Визит после полуночи
Шрифт:
– Лучше бы сказали, когда наконец закончатся эти безобразия?
– Они закончатся когда вы начнете говорить правду. Вы утверждаете что Виталий Рубин был у вас в купе после девяти?
– Да.
– Уже после того как ваш муж ушел в ресторан?
– Да после.
– И кроме Рубина к вам никто не заходил?
– Нет. Только он. Рубин искал зажигалку и подозревал что ее украл наш сосед.
– Это она?
– спрашиваю я, протягивая ей вещицу, которую уже опознал Жохов.
– Она.
– Значит к Лисневскому она могла попасть только от убитого?
– Об этом спросите у него, - Татьяна Николаевна смотрит на Лисневского.
– Вы выходили куда-нибудь в это время?
– Нет, - отвечает Жохова.
– А ваш супруг утверждает, что в двадцать три часа вернувшись из ресторана он
– Я выходила только на несколько минут - умыться...
– Это неправда!
– раздается голос Родиона Романовича. Он резко поднимается с полки и возмущенно выкрикивает: Она вас обманывает! Ее не было, не было! И зажигалку я взял не у Виталия... я вам все расскажу, только пусть она выйдет...
Жохова покидает купе и плотно задвигает за собой дверь.
– Все началось с этой проклятой зажигалки, будь она неладна...
– продолжает он.
– Вещь оригинальная и очень подходит к моему портсигару. Смотрите...
Лисневский достает свой портсигар. Действительно, две эти вещи очень похожи, словно сделаны одним мастером - обе покрыты тонким, витиеватым узором из серебряной нити.
– Я собираю подобные редкие вещицы, коллекционирую их. Захотелось приобрести и эту, но Виталий наотрез отказался, самому, говорит, нравится. Может, я все же уговорил бы его, но за картами мы поругались. Я сыграл невнимательно, и он обозвал меня мошенником. Потом, как вы знаете, все ушли в ресторан, а я остался. Нелепая ссора с Виталием меня, признаться, очень расстроила. Я пошел к себе, но там выясняли отношения супруги Жоховы. Мне же хотелось отдохнуть, расслабиться, и я решил перейти в другое купе. Проводник открыл мне второе, выдал постель. Я выпил чай, попытался заснуть, но ничего не получилось, и я пошел к проводнику. Вдруг вижу, как из седьмого куле вышел Виталий Рубин. Он вернулся к себе, в восьмое, а немного погодя в вагон с противоположной от меня стороны вошел Эрих. Он заглянул в восьмое купе, потом в седьмое. Оттуда появилась Жохова, и они вместе перешли в третье... Я решил перенести свои вещи, вернулся в седьмое купе и увидел на столике зажигалку...
– Лисневский делает паузу.
– Что тут объяснять? Стыдно... Поддался минутной слабости, соблазн был слишком велик... Я взял ее. И уже через пять минут пожалел об этом. Решил все же переговорить с Рубиным, упросить его продать мне эту вещь, а если откажет возвратить. Когда подошел к восьмому купе, услышал там голоса. Что было делать? Я постоял, подождал и вернулся к себе, отложив разговор до утра... Проснулся от криков Жохова. Вышел и увидел Виталия. Сами понимаете, тут было уже не до зажигалки. Потом появились вы, стали всех расспрашивать, я понял, что рано или поздно заинтересуются пропажей, ведь она принадлежала покойному. Я решил положить ее на место, постучал в седьмое купе, но мне никто не ответил. Дверь оказалась незапертой. Я подумал, что Жоховы спят, и вошел. Но не успел я и шага сделать, как раздался крик, а дальше ничего не помню - потерял сознание...
Возбужденный собственным рассказом, Лисневский заканчивает гораздо увереннее, чем начал:
– Теперь вы все знаете, судите сами. Конечно, я виноват, так порядочные люди не поступают. Поверьте, никакого отношения к несчастному случаю с Рубиным я не имею...
Если он рассказал правду, а похоже, что так оно и есть, то многое меняется. Очень многое! Значит, Янкунс не был в восьмом купе в двадцать два часа! Но кто же в таком случае там был?! Чьи голоса слышал Лисневский?
– Вы уверены, что человек, с которым Жохова ушла в шестое купе, был именно Эрих, а не кто-то другой?
– Не в шестое, а в третье, - не ловится в мою западню Родион Романович.
– Несомненно, это был он. Зрение у меня хорошее. С Татьяной Николаевной был Эрих. И вошли они в третье купе.
Звучит довольно категорично, быть может, даже слишком.
– Еще вопрос. Вы видели, как Эрих вошел в вагон. Заходил он к себе в купе или только заглянул?
– Нет, только заглянул, потом сразу в седьмое, а оттуда, уже вместе с Татьяной Николаевной, ушел в третье.
– Он вас не заметил?
– Исключено. Я стоял у поворота...
Один час пятьдесят две минуты
– ---------------------------
Татьяна Николаевна успела подкрасить губы и наложить новый слой пудры. Она просит у меня сигарету, разминает ее, и я замечаю, как мелко подрагивают ее пальцы.
– Задавайте свои вопросы, я устала и хочу спать, говорит она глухо, разгоняя рукой табачный дым.
– Я тоже. Поэтому давайте говорить начистоту. Это в наших общих интересах.
– Я уже все сказала.
– Все, кроме главного. Вы скрыли свои отношения с Эрихом Янкунсом. Простите, но нам придется обсудить и этот вопрос.
Она не подает вида, что удивлена. Сделав несколько глубоких затяжек, тушит окурок, растирая в пепельнице тлеющие крошки табака.
– Теперь мне все равно... Зачем скрывать, в конечном счете, это всегда обходится дороже... Наш брак со Станиславом Ивановичем не сложился. Мне было восемнадцать, а ему за тридцать. Я была наивна, он упрям и энергичен. Конечно, он мне нравился, и на первых порах все шло вроде хорошо. Но вскоре я поняла, что его упрямство граничит с глупостью забота обо мне - с эгоизмом. Детей у нас нет. Жили вместе, а фактически врозь. Я стала раздражительной сварливой Он тоже что- то чувствовал, но делал вид, что все нормально. В конце концов, совместная жизнь стала невыносима и я ему все сказала. Мы решили не торопиться попробовать что-то склеить исправить. Договорились поехать вместе отдыхать надеясь на новое сближение но ничего не получилось. Он еще больше отдалился от меня. А может это я отдалилась не в этом суть. Как-то на пляже, когда он увязался за подвыпившей мужской компанией ко мне подошел Эрих. Мы сразу нашли общий язык. Он был мягок ненавязчив предупредителен. Я так отвыкла от всего этого, что не задумываясь согласилась на встречу. Понимала, что поступаю легкомысленно, что он моложе меня, что нас со Станиславом все еще связывают прожитые годы, но не смогла отказать. Эрих воспринимал нашу встречу не как приключение, а как что-то серьезное пожалуй даже слишком серьезное.
Дверь плавно отодвигается и в купе заглядывает Жохов. Он смотрит на меня потом на жену и исчезает так же бесшумно как появился.
– Когда пришло время отъезда, - продолжает Татьяна Николаевна.
– Эрих решил ехать вместе с нами и взял билет в наш вагон несмотря на мои просьбы не делать этого. Он обещал, что будет осторожен. И не сдержал слова. Дождался удобного момента зашел ко мне. Муж в это время был в соседнем купе с картежниками. Эрих стал умолять о последнем свидании говорил, что нам надо проститься. Я снова не смогла ему отказать, но про себя решила - это свидание должно стать последним. Вскоре пришел Станислав Иванович. Он обнаружил зажигалку - я не заметила, как Эрих оставил ее на столе - устроил сцену, накричал, стал грозиться, что посчитается с каким-то Виталием, которого я вообще не знала. Мне не удалось его успокоить он так и ушел вне себя от ревности, а через несколько минут в купе появился тот самый Виталий. Он о чем-то спрашивал, искал свою зажигалку интересовался где наш сосед, но я была в таком состоянии что ничего толком не поняла и выпроводила его. Почти следом за ним пришел Эрих. Он успокоил меня сказал, что Жохов в ресторане под присмотром надежного человека, а нам лучше всего поговорить на нейтральной территории. Мы ушли в третье купе. Пробыли там долго пока не услышали в коридоре голос мужа. Эрих вышел первым, я за ним.
Два часа девять минут
– -------------------
С помощью Татьяны Николаевны и Родиона Романовича я установил еще одно алиби Янкунс не был в восьмом купе в двадцать два часа. Он вместе с Жоховой находился в третьем. И Лисневский и Жохова не очень удивили меня рассказав об этом. Они скорей подтвердили то, что до сих пор было предположением догадкой. Но кто убил Рубина? С какой целью? Вопросы оставались и мне необходимо ответить на них сегодня. Точки над "i" предстоит поставить в оставшиеся часы - завтра в моем распоряжении останутся только фамилии, адреса, номера телефонов.
Я выхожу в коридор стучу в нужную дверь жду когда ко мне выйдет Янкунс.
– Спали?
– спрашиваю у него.
– Нет.
– Как получилось, что вы оставили зажигалку в восьмом купе?
Эрих как и следовало ожидать молчит и мне приходится сказать, что я знаю о его отношениях с Татьяной Николаевной. Он смотрит на меня без всякого выражения и едва слышно говорит:
– Я вышел во время игры, чтобы повидаться с ней. Перед этим закурил и автоматически прихватил зажигалку с собой, а у Татьяны забыл ее на столе.