Витязи-клоны
Шрифт:
Ратибор посмотрел подобревшим, слегка грустным взглядом.
– Я не колдун. Я слуга самого великого Царя царей, Господа господствующих, Иисуса Христа!
Витязи-клоны разом закричали, их голоса напоминали ржание лошадей.
– Но мы не можем эффективно защищать Русь и обучать войска в таком зверином виде.
– Всевышний Бог всякому дает по вере.
– Я не согласен!
Резко прервал Леопардов.
– Я много видел и знаю, как верующие люди страдают и мучаются на всей земле. Вера это всего лишь иллюзия!
Ратибор спокойно ответил.
– Тогда и ваше воплощение в единорогов тоже иллюзия, вы же не верили в магию. А ведь если есть тень, значит, есть и свет,
– А почему тогда на Земле нет справедливости?
Ратибор со вздохом перекрестился, его низкий голос звучал печально.
– Это последствия грехопадения человека, да и слишком силен Бог, если бы он сразу навел бы порядок, то у нас не было бы возможности показать свою любовь и веру. Да и нельзя оценить, сладость не зная горечи, понять блаженство - не познав страданий. Я знаю, что вы пока не готовы принять христианство, и признать Христа Господом и Спасителем, но Русь Православная страна. Молитесь в храмах, соблюдайте посты и церковные каноны, любите Бога.
– Я не знаю, стоит отвлекать на молитвы, когда у нас время рассчитано по секундам! Может все это лишь бесполезное сотрясение воздухи и самовнушение! Где истина? Верю только фактам!
Хмуро ответила Пантера. Влезать в церковную дискуссию ей не хотелось.
– Я прошу либо помощи, или мы опять поскакали, найдем помощь в ином месте.
Ратибор расправил плечи и с силой произнес.
– Нет лучше веры, чем вера во Христа! Барыга еще не вошел в свою полную бесовскую силу, мы помолимся за вас неразумные братья и к рассвету все злые чары спадут. Надеюсь потом вы примете у нас крещение!
Мульти-клоны дружно замотали головами.
– Нет! Не целесообразно, на этой планете много вер, чтобы объединить человечество надо уважать каждую религию. Да и не понимаю я Христианства, ну как можно подставлять вторую щеку для удара. Зло от потакания только наглеет.
Воин-монах вновь перекрестился и возвел очи к небу, его голос стал насыщенным и певучим.
– Придет время, и вы поймете, что нет веры чище и лучше Христианства. Что Библия - это высший свет. А пока чада знайте, сатана во многих обличиях от Сульдэ и до Кали, Иблиса и прочих имен и лиц, получил огромную власть. Пришли времена великих испытаний, для всех народов матушки Земли. Вы готовы к смертельной борьбе со злом и защите русского народа?
– Конечно! Витязи-клоны пропели звонкими голосами:
Русь все страны мира защищала
От нашествий адской саранчи!
И своею грудью прикрывала
Все народы матушки Земли!
Мы открыли нациям планеты
К звездам путь - рви выше облаков!
Героизма подвиги воспеты
Чтоб стереть угар кошмарных снов!
Аминь! В этом мы едины! В боях непобедимы!
Дружно закончили витязи-клоны.
Даже в страшном ночном кошмаре не мог себе представить, что он внук Чингисхана гордый Шейбани будет влачить жалкое ярмо ишака. Когда вместо рук у тебя копыта, шею натирает жесткое ярмо, а беспощадный кнут постоянно тревожит и без того израненную спину. Поскольку его словили с золотой эмблемой в форме тигра, к нему прилепилась кличка полосатый ишак. А значит, усиленные побои, тяжеленная поклажа, и гнилая солома. А тут еще кто-то из монголов проговорился об его царском происхождении, и он стал предметом насмешек и издевательств всей Бухары. Особенно доставали безжалостные дети, то камнями закидают, то кнутом хлестнут, а на плевки уже и не обращаешь внимания. Особенно было досадно, когда подошел роскошно одетый сын местного царька.
– Так это и есть, внук чванливого "Чингиза" - Шейбани. Шейбани - достоин бани!
Проверещал малец, радуясь своей складной выдумке. Затем сделал вид, что хочет
– Ты хороший ишак, подарю тебе кишлак.
И вот он внезапно почувствовал такой дикий ожог под хвостом, что не смог сдержать рев. Боль была ужасающей, сорвав с места тяжеленный воз Шейбани понеся по узеньким улочкам Бухары. Первой жертвой, наезда взбесившегося ишака стал склад горшечной продукции, глиняные горшки полились градом, поранив и без того разодранные бока брата Батыя. И все же даже это доставило радость, убыток горшечнику, досадил таки булгарам. И вот уже преднамеренно разогнавшись в галоп, Шейбани таранит тяжело груженую телегу. Мощнейший удар, груженая повозка летит вверх тормашками, а сам ишак камикадзе всей своей тушей погружается в навозную жижу. Навоз совсем свеженький, горячий и не только смердит, да еще каленым железом жжет рассаженную кожу. Не сдержавшись: Шейбани целых два часа ревел, извергал потоки самых грязных и изощренных монгольских ругательств. Весь город сбежался смотреть, на то, как извалялся в дерьме знаменитый монгольский полководец. Такое унижение, хоть вешайся, и лишь мысль о том, что веревка даст лишний повод для измывательств, остановила Шейбани-хана от рокового шага. Однако, теперь судя по звуку и на него, наконец, снизошло благословение ока Сульдэ. Судя по тревожному набату, к Бухаре подступил сам брат великий джихангир Бату-хан.
Батый пребывал в самом отвратительном расположении духа. Монголов снова разбили и унизили, и что обидно в ничтожного ишака превратили его родного брата.
– Я еще не придумал казни для Барыги, но если его поймаем, то изуверски истязаем! Моя жестокость останется в веках! Я буду писать историю кровью, выводя буквы ударами клинка, строчки шеренгами копий, а заглавные литеры рисунками стрел! И весь мир будет залит океанами крови, а из черепов своих врагов я возведу пирамиды в семь раз выше египетских!
Шаман Бэки яростно приплясывал, его завывания с каждым днем становились все громче и истеричнее. После падения Итиля и жестокой расправы учиненной монголами, кипчаки сильно устрашились, ужасаясь, трепеща перед страшными карами, они десятками тысяч прибывали в армию Батыя. В течение короткого времени джихангир сформировал, еще десять туменов. Там образом к Бухаре подошло четырехсоттысячное войско. Монголо-татар было двадцать раз больше чем защитников собравшихся в стенах древнего города. По Волге на массивных судах подвезли здоровенные катапульты, многоствольные баллисты, и мощнейшие тараны. Свежесрубленные корабли, сильно просели едва, не касаясь днищем илистого дна, полноводной реки. Десятки тысяч пригнанных рабов-бурлаков надрываясь в неистовом напряжении, тащили неподъемный груз. Всадники безжалостно лупили невольников плетьми, а тем, кто выбивался из сил, разрезали животы и ломали хребты, одичавшие псы и разжиревшие шакалы, доедали поверженных калек и павших рабов. Субудай с удовольствием наблюдал, как струятся многочисленные багряные ручейки, что бы легче было вытаскивать метательные машины, настилы под ними вымазали смесью крови и человеческого жира.
Через искусно вырезанную золотую заказанную в Багдаде трубу Булгарский царь Еримук с тревогой наблюдал за приготовлениями неисчислимой монгольской рати.
Татарские всадники с разбегу подлетали к стенам, пуская целые тучи длинных пропитанных зажженной смолою стрел, казалось, что налетает стальной в огненных волнах циклон. Хотя воины и прятались за широкими щитами и бойницами, при такой ковровой бомбардировке попадания неизбежны. Потери защитников все возрастали, помогающие защитникам женщины все чаще вытаскивали раненых.