Вивьен Клэйер - Дэвид Боуи
Шрифт:
"Мой пластичный рок-н-ролл был пластичнее, чем когда-либо было. В то время это как раз и требовалось. Да и сейчас требуется. Большинство людей все еще хотят, чтобы их кумиры и идолы казались пустыми, как дешевые игрушки. Почему тинэйджеры таковы, какие есть? Они бегают, как муравьи, жуют резинку и подбирают стиль одежды для каждого дня - а на большую глубину не хотят погружаться". (Сентябрь 1976).
Собственно, он не эксплуатировал свой статус звезды рока. Но одновременно он говорит именно о звезде рока, как о явлении, и предлагает всем людям познать определенную часть рока именно как явление. Становится ясным, почему Боуи уважает Синатру, Керуака, Ферлингетти, Джеймса Дина, Пенни Брюса Энди Уорхолла - все эти люди ушли от традиций и в своей жизни остались чрезвычайно
"Для меня имеет значение только то, чем я занимаюсь в данный момент, л не могу запомнить всего того, что говорю. Весь смьсл для меня заключается в том, чтобы стать личностью. Я не имею ни малейшего представления, где я буду через год, стану ли я умалишенным, сторонником движения "цветов", диктатором, а может быть, каким-нибудь священником. Я не знаю, именно это и спасает меня от скуки". (Плэйбой, сентябрь 1976).
То же самое спасает от скуки и публику - его постоянные перемены и эксперименты. У него всегда было прекрасно развито чувство того, что важно для публики в области развлечения и что люди хотели бы увидеть. В интервью журналу Роллинг Стоун 12 февраля 1976 Боуи сказал:
"Мне интересно, смогут ли люди угнаться за мной по мере того, как я становлюсь все более разносторонним, более экстремальным и радикальным. А вообще-то мне на это наплевать".
ЕГО МУЗЫКА
Артистическое мастерство Боуи превосходит его музыка. Он наиболее разносторонний музыкант рока сегодняшнего дня. Он способен легко переключаться с кантри-мелодий в "Космическом чудаке" на самые утонченные рок-мелодии, например, "Взлет и падение Зигги Стардаста" или же диско-мотивы в "Молодых американцах". Его диск "От станции к станции", представляющий собой сочетание "пластиковой души" и электронных экспериментов, опять-таки является новым изгибом его мысли.
Поначалу музыку Боуи не признавали, он просто опередил свое время. И только после 3-4 дисков, "Ханки Дори" и "Зигги Стардаста" публика догнала Боуи и наградила его славой, которой он заслуживал уже несколько лет. Его первый диск "Космический чудак" впервые был выпущен фирмой Меркури под названием "Человек слов, человек музыки". Этот диск обладает исключительным лиризмом, мягкостью звучания, это глубоко "личностный" диск, трогательный, грустный и прекрасный. Титульная песня диска заняла первое место в списке "лучших песен" сразу после выхода в 1969, а после второго тиража в 1975 вновь стала первой. В этом диске Боуи впервые использовал космическую тему в качестве метафоры. Он был первым из звезд рока, выразившим в музыке изменения нашего мира с момента начала освоения космоса. Он также был первым, кто понял, что наше поколение воспринимает космос не только в буквальном смысле, но и как символ. "Космический чудак" открывает нам мысли и чувства космонавта, майора Тома. Мы слышим отсчет времени и команды с наземных станций управления полетом. Мы также слышим мысли майора Тома во время его космического путешествия, когда он покидает свою капсулу и погибает, возможно, в результате самоубийства. Такая прочная популярность "Космического чудака" - результат сложной красоты этой песни. Майор Том вводит нас в мир научной фантастики, однако его путешествие является метафорой нашего собственного безумия. Боуи умудряется также упомянуть о смертельной опасности славы:
Станция управления запрашивает майора Тома:
"Вы теперь стали героем, газетчики хотят знать,
Рубашки какой фирмы вы носите?
Теперь наступило время покинуть капсулу, если
Вы не обидитесь".
Превосходно звучат последние слова Тома, показывая, что и смерть имеет свою привлекательность:
Планета Земля - голубая,
И я ничего не могу поделать.
Многие песни этого диска такие же трогательные и запоминающиеся, как и "Космический чудак". Вот две прекрасные вещи о любви - "Джанин" и "Письмо Гермион". В последней Боуи открыто говорит о своей любви и нежности:
Я думаю только о тебе и ни о ком другом.
Чтобы прервать эту боль,
Я разрываю свою душу.
И мы вместе с тобой поплачем в темноте.
Гермион уходит к другому, и его мучает то, что он видит их вместе. И он ждет, что Гермион хотя бы по ошибке назовет его имя. В другой песне о любви "Джанин" Боуи также говорит о своей любви, но одновременно критикует ее. Он говорит, что его любовь очень ревнива, ее нужно сдерживать. Он называет ее "спокойным ручьем", в котором тонут его мысли. Пытается объяснить, почему он хочет держать ее на расстоянии:
Джанин, Джанин, ты хочешь узнать меня
Ближе, но в голове моей такие мысли,
Которых я сам стыжусь.
Даже в песнях о любви Боуи постоянно пытается провести основную тему его творчества - внутренние мучения, внутреннее безумие, безумие всех нас. Он заявляет, что он не тот, каким кажется.
Джанин, Джанин, ты хотела бы разрушить стены
Моего мира, но если ты поднимешь на меня
Топор, ты убьешь другого человека, а вовсе не
Меня.
Так кто же такой Боуи? Он постоянно ускользает от нас, он неопределенная сумма своих отображений, созданного им Я, и даже больше того. "Сигнет Комити", композиция на диске "Космический чудак" - это странная, сумасшедшая песня о божестве, которое сошло с ума: "Мы можем освободить тебя, можем заставить тебя поверить". Боуи говорит о том, что в этом ужасном мире нельзя терять надежды: "Мне хочется верить, что все залито светом". Смысл этой песни ведет нас вперед, к ландшафтам "Человека, который продал мир" и "Бриллиантовым псам". Из диска "Космический чудак" мы приведем еще две песни, достойные упоминания. Вообще, эта ранняя пластинка Боуи, недооцененная поначалу, очень сложна по замыслу и раскрывает ту ранимость, которую утратили последующие работы Боуи, но также и некоторые темы, более полно развитые им впоследствии.
"Я хороший человек и Бог это знает" - песня социального протеста. В ней рассказывается о старухе, укравшей банку тушенки. Старуха усыпляет свою совесть, говоря, что "Бог сегодня смотрит в другую сторону" и простит ее. Но когда ее поймали, она говорит: "Значит, Бог сегодня смотрел в мою сторону". Песня стоит упоминания потому, что в ней есть социальная совесть и рассказ, подобный истории о майоре Томе. Даже в самых ранних работах Боуи есть мысли, предопределившие его дальнейшую деятельность, например, "Зигги Стардаста". Вот песня "Память о свободном фестивале" - похоронка на поколение Вудстока. В ней рассказывается о рок-фестивале, дело происходит в конце лета, это символ того, как красота Вудстока стала паранойей и смертельным падением Альтамонта. Описывая блаженство сцен раннего хиппизма, Боуи говорит:
"Это был неотесанный и наивный мир, это был Рай".
Второй диск Боуи также прошел незамеченным, но, как и "Космического чудака", его сейчас считают классикой. В титульной песне диска "Человек, который продал мир", проходит кошмарное видение, звучащее как пародия на "ИИСУС ХРИСТОС СУПЕРЗВЕЗДА''. "В песне "Ширина круга" Боуи встречается с Богом, выглядящим, как и он сам, молодым человеком. А в монстре который спит под деревом, он узнает самого себя. Песня превращается в причудливый рассказ о связи дьявола и Бога.
Когда Бог отобрал у меня логику мышления
И показал на мою набедренную повязку,
У меня затряслись колени, а щеки запылали.
Он сказал: "Ты больше не приблизишься к богам".
Боуи говорит, что язык Бога распух от дьявольской любви и сам отвечает: "Хочу еще, хочу еще". Затем Боуи ведет нас на встречу с темными божествами, божествами гомосексуальной любви и садомазохизма. Он предупреждает нас, что и сам стал богом-дьяволом: "С рогами и хвостом, я жду вас". В музыке Боуи видны наклонности гермафродита, независимо от того, сознается он в этом или нет. Несомненно - в отношении самого себя он пожелал остаться откровенным. На обложке диска "Человек, который продал мир" изображен Боуи, возлежащий на тахте в длинном атласном наряде. Ночные кошмары Боуи находят место в каждой песне диска. В песне "Все сумасшедшие" он присоединяет себя к тем, кого общество считает ненормальными: