Визитатор
Шрифт:
— Кстати, как финансировались подобные излишества?
Пьер захлопал глазами.
— Чего делали?
Викарий вздохнул.
— Как пономарь платил, спрашиваю?
— А это! Так известное дело как — деньгами.
Викарий посмотрел на Пьера ну точь в точь, как отец-госпиталий, когда учил его грамоте. Истинно христианская душа у отца-госпиталия, по собственному почину возившегося с Пьером. Хотя учение длилось недолго и результатов не принесло — Пьер буквы-то выучил, а вот как они складываются в слова, никак понять не мог. Так и осталась для него грамота тайною за семью печатями. Но
— Пономарь тебе сразу деньги давал, или когда за мясом приходил? — продолжал расспросы дотошный викарий.
— Сразу, но не охотно. Прижимист был покойник — это правда. И всё меня подозревал, — Пьер надул губы. — Говорил: «Ты, прохвост, дешевле купил, а на мне наживаешься».
— И был, должно быть, недалёк от истины, — засмеялся викарий.
— Вот, и вы тоже мне не верите, — плаксиво запричитал Пьер.
— Ну, ладно хватит, — нетерпеливо оборвал его Матье де Нель и, указывая на руку, строго спросил: — Ты, что же это, порезался?
— Нет, собака укусила. Я хотел просто подразнить её. Забрал кость, а она, дура, возьми и тяпни.
— Хорошо, оставим это. Расскажи мне лучше, что произошло после того как пономарь получил баранью ногу.
— Ничего, — ответил Пьер. По мере того, как лицо викария смягчалось, он расслаблялся. — Пономарь дал мне монетку за услугу, поворчал на погоду — дождь к тому времени уже начался — и ушёл. Тут вернулся Дидье, а я снова лёг спать. Вот и всё.
— Следовательно, покойник всегда приходил в одно и то же время?
— Ага, — осклабился Пьер. — Подгадать время, когда Дидье не будет, проще простого: он по нужде бегает всегда в один и тот же час. Говорит, у него внутри так устроено. Врет, наверное, ну да мне дела нет.
— Получается, что Дидье никогда не присутствовал во время визитов пономаря и ничего о них не знал.
— Понятное дело, м хмыкнул Пьер.
До чего же глупые вопросы задаёт святой отец! Кому ж охота сразу двоим платить. Тут главное что? Скрытность, вот так-то.
Следующий вопрос викария заставил Пьера насторожиться.
— А где те деньги, что ты получал от пономаря за свои услуги?
— Сберегаю я их. Жениться хочу, вот и коплю, — хмуро ответил Пьер.
— С женитьбой, любезный, придётся подождать, — отрезал викарий. — Сейчас ты отправишься к брату елимозинарию 24 , и отдашь ему все неправедно нажитые тобой сбережения. Он сумеет распорядиться ими во славу Господа.
— Как же так! — возмутился Пьер. — Не справедливо это, святой отец!
Викарий приблизился и с высоты своего роста сурово посмотрел на сторожа. Пьер на всякий случай сделал шаг назад.
24
Елимозинарий — монах, раздающий милостыню
— А чтоб Дьявол не соблазнил тебя вторично, — отчеканил викарий, — брат Жакоб пойдёт с тобой для верности. Насколько я помню, отец-настоятель прислал тебя покаяться, а покаяние предусматривает наложение епитимьи 25 , или я что-то
— Нет, всё верно, святой отец, — пролепетал Пьер, пятясь к двери. — Я что — я ничего.
Уж лучше потерять припрятанные деньги, чем навсегда быть изгнанным из аббатства. К тому же можно отдать только то, что зашито в правом рукаве, а о левом, просто позабыть. Чего только не случается из-за смятения духа кающегося! О собственном имени позабыть можно, не то что о нескольких монетках.
25
Епитимья — наказание для искупления грехов
— Да, я вот о чём хотел тебя спросить, — окликнул его викарий уже в дверях. — Вино ты тоже в деревне покупал?
— Ничего я об этом не знаю, — обиженно буркнул сторож. — Мясо — да, приносил, а что б вино, нет, не было такого.
— Ну, ступай.
Обед в трапезной прошёл ещё более уныло, чем накануне. Порция умершего пономаря стояла отдельно, ожидая, когда дежурный брат отнесёт её в альмонарий 26 . На протяжении следующих недель нищие, всегда ожидавшие подаяния у ворот аббатства, смогут получать там порцию усопшего монаха, вознося за него молитвы.
26
Альмонарий — помещение для раздачи милостыни
Во время трапезы Жакоб украдкой бросал на викария красноречивые взгляды. Он, несомненно, был очень собой доволен — не иначе, как нашёл нового подозреваемого, решил викарий. Увлекающаяся натура бывшего жонглёра временами его очень утомляла.
Матье де Нель безмятежно поглощал монастырский обед, делая вид, что не замечает нетерпеливого возбуждения Жакоба. Он нарочно задержался на выходе, подозвав к себе прекантора, и попросил его принести новые рукописи — расследование расследованием, но возможность воспользоваться библиотекой аббатства нельзя упускать.
Матье де Нель вернулся к себе, предвкушая грядущее удовольствие, но не тут-то было!
— Ну, скажу я вам, святой отец, этот Пьер большой мошенник, — воскликнул Жакоб, наскакивая на викария.
Матье де Нель устало опустился в кресло — книгам, явно, придётся подождать.
— Ну что там у тебя случилось?
— Не у меня, а у Пьера! Он самый настоящий плут, святой отец!
— Да, — согласился викарий, — в этом трудно усомниться, достаточно посмотреть в его вороватые глаза.
Жакоб беззвучно засмеялся.
— Представьте, он хотел меня надуть! Меня, который сам бывало любил утаить лишнюю монетку.
— Неужели! — Викарий удивленно покачал головой. — Да это верх самонадеянности: пытаться обмануть, и кого — самого мэтра плутовства!
Жакоб перестал смеяться и состроил оскорблённую мину.
— Вот мне не нравится, святой отец, когда вы так обо мне говорите. Всегда норовите посмеяться над моим небезгрешным прошлым, — обиженно заметил он викарию. — А я-то к вам со всей душой.
Матье де Нель закусил губу — обиды Жакоба всегда у него вызывали непреодолимое желание рассмеяться.