Визионер: Бег за тенью
Шрифт:
— Ну, конечно, присмотрим. Это наша работа. Соня, не переживай. С Полиной Нечаевой всё будет хорошо. Как и с княжной Тамарой. Если мы когда-нибудь дождёмся этой церемонии…
— Смотри, кажется, сейчас будет награждение! Давай подойдём поближе.
Музыка стихла. Гости собрались в центре и сосредоточились. Тучный и солидный церемониймейстер в белом фраке поднялся на сцену, прокашлялся и изрёк торжественным басом:
— Дамы и господа! От всей души благодарю оргкомитет за устроительство этого замечательного праздника, а вас за принятое приглашение.
Гости захлопали. Мужчины весьма бурно, дамы — крайне сдержанно. Кто-то с задних рядов даже залихватски засвистел, на него тут же зашикали. Рядом с ведущим возник мальчик с красной подушкой, на которой лежала корона с фиолетовыми сапфирами, ажурными цветами и листьями.
— Мадмуазель Полина! — призывал со сцены толстяк. — Прошу вас! Поднимайтесь сюда!
Толпа в зале растерянно оглядывалась по сторонам. Приметного красного платья нигде не наблюдалось. Зато на сцену взбежал лакей, зашептал что-то ведущему на ухо и передал клочок бумаги.
— Уважаемые гости! — после заминки продолжил церемониймейстер. — К большому сожалению, как мне сообщили, мадмуазель Полина и её отец уже покинули бал. Но барышня оставила записку, вероятно, с выражением извинений.
— Что там? — заинтересовалась публика.
Ведущий развернул бумагу:
— Мне в… — на этом месте он внезапно запнулся и пробежал взглядом остальные строчки, маленькие глазки толстяка к концу чтения заметно увеличились. — Я не… Я не уверен, что это публичное послание.
— Да читайте уже! — нетерпеливо раздалось из толпы. — Что за секретность?
— «Мне ваша корона даром не нужна, наденьте её на торт», — залпом зачитал ведущий записку и шумно выдохнул. — На торт… Почему на торт? — он растерянно обернулся к организаторам, которые выстроились как на параде.
Княжна Киприани, прикрываясь веером, с рыданиями выбежала из залы. На это почти никто не обратил внимания.
Среди гостей царило смятение. Организаторы, разомкнув парадный строй, перешёптывались между собой. Лица у них были сердитые. Наконец один из устроителей поднялся на сцену, небрежно отодвинув распорядителя:
— Прощу прощения, дамы и господа, за это неприятное происшествие. Произошло недоразумение. Цветочная корона вручается Тамаре Киприани! Мадмуазель Тамара! Прошу вас!
Поиски прелестной княжны также не увенчались успехом.
Через несколько минут невостребованную корону унесли за кулисы. Феерическая концовка вечера была скомкана окончательно. Гости — разгневанные, удивлённые, заинтригованные — потянулись к выходу, продолжая обсуждать произошедшее.
Софья поймала взгляд стоящего рядом сыщика. Вид у Мити был такой же озадаченный, как у Сони.
Глава 16.
— Хэллоу! — судя по голосу в телефонной трубке, Полина пребывала в прекрасном расположении духа. — Так в Америке говорят вместо «привет». Ну, что там? Кому вручили этот убогий символ тщеславия?
— Никому, — ответила Соня. — После твоей шутки Тамара тоже отказалась и сбежала. Гости до сих пор эпатированы. Но как ты догадалась заранее?
— Секрет. Зато душегубу выбирать будет не из кого, разве не так? Думаю, ваши снобы должны сказать мне «спасибо» за это.
— Это вряд ли, скандал вышел слишком знатный.
— Ну, и бог с ними. Как там ваше дело движется?
— Не знаю, — призналась Софья. — Мне мало сообщают, а если я сама хочу что-то сделать, то не дают. Вот, хотела пойти на курсы рисования, присмотреться там, а начальник Убойного отдела запрещает.
— Он разве твой начальник? — удивилась Полина.
— Нет.
— А на каком основании тогда распоряжается? Ох уж эти мужчины, им лишь бы власть показать.
— Возможно, он прав. Это рискованно.
— Кто не рискует — тот умирает со скуки. Где, говоришь, эти твои курсы и когда?
— Через неделю, в Московском училище живописи.
— Пойдём вместе. Не спорь! Пора взбодрить этих штукатуров.
* * *
— Митя, ты извини. Знаю, нельзя так про женщин, но это не барышня, а фатальное стихийное бедствие! — обычно спокойный и невозмутимый Горбунов волновался и нервно курсировал по кабинету. — Она как нарочно глумится!
Приставленные неделю назад присмотреть за Полиной Нечаевой сотрудники уже на первые сутки были готовы сами незаметно избавиться от неутомимой девицы. В отличие от благонравной княжны Киприани, которая после фиаско на балу никуда из дома не выходила и собиралась уехать на воды для лечения нервов, дочь купца первой гильдии носилась по Москве как лиса от стаи гончих — путая следы и вводя преследователей в заблуждение.
Была на скачках, где сбежала из именной ложи и еле нашлась на верхних ярусах, где орала и свистела вместе с какими-то студентами.
Гоняла на автомобиле, нарушая правила и скоростной режим и не давая никакого шанса для погони.
В пассажах передвигалась стремительно и хаотично, несколько раз улизнула через ход для персонала.
Пыталась попасть в мужской клуб, переодевшись джентльменом.
Вышла из дома, прикинувшись прислугой, была обнаружена только к вечеру в каком-то дешёвом театре.
И прочая, и прочая.
Догадалась она, что ли, о слежке? Конечно, могла догадаться, когда узнала, что может заинтересовать убийцу. Другая бы после такой новости сидела дома тихо как мышь, а эта…
— Семён, ты успокойся, присядь, — Мите было откровенно жаль сотрудника. — Вишневскому вон помоги со списками. А я сам за этим стихийным бедствием пригляжу. Времени совсем немного осталось. Предлагали же уехать! Ни в какую. Упрямая как…
Самарин не нашёл подходящего приличного выражения.