Витязь специального назначения

Каменский Юрий

— Хан, — окликнул Акела, — пока пленный отдыхает, расскажи-ка о нём поподробнее.

— Знаешь, — отозвался тот, — про него много чего говорили. Даже, что он летать умеет. Только что тебе в этом? Перережь ему горло — это самый лучший выход. И у тебя и у Руси будет гораздо меньше забот, поверь мне.

Витязь молча покачал головой.

— Он плохой! — вдруг с неожиданной страстностью выкрикнула Гульпан (так звали спасённую), — Убейте его! Он ещё много горя может принести. Он

не человек.

— А кто? — удивился Василий.

— Не знаю. Он выродок какоё-то.

— Ладно, спорить не будем, — примирительно сказал Барс, — довезём — разберёмся, на какой сук его пристроить. Джура-хан, вас с Гульпан куда подвезти?

— До Зорастана. Там мои воины.

— Хорошо.

— Когда они уже пролетали над горами, разделяющими Зорастан и Светловодье, пленный, наконец, открыл глаза.

— Ну, что, сукин сын, — жизнерадостно сказал Соловей, — допрыгался? Теперь за всё по полной огребёшь.

Магистр пренебрежительно выпятил нижнюю губу и отвернулся от них.

— Смотрите, смотрите, — показал Хан куда-то влево. Все повернулись, но ничего особенного не увидели — горы как горы.

— Что? — недоумённо повернулся к нему Акела и тут заметил, что Магистра на ковре нет. Вот поганец!

— Да нет, — невозмутимо ответил Джура, — показалось.

— Что же тебе такое показалось? — иронически спросил Барс, тоже заметивший пропажу пленника.

— Показалось, что этот шакал летать умеет. Ошибся, понимаешь, забыл, что шакалы не орлы. Вы уж не серчайте на тёмного кочевника.

— Ну, опять начал своё «кеологи, траствуй», — усмехнулся Витязь, — кочевник, это не твои нукеры там шатры раскинули?

— Мои.

Ковёр мягко опустился на траву.

— Ну, бывай здоров, Джура-хан, — хлопнул его по плечу Акела, — удачи тебе.

— И вам удачи, — кивнул Хан, обнялся с Эриком, взял за руку Гульпан и пошёл в сторону шатров. Обернулся и крикнул: все русы могут приезжать сюда спокойно! Махнул рукой и зашагал дальше.

— Ладно, поехали, — позвал товарищей Соловей, — а тебя куда потом везти?

— Пока никуда, — отозвался Эрик, — наймусь пока в вашу дружину, а там посмотрим.

— А куда Борисыча? К Толстому?

— Викторыч, имей совесть. Когда он последний раз был дома? Мужику досталось по полной программе. Одни мослы торчат, морда — краше в гроб кладут. Пусть у Милёны под бочком маленько отогреется и отъестся. Видишь, он дрыхнет уже.

— Размечтались, — Акела открыл один глаз, — но идея насчёт Леоновки мне нравится.

Минут через десять, в розовой от восходящего солнца дымке подлетали к знакомым кедрам и соснам Леоновского леса.

— Василич, смотри, а что это за люди на опушке?

— Снизься, поглядим.

Ковёр

нырнул и пошёл на бреющем. Разглядев стоящих, Соловей мягко приземлил его на поляну. Акела открыл глаза. Густая трава, с невзрачными на вид луговыми цветами, была покрыта крупными каплями росы. А перед ним стояли и с улыбкой смотрели Дорин, Берендей и Финогеныч с крохотной девчонкой на плечах. Не обращая внимания на прибывших, девочка пыталась напялить маленький веночек на косматую башку лешака. Пристроив свой шедевр, девочка подняла весёлые глазёнки. Золотистые прядки светились в лучах утреннего солнышка.

Встретившись с ней глазами неожиданно ощутил душевный покой. Неужто наконец дома?. На колючих лапах, на конце каждой иголочке висела крупная росинка и каждая переливалась и сияла, словно приветствовала вернувшегося. Обнявшись с друзьями, он глубоко вдохнул свежий хвойный дух. Вот и дома.

— Это ты Акела?

Он опустил глаза. Девчушка, которая сидела на плечах Финогеныча, стояла рядом.

— Я. А тебя как зовут?

— Найдёна. — задранная головёнка, блестящие от любопытства глазёнки.

— А ты чья такая будешь? — он присел перед ребёнком. И в самом деле любопытно-с чего бы это лешак с дитём возится стал? Кроха заулыбалась.

— Я бабулина и дедина.

— Внучка, стало быть?

Она серьёзно кивнула и, уцепив за рукав, решительно потянула-затеребила, заставляя подняться.

— Пойдём, я тебя к подружке моей отведу.

— К какой подружке?

Она озорно прикрыла глаза пушистыми ресницами и погрозила маленьким пальчиком.

— Хитренький! Сам её знаешь. Пойдём, ты чего, боишься, что ли?

Вот уж маленькая кокетка. И никто их не учит, это, видать, в крови у них с рождения заложено. Самой матушкой природой. Витязь засмеялся и протянул малышке широкую ладонь.

— Тогда пошли. Найдёна схватила его указательный палец и шаловливым козлёнком поскакала рядом. Он махнул удивлённым друзьям и пошёл следом. Через несколько минут могучие сосны расступились в стороны. На опушке стоял домик, показавшийся ему знакомым. Точно. Вот и бронзовый звоночек.

— Ах, вот кто твоя подружка.

— Угадал, угадал! — запрыгала на одной ножке баловница, — заходи, чего стоишь?

— А кто она, твоя подружка?

— Секрет, — хитро прищурилась девчонка, — Заходи и сам увидишь.

Он толкнул дверь и вошёл в знакомые просторные сени. В комнате у накрытого стола с самоваром сидела Лесная Дева. Кивнув, Витязь молча кивнул, присел к столу, вздохнул.

— Устал я что-то.

— Досталось тебе, конечно. Только утешить тебя нечем.

— Значит, ничего не кончилось?