Вивальди
Шрифт:
В ходе таких разговоров за рюмкой вина или чашкой кофе не раз упоминалось имя Анны Жиро.
— Говорят, она дочка французского брадобрея.
— Так и наш рыжий священник сын брадобрея. Вот они и «спелись».
Но последнее, как правило, произносилось шёпотом, ибо о служителе церкви опасно говорить такое вслух, да и по возрасту девица Жиро была слишком молода для дона Антонио и скорее годилась бы ему в дочери.
— А что же вы хотите, — возражал кое-кто, — чтобы он волочился за Туркоти [32] ? Эта толстуха еле двигается по сцене и ни на что «другое» не годится.
32
Великая
И всё же артистические данные Жиро взяли верх над рассуждениями о её морали. Побывавший на премьере «Фарначе» выходец старинного рода аббат Конти заявил:
— Музыка превосходна и изящна, а выступившая в опере ученица Вивальди француженка Жиро — это подлинное чудо, хотя и обладает не столь сильным и красивым голосом.
Оказавшийся в Венеции немецкий музыкант Адольф Хассе, побывавший на премьере с женой Фаустиной Бордони, бывшей воспитанницей приюта Пьет а , высказался примерно в том же духе:
— Молодая певица пока не обладает большим голосом, но она прекрасно им владеет. Сама же она преисполнена фации, а её изящная фигурка, живые глазки и чувственный ротик выгодно выделяют девушку на сцене среди остальных исполнителей.
Единственной, кто не побывал в тот знаменательный вечер в Сант’Анджело, была Камилла. Кто-то пустил слух, что она не пожелала показаться в театре из-за Жиро. Однажды, выходя после службы из церкви Санта-Марина, она услышала кое-какие пересуды о связи сына с француженкой, а кто-то даже видел парочку, катающуюся на гондоле. Камилла не замедлила допросить об этом с пристрастием гондольера Меми.
— Синьора, — ответил тот, — что же я мог разглядеть, коль они сидели в закрытой кабинке, укрывшись от дождя?
Вскоре из Флоренции, а вернее от маркиза, покровителя Анны Жиро, пришёл пакет, содержащий двадцать локтей шёлковой тафты по цене 6 дукатов за локоть. Именно Камилла получила тяжёлый свёрток от посыльного.
— Для кого эта дорогая материя? — спросила она под вечер сына, поглаживая великолепную ткань, которую прежде ей не доводилось держать в руках.
— Для сестёр Анны и Паолины, — спокойно ответил тот. — Им, бедняжкам, не во что одеться, чтобы пойти в театр.
Камилла не нашла, что ответить, и ушла к себе. Почувствовав лёгкое покалывание в сердце, она легла в постель. Её теперь занимала одна мысль: насколько верны слухи, распространяемые людьми об Антонио? «А может быть, — думала она, — это всё злые языки и наговоры завистливых женщин?» Для неё Антонио всегда оставался добрым священником. Что касается кипы шёлка, то ответ сына показался ей вполне искренним. Уж если бы он хотел что-то скрыть, то приказал бы доставить посылку на дом девицам. «Нет, он хороший честный священник, хотя и не служит мессу… Он мой сын, что бы там ни говорили».
Но истинная причина отсутствия Камиллы на премьере была куда серьёзнее. Ей исполнилось семьдесят два года, и сердце у неё давно пошаливало. В тот вечер она почувствовала такую резь в груди, что испуганная Маргарита решила бежать за врачом. Тот выслушал больную, установил, что у неё сердечный приступ, и произвёл небольшое кровопускание. Настояв строго-настрого на недельном постельном режиме, он прописал настойку териака, что выдаётся по рецепту в аптеке «Золотая голова», и питьё — полторы унции сиропа из тростникового
Слишком много ударов выпало на долю её больного сердца. Волнения, связанные с объявлением вне закона племянника, чье имя красовалось на позорном щите на Сан-Марко и Риальто, затем изгнание на три года из города Франческо. А что говорить о блудном сыне Бонавентуре, покинувшем отчий дом, не имея в руках ни ремесла, ни гроша в кармане? Не перечесть, сколько хлопот ей принёс Антонио с его врождённым сужением грудной клетки и приступами удушья. Несмотря на болезнь, он продолжает вести беспорядочную жизнь в разъездах и сочинении опер и концертов. Теперь же вдобавок эта его «забота» о певичке француженке. К счастью, с ней постоянно её младший Изеппо, душу которого наконец «задел Святой Дух», что являлось для неё утешением. Вот и приор церкви Сан-Франческо делла Винья дал недавно согласие принять его к себе в монастырь, но с условием, которое пока не уточнил и держит от неё в тайне. Вот только сам Изеппо пока не решается на этот ответственный шаг. Есть ещё внуки, доставляющие ей немалую радость, но они живут с родителями в старом доме, и она редко их видит. Камилла взяла с дочери слово, что та ничего не расскажет Антонио о визите врача. Ей не хотелось волновать сына. Мужу она решила сказать, что подвернула ногу на лестнице и не смогла быть на премьере. Но вопреки предписанию врача уже на следующее утро она была на ногах.
Хор восторженных голосов о выступлении Анны Жиро в театре Сант’Анджело оказался приятной неожиданностью для Вивальди, хотя у него были свои соображения по поводу меццо-сопрано девушки. После нескольких успешных представлений «Фарначе» он однажды после спектакля разоткровенничался с отцом, возвращаясь вместе с ним домой на гондоле.
— Я уже не смогу никогда поставить оперу без участия такой певицы.
Помимо театра Сант’Анджело и преподавания в консерватории Пьет а Вивальди предстояло выполнить срочный заказ от венецианского посла Франции. Весть об успехе серенады «Праздничная Сена» достигла Парижа, где 14 августа появилась на свет принцесса Франции, и посол настоятельно просил в ознаменование такого радостного события сочинить нечто вроде «Те Deum» и какую-нибудь светскую праздничную серенаду или ораторию.
Вивальди с готовностью откликнулся и внёс небольшую правку в прежнее сочинение «Те Deum», созданное для Пьет а. 19 сентября кантата была исполнена в церкви Санта-Мария дель Орто, что в двух шагах от французского посольства. А через несколько дней состоялось исполнение новой серенады «Союз Мира и Марса». Напротив островка Сан-Кристофоро бригадой плотников была сколочена плавучая платформа, освещённая двадцатью факелами и украшенная гирляндами цветов. На ней были размещены оркестр, хор и солисты в ярких праздничных одеяниях. Трудно было выбрать более благоприятный период, чем последние дни сентября, когда по вечерам веет прохладой, а над головой безоблачное небо, усеянное звёздами.
Вокруг плавучей сцены полукругом расположилось множество гондол с приглашёнными гостями. В центре красовалась позолоченная гондола французского посла с супругой, а несколько подальше другие лодки с венецианцами, привлечёнными столь необычным зрелищем. Звёздное небо и гладь лагунных вод замерли в ожидании чуда, и оно свершилось, когда на подиуме перед оркестром появился рыжий дирижёр во фраке. Взмах смычка, и люди, вода, небо как бы слились в единое целое, оказавшись во власти волшебных звуков. Последние аккорды были встречены восторженными криками и поднятыми вверх вёслами. Об этом необычном спектакле на воде было много разговоров в городе в те дни.