Визитатор
Шрифт:
Аббат Симон недоверчиво уставился на длинный нос викария — может, именно в длине и состоит секрет его редкого обоняния?
— Хм, занятно, — пробормотал настоятель. — Но, право, глупо делать предложение подобного рода лицу духовному.
Из груди викария неожиданно вырвался грустный вздох.
— Видите ли, это случилось в пору моей молодости. Тогда я даже не помышлял об уходе от мирских соблазнов, — затем, устыдившись собственной слабости, он решительно завернул баранью ногу в тряпицу и, повернувшись к аббату, излишне резко сказал: — Вернёмся всё же к нашей находке. Мясо, как вы должны были заметить, свежее. Скорее всего пономарь
Аббат пожал круглыми плечами.
— Понятия не имею. Без моего разрешения никто не может покинуть стены обители, а я ему такового, разумеется, не давал.
— Кстати, — оживился викарий, — я слышал, что пономарь частенько ездил в Орлеан. Хотелось бы знать, с какой целью?
— Он искал покупателей на наше вино и зерно, — быстро ответил аббат, отводя глаза.
— Разве это не забота келаря?
— Да, но в отличие от нашего келаря пономарь был прирождённый торговец. Ну, вы понимаете, что я имею ввиду?
— Нет, — искренне ответил викарий.
Настоятель несколько раз моргнул и устало опустился на кровать покойного.
— Как вам объяснить, — аббат хрустнул суставами пальцев. — У него был дар убеждать покупателя, а это целое сокровище в наше время. Он так умел расписать товар, что тот продавался, словно горячий хлеб. В год моего избрания настоятелем, аббатство Святого Аполлинария было в плачевном состоянии. А теперь? Нашими усердными трудами и молитвами обитель не только не захирела, подобно многим, но и стала получать некоторую прибыль. Вот тут-то талант пономаря и пригодился, — по мере того, как рассказ приближался к теме монастырских доходов, аббат Симон всё более приободрялся. — Приведу всего лишь один пример: раньше мы были счастливы, если удавалось продать наше вино по 10 денье. Разве это не чудовищно! Уксус — и тот стоит дороже. Конечно, мы и не думали тягаться с аббатствами Бордо или Парижа, но, согласитесь, и наше не хуже. К счастью, с приходом брата Жана дела у нас разительно пошли в гору. Теперь мы продаём вино по 18, а то и 20 денье. Благодаря пономарю наша обитель в последние годы накопила достаточно денег, чтобы купить новые виноградники и обновить алтарь. Жаль, что брата Жана нет больше с нами, — аббат скорбно прикрыл глаза.
— Но почему вы в таком случае не назначили его келарем? — спросил викарий.
— О, он не был тщеславен и довольствовался своим положением пономаря, — аббат поднялся и тяжёлыми шагами направился к двери.
— Кто же теперь станет сбывать монастырское вино? — продолжал любопытствовать викарий.
— Думаю поручить это брату Арману. Он тоже, как оказалось, не без способностей негоцианта. Пару раз пономарь брал его с собой в Орлеан, как чувствовал бедняга, что нужно подготовить себе замену. Да, — печально вздохнул аббат, — смерть брата Жана — большая потеря для нашей обители.
Викарий, следовавший за настоятелем, в дверях ещё раз окинул внимательным взглядом келью.
— Ну что ж, здесь, пожалуй, всё. Мясо я возьму с собой. Необходимо установить, каким путём оно попало в стены аббатства.
Спускаясь по лестнице, викарий, указывая на повязку, спросил:
— Что это у вас с пальцем, господин аббат?
— Нарыв, — ответил отец-настоятель, подняв палец вверх, и неся его, как свечу, — неприятная вещь, скажу я вам. Сначала думал, что сам пройдёт. Но вчера санитарный брат уговорил меня вскрыть его и наложил какую-то мазь. Обещал, что за неделю
— Будьте осторожны. В Ножанском приорстве так один монах чуть не умер.
— Как, от простого нарыва?! — аббат Симон даже остановился.
— Ну да, — подтвердил викарий. — Началось с пальца, правда, на ноге, а потом всё его тело покрылось гнойными нарывами. Едва выкарабкался.
— Что вы говорите! — воскликнул аббат с ужасом, уставившись на свой перст.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Утром следующего дня на кладбище, расположенном сразу за фруктовым садом монастыря, собралась вся обитель. Место вечного успокоения обильно заросло травой — то, что было прахом и в прах возвратилось, в уходе не нуждается. Впрочем, подобное нерадение по достоинству можно было оценить только в непогоду: по крайней мере, ноги не утопали в раскисшей земле.
Матье де Нель исподволь наблюдал за монахами, но аббат, ризничий, хранитель амбаров, брат Юбер и даже сторож Пьер, словом, все подозреваемые, имели скорбный вид, как и полагается на похоронах.
В тот момент, когда бренные останки брата Жана были опущены в землю, с неба сорвались первые холодные капли дождя. Аббат Симон первым бросил в могилу три лопаты земли, его примеру последовали остальные монахи. Подгоняемые усиливающимся с каждой минутой дождем, они старались как можно быстрее закопать могилу, захватывая ольшие комья мокрой земли.
Наконец могила была засыпана, братия, возглавляемая аббатом, под пение псалмов двинулась к выходу, правда, чуть быстрее чем того требовали обстоятельства.
— У меня до сих пор не было случая выразить вам свою благодарность, брат Юбер, — тихо проронил викарий, поравнявшись с братом Юбером. — Вы содержите бритвы в превосходном состоянии. Не в каждом аббатстве так тщательно за этим следят. Поверите ли, в прошлую мою визитацию по причине тупой бритвы Жакоб немилосердно изодрал мне кожу головы, выбривая тонзуру.
— О-о-о! — посочувствовал хранитель бритв.
— Да-да-да, это было просто ужасно. Что делать! Нерадивые монахи ещё не перевелись.
— И не переведутся, — неожиданно с чувством добавил брат Юбер.
— Вы имеете в виду кого-то конкретно? — осторожно поинтересовался викарий.
Брат Юбер, сболтнув лишнее, втянул голову в плечи.
— Продолжайте, брат Юбер, — настаивал викарий. — Вы ведь понимаете, что с моей стороны это не праздное любопытство. Долг визитатора — знать, что происходит в аббатстве, не так ли?
Хранитель бритв не долго терзался выбором — сказать о наболевшем или промолчать.
— Эх, будь, по-вашему. Вообще-то, тут такого можно порассказать. Взять, хотя бы, брата Армана. Редкая удача застать его в скриптории 23 . Зато уж вы точно не ошибётесь, если поищите его в настоятельских апартаментах.
— Должен вам признаться, я это успел заметить.
— Ага! — в голосе брата Юбер прозвучало удовлетворение.
Викарий понимающе хмыкнул. Ну что ж, всё ясно — хранитель бритв на дух не переносит любимца отца-настоятеля и воспользовался случаем насолить ему. Порой за высокими стенами аббатств кипят нешуточные страсти.
23
Скрипторий — помещение для переписки рукописей