Витязи-клоны
Шрифт:
– А ты поступи как я. Напиши свод уголовно-процессуальных правил, раздай местным судьям. Царь не может думать о каждом - царь должен думать о важном!
– Отлично, напишу ночью! А теперь посмотри на этого мальчика, если бы он случайно не оказался под столом, пятерка невиновных людей лишились бы жизни.
Марк улыбнулся, ровные здоровые зубки блеснули на солнце:
– Я там не случайно оказался. Вернее меня там вообще не было.
Пантера ласково провела ребенка по русым волосам, Леопардов спокойно спросил:
– А как ты узнал, что произнес ювелир?
– А что еще мог произнести этот ростовщик-торгаш. От него все село и окрестности натерпелись, одним словом пархатый жид. И конечно за камень любого удавит, а вообще такие самоцветы всегда хранят - либо в бархатных кисетах или в футлярах.
–
– По справедливости! За ум и находчивость наградим - произведем в тысячники. А за обман накажем!
– Сто палок, если после экзекуции встанет и добежит до той.
Леопардов ткнул пальцем вдаль - церквушки, получит звание детского тысячника.
– А нет, значит, слаб, не достоин!
Пока колотили, Марк Соколич дрожал и вертелся вьюном, особенно чувствительны были удары палками по голым пяткам. Огрубевшие ступни, ребенок с ранней весны до поздней осени бегал босой, посинели, выступило несколько капелек крови, треснула кожа. Боясь витязей-клонов палачи старались со всех сил. Но мальчик сумел сдержать крики, подняться и на носочках добежать до церквушки, бессильно свалившись у порога.
Во время марафонской пробежки можно вспомнить недавнее прошлое, Леопардов почти пожалел, что подверг пацана, столь строгому испытанию - хотя это только на пользу! Мульти-клон берег время, и гнал почти в полную прыть. Шедшие по воду бабы, видели лишь клубы пыли, а когда появился сам бегун бросились врассыпную. Одна из самых толстых дивах налетела на треснутое дерево и, застряв в нем, подняла истошный визг:
– Помогите, отпустите черт! Душит леший!
Иван Леопардов все же развернулся и одним ударом ноги освободил ополоумевшую бабу. Вырвавшись на свободу, она понеслась галопом и завопила как бешеная корова, казалось, что режут целое стадо. Утешать ошалевших истеричек нет времени, да и желания.
Иван, добавив шагу, скрылся за ближайшим холмом. Пыль тут же осела, а когда, продолжая, реветь конопатая толстуха, также скрылась за густыми кронами цветущего леса, из-под кочки выполз низенький зеленовато-лиловый мужичок. Почесав шишковидный нос, дедок нахмурился:
– Это не человек, люди так не бегают. Видимо кто-то из наших, но кто... Леший его знает!
– Так ты и есть леший, как черт несется малец пеший. Лешак глуп, забыл сам себя, совсем одурел склеротик корявый.
Мужик повернулся, ветвистые пальцы сжались в кулак:
– А ты пасть захлопни кикимора, чушь мелешь зря! Давно показалась на белый свет дивный, ярый?
Ядовито-зеленое существо икнуло, затем исчезло под кочкой. Мутный голос из-под болотистого грунта побулькал:
– Силу великую белого воина, кожей своею - я ощущаю! Гибель всему миру нашему вольному, сердцем дрожа - предвещаю!
– Скоро сказка сказывается, да не скоро интрига завязывается, поглядим, чья еще возьмет, кто дивный клад в лесу найдет!
Леший хитро подмигнул и тут же сгинул, словно его и не было.
Чтобы не пугать людей, и срезать путь Леопардов свернул в лес и сменив ритм побежал бесшумной поступью росомахи. Его сверхострый слух, уже различал, отдалено раскатистое какуреканье. А вот слышен звук послабее, но тоже весьма зловещий, вроде разбойничьего свиста. Тут Леопардов слегка призадумался, ведь этот петух и впрямь, судя по звуку огромен, мечом такого монстра не перерубишь. Правда, кладенцы у него великолепны, каждый длиной в сажень, выкованы по секретным древнерусским рецептам, усиленными ультро-современными знаниями. Вняв советам ведьмы, он даже посеребрил мечи и мог без всякого страха ввязываться в битву с любой ордой вырвавшейся из преисподнего мрака. А вот и противники, петуха вернее многократно увеличенного индюка видать за много верст. Да очень он огромен, ну рост даже не сто сажень, а сто и еще полсотни наберется. Вот соловушки не видно замуровался в листве, разбойник он на то и разбойник что бы сидеть в засаде, выслеживая поживу. Такой раздутый в ком индюк, глупее, чем пустой бурдюк. Сначала надо завалить соловушку, найти не проблема от разбойника несет перегаром, а нос у мульти-клона круче, чем у ищейки, а сиплое дыхание, как его не пытался затаить поднаторевший в грабеже соловушка, выдает расположение. Двигайся бесшумно, словно кошка на охоте, так что бы даже натренированное ухо не услышало шороха. Это только на словах легко, а попробуй в лесу, где полно сучков, шишек, опавших иголок пройти бесшумно. Стараясь ступать легче тени, Иван уловил в вдалеке легкое человеческое дыхание, а где-то из глубокой земли легчайшим испарением исходил тяжеленный трупный запашок. Дыхание соловушки слегка сбилось с ритма, каким-то сверхчутьем почувствовал его присутствие гад. Хорошо, что цель рядом, рванул и прыжок. Уже в полете мульти-клон увидел уродливо толстое лицо, человек с совиным клювом и паучьим туловищем. Хотя это невероятно, этот монстр успел засвистеть, ультразвуковые волны пребольно ударили по ушам. Затем в лицо пальнуло раскаленным ураганом, словно внезапно на пути пришла в движение лава из невидимого глазом, но от этого еще более грозного вулкана. Неведомая сила отбросила Леопардова назад, но не даром у него сверхчеловеческая реакция, один меч успел рубануть по лицу, другой по толстенным когтистым ногам. Нечистое создание было почти разрублено пополам, полетели осколки клюва, из обугленных конечностей полилась чернильно-коричневая кровь. Видимо она была очень ядовитой, деревья задымились, листочки на них буквально на глазах пожелтели и, свернувшись в трубочки, опали. Свиста уже не было, полумертвый монстр мог издавать лишь дикие хрипы и стоны. Иван хотел, было добить соловушку, но передумал, возможно, если его допросить всплывет интересная информация. А вот и великан индюк, судя по поваленным деревьям, голосок громкий. Леопардов на ходу срубил ствол молодого толстого дубка и, подхватив бревнышко, оббежал грозную птицу, ловко запрыгнув на хвост. На такой исполинский веер сразу могло въехать двенадцать рядов колесниц.
Индюк вновь раскрыл клюв, казалось, надуваются титанические каждый в гору мехи, не теряя времени, Иван вскарабкался на гребень и запрыгнул в птичью пасть. Потоки воздуха едва не затянули его в необъемный зоб куриного великана. Как и ожидал Леопардов, глотка Индюка была не особенно широкой. Подковырнув язык, витязь-клон отсек его мечом, а затем, двигаясь в темпе ускоренной киносъемки, запихнул бревно в месте с толстым обрубком в дыхательное отверстие петушиного мастодонта. Громадная птица икнула, Леопардов соскочил с оперения. Это казалось невероятным, но такое огромное существо продолжало расти, раздуваясь мыльным гиперпузырем. Хоть для мульти-клона страх и неведом, Леопардов невольно зажмурился, и рухнул на землю, стараясь зарыться поглубже в грунт. Вот-вот может рвануть, словно при ядерном взрыве. Гигант продолжал раздуваться, закрыв собою солнце, его видимо видели за многие сотни верст. И вот, наконец, колоссальный дирижабль с вычурным гребнем оторвался от поверхности и подхваченный ветром помчался в неизвестном направлении. Леопардов выбрался из-под травы, запах трупов стал гораздо сильнее. Необычное зрелище возможное только в сказке, шарик диаметров в две версты улетает в небеса, да еще невероятно высоко в стратосферу, это уже в никакие физические законы не лезет:
– Это уже бред, ведь физика везде одинакова.
Леопардов потер виски, и тут же почувствовал страшный удар, в грудь поваливший витязя-клона на смятую травку. Прямо в воздухе возник вихрь, и крупный седоватый человечек материализовался в слегка продымленной атмосфере:
– Отлично, юноша, прекрасно! Я не думал, что смертный одолеет злого духа Чиха-кукарекова. Ну, а соловей-разбойник так левак наемник, будущий покойник.
Дедок испустил внушительный пульсар, небольшой взрыв и на месте покалеченного соловушки горстка пепла. Легкий щелчок пальцами, появилась маленькая тучка, она зависла над пеплом и мелкий моросящий дождик, смыл ненужные останки пернатого бандита. Подул свежий ветерок, чаровник хитро подмигнул:
– Вот и платить не надо наемничку! Да пускай лучше его родня заплатит за магическую кремацию.
Леопардов изобразил презрительный жест:
– В рот тебе радиацию! Да ты мерзкое чудовище, абсолютный подонок, радуешься смерти...
– Чей ты сам раб, кому служишь? Что ли ты не знаешь что наемник не друг, а лишь инструмент и инструмент прожорливый, непослушный, способный ядовитым кинжалом пронзить спину.
– Мне нецелесообразно терять время на споры, оставить разговоры. Сдавайся или умри!