Вивальди
Шрифт:
Тем временем Вивальди продолжал упорно трудиться дома и в приюте Пьет а над сонатами и концертами, не оставляя мысли о театре. Памятуя о данном обещании Риму, он читал и перечитывал множество либретто, чтобы выбрать из них подходящее для театра Капраника в дни римского карнавала. Одновременно ему приходилось поддерживать отношения с заальпийскими музыкальными кругами, среди которых его партитуры пользовались необыкновенным спросом. Постоянно приходили прямые или косвенные просьбы о приобретении его рукописных партитур. Однажды он повстречался с именитым гостем из Богемии графом Винчеславом Мурзиным, который попросил маэстро выслать принцу Антону Ульриху шесть своих концертов и три увертюры, выписав вексель на 400 флоринов. Чешская знать в Европе считалась самой подготовленной в музыкальном отношении.
После долгих поисков Вивальди остановился на либретто венецианского каноника Николо Беренгани «Джустино». Оформление оперы он поручил мастерам на все руки братьям Мауро, которые делают эскизы, расписывают декорации, устанавливают их, а порой выступают и в роли хореографов. В новой опере тринадцать сцен, из которых наиболее важные — это осада Константинополя и появление богини Фортуны, сидящей на вращающемся колесе в окружении своих Гениев. Договорились, что один из братьев Мауро присоединится к Вивальди в Риме.
По причине тумана, не покидающего лагуну, или из-за волнений в связи с предстоящей дальней дорогой астма вновь дала о себе знать.
Что же делать? Знающие люди посоветовали изменить маршрут и вначале отправиться морем до Кьоджи, а оттуда на перекладных через Равенну и Римини прямиком до Рима. Такой путь несколько короче и менее утомителен. Утром безотказный Меми довёз Вивальди до порта, а там маэстро должен пересесть на отплывающее судно.
Вновь оказавшись в римском театре Капраника, Вивальди никак не ожидал, что до постановки «Джустино» ему предстоит ещё написать новую работу к открытию карнавала, а времени нет. С владельцем театра была достигнута договорённость, что для облегчения задачи будет сочинено нечто вроде «pacturro». В качестве либретто было предложено сочинение венецианского аббата Франческо Сильвани, весьма плодовитого автора. Его либретто «Тигран, или Триумф Любви над Ненавистью» — это полная драматизма история отношений между царём Армении и Понтийским царством. Музыку второго акта написал Вивальди, а остальное было поручено римским композиторам Бенедетто Микели и Николе Ромальди. Помня об удачном выступлении в роли Антиопы в «Геракле» певца из Перуджи Джачинто Фонтана по прозвищу Фарфаллино, Вивальди решил его занять в двух новых постановках: в роли Ипполиты в «Джустино» и Клеопатры в «Тигране». Однако с «Джустино» неожиданно возникли трудности. Цензура узрела в либретто «некоторые утверждения, противоречащие „законам Природы и Божественного начала“». Срочно требовалось вмешательство некоего влиятельного лица, и результат не замедлил сказаться. Разрешение было вскоре получено, поскольку вдруг выяснилось, что либретто посвящено графине Фаустине Маттеи Конти, представительнице одного из самых влиятельных римских семейств и любимой племяннице нынешнего папы Иннокентия XIII, в миру Микеле Анджело Деи Конти.
В последние годы резко активизировалась деятельность оперных театров в Риме, чьи спектакли обрели устойчивое постоянство. Обычно в них ставились оперы композиторов неаполитанской школы. Неожиданное появление Вивальди в театрах Делла Паче и Капранике, пока лишь с двумя операми, внесло свежесть, необычную мелодичность звучания и вдохнуло новую жизнь в оперу, что было восторженно встречено римской публикой. Те, чей слух был приучен к восприятию исключительно мелодики Скарлатти и Корелли, столкнулись вдруг с новым стилем. Один из римских критиков после премьеры «Джустино» назвал такой стиль ломбардским, в котором «ритм подчинён главным образом раскрытию выразительности музыкальных образов». Дело в том, что для римлян Ломбардия — это вся Паданская равнина, за исключением Пьемонта.
В те памятные для Вивальди дни Рим жил ожиданием развязки. Папа Иннокентий XIII тяжело болел, о чём знал весь город. Его смерть наступила в ночь на 7 марта 1724 года. Как и большинство римлян, Вивальди направился в собор Святого Петра, где оказался зажатым в толпе священников, монахов, монахинь и простолюдинов. С трудом удалось разглядеть поверх моря голов траурный катафалк с телом покойного. От напирающей толпы дышать было нечем, и он почувствовал приступ удушья. Кое-как протиснувшись к стене, Вивальди присел на корточки, чтобы прийти в себя и отдышаться. Дыхание понемногу восстановилось, ему удалось вырваться из цепких объятий толпы и очутиться
Потянулись дни долгого ожидания результата конклава — выбирали нового папу. Все театры были закрыты, а римляне с интересом следили за другим зрелищем, с нетерпением ожидая появление белого дыма из трубы над Сикстинской капеллой, что означало бы — престол занял новый понтифик. Который день появлялся только чёрный дымок, и любопытство римлян всё более возрастало. В толпе на площади строились различные догадки о будущем избраннике на папский престол.
Воспользовавшись этой паузой, для него столь удачно затянувшейся, Вивальди дни напролёт работал в своей комнатушке в гостинице, которую вернее было бы назвать постоялым двором. Чтобы немного развеяться, он время от времени совершал прогулки в коляске вдоль Тибра по аллее с могучими платанами. Однажды с посыльным пришёл заказ на написание нескольких арий на стихи известного поэта-иезуита монсеньора Барбьери, заплатившего 100 дукатов. Через пару дней за ним была прислана карета из дворца Колонна, где в узком кругу приглашённых состоялось прослушивание нового вокального цикла, тепло принятого слушателями.
Наконец 29 мая 1724 года из трубы повалил белый дым, к великой радости ликующей толпы, и с балкона собора Святого Петра над площадью разнеслось: Habemus рарат— папа избран. Им стал Бенедикт XIII, четвёртый понтифик из римского рода Орсини. Посещая аристократические салоны в эти праздничные дни, Вивальди пытался как можно больше разузнать о личности нового понтифика. Каков же он, этот папа доминиканец, много занимающийся благотворительностью, поклонник поэзии, живописи, а может быть, и музыки?
Спустя пару недель после избрания папы в гостиницу к Вивальди пришёл посыльный от кардинала Оттобони с приглашением срочно прибыть к нему во дворец. Кардинал сообщил о предстоящей аудиенции папы Бенедикта XIII, до которого дошла молва о необыкновенном венецианском музыканте-виртуозе в сутане и который изъявил живейшее желание с ним познакомиться.
— Только прошу вас не надевать парик! — предупредил кардинал, взглянув на взлохмаченную рыжую голову Вивальди.
Папа объявил настоящую войну парикам и длинноволосым, строго-настрого запретив священнослужителям носить бороды. Пожалуй, впервые рыжий священник почувствовал оторопь. Даже на премьере своей первой оперы «Оттон в деревне» в Виченце он не испытывал такого внутреннего трепета, смешанного со страхом. Как он предстанет перед Его Святейшеством? Безусловно, ему и в голову не придёт скрывать свой сан. Все вокруг и кардинал Оттобони постоянно обращаются к нему, называя доном Антонио, на его партитурах напечатано, что их автором является священник Антонио Вивальди.
Но его тревожила другая мысль: известно ли папе, что, будучи священником, он не служит мессы и что в своё время по распоряжению патриарха Венеции он был освобождён от такой обязанности из-за частых приступов астмы с предписанием ежедневного чтения молитвослова? А с ним он не расстаётся даже во время утомительных переездов, и чтение молитв придаёт ему силы и умиротворение. Многие в Риме говорят, что в отличие от покойного Иннокентия XIII новый папа придерживается более широких взглядов, а потому дону Антонио хотелось бы надеяться, что вряд ли понтифик затронет щекотливый вопрос. К тому же ему пришлось воочию убедиться в том, что по сравнению с Венецией римскому клиру, столь многочисленному и хорошо подкованному, живётся куда вольготнее да и свободнее дышится.
На аудиенцию следовало бы явиться в новой с иголочки сутане, и он помчался к собору Святого Петра, близ которого было множество портняжных мастерских; там же он нашёл и бравого цирюльника, который быстро привёл в порядок его рыжую кудлатую голову. Как бы этому порадовалась Камилла! А на каком языке будет вестись беседа: на римском диалекте или латыни? Со времён учебы в семинарии он неплохо понимал и изъяснялся на латыни. Кардинал ему посоветовал также непременно взять с собой в Ватикан скрипку, если вдруг папа пожелает послушать его игру. К вечеру от напряжения и хлопот обострилась астма. Но, к счастью, оказался весьма действенным зеленоватый сироп, прописанный мантуанским лекарем.