Витязь

Тюрин Александр Владимирович

По ту сторону оврага лесок становится более редким, вижу раскисшую грунтовку. Наверное, лучше мне сейчас добраться до ближайшего телефона и оттуда позвонить в полицию. Если около моей «буханки» и нет сейчас каких-нибудь боевиков, то они, вполне вероятно, успели вывести её из строя. С таким антиквариатом это раз плюнуть – достаточно пнуть, как следует. В общем, туда лучше не соваться... А там, где грунтовка утыкается в шоссе, имеется придорожный магазинчик, который вроде допоздна работает – если туда податься? Всё равно лучших вариантов нет и не предвидится.

Уже смеркается, причём резво. Дождь пока что прекратился, видимо тучи решили ещё сходить попить балтийской водички. В вечернем тумане надо перебежать через комковатое поле, где недавно убрали репу – сократив

путь вчетверо. Кажется, пару минут назад видел огонек лабаза, а сейчас нет. Но я запомнил, что мне чесать на «6 часов». Сто шагов бегом, потом остановился, пригляделся и прислушался. Огней не видно нигде, прочих ориентиров тоже, поэтому опасность промахнуться растет. Снова бегом и краткая остановка. Теперь немного различаю пятно в меркнущем воздухе – тёмное на тёмном – надеюсь, тот самый магазин. Машина проехала какая-то; проехавший ни ухом ни рылом, что тут такие страсти творятся. Если бы я сейчас заголосил: «Люди добрые, спасите-помогите, режут меня убивают», то открыл бы свое местоположение неприятелю, а водитель только бы газанул со страха.

Последняя перебежка. Пошел на ощупь вдоль стены из белесого кирпича, похожего на сгущенный туман. А вот и вход. Не заперто. Жалюзи опущены, но внутри горит свет, даже уютно, супермаркет на скромных десяти квадратных метрах – пространстве, больше подходящем для создания общественного туалета. Однако никого за прилавком. Единственное, что можно – купить в автомате банку шипучей жидкости, подходящей для прочистки канализации, типа пепси. Но мне сейчас не до канализации. Может, продавщица в подсобке затаилась?

Зашел за прилавок, в углу – дверь. На всякий случай, позаимствовал с полки отвертку – хоть какое-то оружие. За неприятно скрипучей дверкой открылся сумрачный проход. Я чуть не навернулся, потому что сразу за порогом ступеньки, круто идущие вниз. Кажется, лесенка ведет в подвальное помещение. Спустившись на десяток ступенек, слышу, как кто-то входит в магазин и направляется, судя по поскрипыванию половиц, к той же самой дверце за прилавком.

Я отчаянно «втёрся» на лестнице в деревянную стену, полуоткрытая дверца пропускает свет – мне лучше видно спускающегося, чем ему меня, да еще идёт волной от него сгущение воздуха, попахивающее носками. Вскоре его нога оказалась около моего лица. Не туфля, не цивильная мужская обувка, а высокий «солдатский» ботинок 45 размера. Его обладатель, похоже, по мою душу явился и тогда получается, что лабаз является для меня ловушкой. Что ж, надо выбирать тактику. Я ухватил спускающегося за ногу, точнее за ботинок. Он инстинктивно подогнул ее, чтобы отшвырнуть помеху. А я, ухватив за вторую ногу, сдернул мужчину вниз по ступенькам. У него и автомат имелся, всё более чем серьезно. Вот и пригодилась мне отвертка, подхваченная в магазине, загнал ее в ствол, который быстренько отвел в сторону. Боевика, додавившего спусковой крючок, уложило отдачей – точнее, крепко приложило головой к ступеньке. Осталось только стащить его вниз и запихнуть в подсобку. На сей раз огнестрел я забрал как трофей. Дверь подсобки заложил снаружи палкой от швабры. Заодно убедился, что в подвале нет продавщицы, пьющей пиво или целующейся с грузчиком, и аккуратно поднялся в помещение магазина.

И тут как раз шаги – снаружи хрустит мокрый гравий. Похоже, это друзья того бойца, которого я огорчил в подвале. Я вовремя встал сбоку от косяка входной двери, сжимая в руках трофейный автомат. Не совсем как надо, автомат слишком длинная штука для такой тесноты, поэтому смог врезать прикладом по балде только первому вошедшему. Да-да, понимаю, что стрелять надо было – но не решился, вдруг это мирный покупатель за зеленым горошком заскочил. А второй вошедший легко выбил оружие из моей руки с японским выкриком «Йа-ху» и собрался врезать лично мне. Пока он ответственно исполнял Маваши гери дзёдан, я успел перемахнуть через прилавок. Слышу, как он, подходя, ставит пистолет на боевой взвод и бормочет сейчас не по-японски, а по-соседски: «Покажися-ка, москаль, цапина морда». Понимаю, что мое сердце должно сейчас стучать, разгоняться, но вместо этого оно словно

вязнет в киселе. Человек с пистолетом заходит за прилавок, отрезая меня от дверцы, ведущей в подвал. И тут вязкая среда спружинила, заставив меня действовать.

Моя рука, нащупавшая пакет с мукой, сразу же устроила мучную завесу. Боевик предусмотрительно отпрянул назад, чтобы я не попробовал ему в этом мучном тумане оружие выбить, но задел стеллаж. На него посыпались горшки, кастрюли, плошки, ложки. Секунды мне хватило, чтобы пригвоздить его ступню к полу упавшим с полки кухонным ножом, нырнуть под его руку, держащую пистолет, разок врезать локтем ему в пах. Противник не только задумался о состоянии своих членов, но еще захотел впаять мне рукояткой пистолета по темечку. Правой рукой я пытался задержать его удар, а свободной левой подхватил табуретку – ту самую, на которой обычно пребывала задница продавщицы, демонстрируя полное отсутствие рабской услужливости. Ну и попал деревянным тупым предметом оппоненту в лоб. Нокаут, а по-японски иппон; пушка улетает в дальний угол. На бритом затылке у нокаутированного гражданина видна характерная тату – тризуб, вписанный в солнышко. Знак РУН-веры, неоязыческой секты, основанной одним бандеровцем – я в Сети такой видел.

Сбоку послышался скрип половиц – я понял, что не успею поднять пистолет. Тот тип, которого я прежде угостил прикладом, уже очухался и готов стрелять. Последний шанс – швырнуть в него табуретку. Швырнуть-то швырнул, а тот увернулся – все ж они какие-то каратисты… и снова рухнул.

За улегшимся боевиком стояла аспирантка Рита. Как всегда, подчеркивая достоинства фигуры – талия и всё такое, присущее даме, не забывающей о фитнессе. (Я не про то, что она продает всяким доцентам своё стройное тело… хотя и про это тоже.) Сковородкой распоряжается верно: левая нога немного вперед, правая рука, держащая «ударное оружие», приподнята вместе с локтем.

– Понравилась? – не смутившись, спросила она.

Я чуть помедлил с ответом, потому что решил пистолет всё же поднять, а обоим упавшим гостям Ленобласти добавить сковородкой по макушке, пока они не вспомнили про свои «маваши» и «ёко». И поскорее, подхватив Риту, сесть в её машину – конечно же, «Вольво», здоровенный такой универсал.

– Насчет «понравилась» – слишком интимный вопрос. Хотя раньше твой изящный силуэт заслоняли всякие археологи своими животами и задами.

– Да будет тебе – «заслоняли». Ты вечно возле меня вился, Славик.

– Если уж разбираться в вопросе, то именно ты первой встречала меня, когда я привозил на своей «буханке» курево и пиво, от которого вроде талия портится. Бежала навстречу вприпрыжку.

– Это по-родственному. Мы же оба с Васьки.

И в её словах есть доля правды. Жители Васильевского острова делятся друг с другом пивом и куревом, даже если встречаются в глубинах Африки. А по вечерам я сбивал Риточке ёрш, мохито или какой-другой коктейль – всё, как в лучшем баре. Ни в коем случае нельзя сказать, что я её спаивал – я ж этим никак не воспользовался, откладывая более близкое знакомство на потом; когда сходим в музей, филармонию, лыжный поход, тогда и посмотрим, долго ли выдержит она без рюмашки. Так что я просто устраивался поудобнее, а она мне рассказывала, как разные доценты её домогаются. Жалостливо так, заслушаться можно, и убедительно. Получается, что гуманитарии, в отличие от математиков, физиков и технарей вроде меня, это настоящие животные; приматы, в лучшем случае.

– По идее, ты сейчас должна пропивать западные гранты в кампании поддатых шведов, – постаравшись вытравить недоверие из голоса, сказал я.

– Обломалось с Уппсалой. А сюда случайно за сигаретами заехала. Разве я тебе не пригодилась?

– Ещё как пригодилась. Особенно тем, что ты сейчас за рулем.

– Кстати, от кого я тебя спасла, Славик? Они, что, магазин обчистили?

– Да плевать на лабаз. Они нашу археологическую экспедицию обчистили. Блин, я этих хлопцев из «Азова» уже повидал на Донбассе – неприятные они при любой погоде. Мобильный мне, полцарства за мобильный; мой телефончик один язычник спёр, а надо срочно вызвать полицию.