Витязь в медвежьей шкуре
Шрифт:
Исчерпывающая информация! Не правда ли? Особенно для человека, страдающего географическим кретинизмом. Это я о себе… Странный выверт сознания. На природе — с завязанными глазами определю, где юг, где север, а карту в уме воспроизвести не могу, даже самую примитивную. Все объекты, как в сумасшедшем калейдоскопе начинают в чехарду играть, постоянно меняясь местами и наползая один на другой. И как ни старайся, в этом вопросе я вынужден вслед за Недорослем полагаться на извозчика.
И это уже совсем не шутка. Хватит профанации и игры слепого случая. Хочу я этого или нет, но все ближайшие дни, если только не вмешается капризная судьба, мне придется обложиться учителями и советчиками, как горчичниками при простуде. И до тех пор, пока мои умения и познания не шагнут хоть немного вперед — носа из замка не высуну. Слава провидению, что хоть в этом вопросе все путем. Круглей, Носач и Лис — вполне достойные наставники. Особенно если ученик сам знает, чего он хочет…
Кстати, а вот и подтверждение компетентности Носача. Не терял сотник времени, и охрана не дремлет. Мы только показались из лесу, а дозорный уже подал сигнал, и створки ворот поползли в стороны, гостеприимно распахиваясь перед хозяином. А мгновением позже из них вымахнули несколько всадников и во весь опор припустили навстречу. И почет, и предосторожность. Свои — и себе, и людям приятно, а если чужие — стража успеет снова закрыть ворота.
— Все в порядке, ваше сиятельство?! — птицей слетел с седла Носач.
— А были сомнения?
— Нет, что вы… — смутился сотник. — Я совсем иное хотел спросить… Просто уходила почти сотня, а обратно…
— Брось оправдываться. Это я так шучу. Привыкай.
— А-а-а, — Носач неуверенно улыбнулся.
Хорошие они парни, только с юмором туговато. Ну каждое слово буквально воспринимают.
— Всех победили, — подтвердил я еще раз, уже серьезно. — Фридрих остался в деревне порядок наводить. Ну, ты понимаешь.
— Да. А много наших полегло?
— Все целы…
Носач вопросительно посмотрел мне в глаза, усиленно пытаясь понять: а сейчас я тоже шучу или уже нет. Но заметив, как кивают и улыбаются мои телохранители, недоверчиво мотнул головой, словно муху отгонял.
— А как…
— Слушай, сотник… — я положил руки Носачу на плечи, чуток сжал, чисто по-дружески, а потом сдвинул его в сторону. — Давай ты потом меня расспрашивать будешь? Честное слово, устал так, что языком пошевелить лень. Мне б умыться да поспать.
— Прошу прощения, ваше сиятельство. Но — это вряд ли получится… сразу.
— Не говори загадками, — поморщился я. — Чего у вас тут стряслось?
— Ничего страшного, но пусть лучше Круглей объяснит. У него лучше выйдет. Да и вы сами, когда увидите — все сразу поймете.
Сперва послышался дробный перестук копыт, а следом на опушку вымахнул и затанцевал красавец конь. Судя по тому, как всадник пытался осадить коня и повернуть обратно в лес, он не собирался выезжать на открытое пространство, но не смог вовремя сдержать разгоряченного скакуна. Строптивец громко хрипел, норовил встать на дыбы, но вынужден был покориться власти наездника и смириться. Минуты не прошло, как он успокоился и послушно сдал назад.
Вернув власть над конем, всадник приставил козырьком ладонь ко лбу, чтоб садящееся солнце не так слепило глаза, и поглядел в нашу сторону. Какое-то мгновение мы рассматривали друг друга, а еще секунду спустя он спрыгнул с седла и со всех ног бросился нам навстречу.
— Ага, — только и пробормотал сотник, чей профессиональный взгляд явно был острее моего. Ну а дальше и мне стало понятно.
— Степан! Дядька Носач! — звонкий девичий голосок мигом свел на нет всю прежнюю таинственность.
Хороша… Я непроизвольно залюбовался стремительно несущейся девушкой. Из всех моих знакомых и подружек, в том числе спортсменок, которых мне доводилось застать за таким времяпрепровождением, Чичка первая бежала ровно, красиво и ни капельки не «косолапя».
— А где остальные? Мне сказали, добровольцев почти сотня набралась? — Чичка совершенно не запыхалась, только грудь вздымалась чуть выше, чем пристало скромной девице, да щечки пылали румянцем. — Вас разбили, да? Что с дядей? Он живой? Степан! Не молчи!
— Да живой Круглей, живой… — я чуток растерялся под неожиданным напором.
— Ох… Успела.
Девчонка то ли застонала, то ли взвизгнула, шагнула вперед и… бросилась мне на грудь. Только плечики задрожали.
Терпеть ненавижу клинч. Особенно вот такой его подвид. Одну из бесконечного арсенала женских уловок. Поди пойми, плачет она или смеется? Лица ж не видно, а все прочие звуки и телодвижения — совершенно идентичные. И стоять как истукан глупо, и вырываться — еще глупее. Да и бесполезно. Проще клеща оторвать, чем красотку, повисшую у тебя на шее…
Я растерянно оглянулся на Носача. Но тот только плечами пожал. Мол, поскольку прямой опасности для жизни патрона нет, значит, охране тут нечего делать. Сами разбирайтесь.
— Ну, ты чего? — я осторожно погладил Чичку по спине, напряженно следя за тем, чтоб ладонь даже не приближалась к опасному изгибу, за которым дружеское участие можно расценить иначе. В идеале лучше провести ладонью по волосам, но для этого сперва надо было снять с девушки шлем. — Я правду говорю. Носач, подтверди.
— Точно, — прогудел тот. — Можешь не сомневаться. Получаса не минуло, как турнул меня твой дядя из комнаты, чтоб со счета не сбивал. И велел без их светлости не тревожить.
Девушка отпрянула с не меньшим проворством и поспешностью. Кулачки сжаты, глаза полыхают яростью. Сухие, кстати. Значит — не рыдала. Хоть это хорошо… Как и то, что буравит ими не меня, а Носача.
— Их светлостью?! Ты что, теперь тоже?..
Неподражаемо. Ради справедливости не стану утверждать, что только женщины умеют задавать такие исчерпывающие вопросы, но у них это получается гораздо чаще и… непринужденнее.