Визиты в СССР
Шрифт:
— Да подавитесь вы, хых-хых. Не зарыл я их еще. И откуда узнали только, что собираюсь копать? Хых. Вон там они — под бревном в овражке.
— Ну, вот и молодчина. Сходи-ка, Вань, посмотри, — сказал Рустам.
Его напарник с готовностью сбегал к бревну и через несколько секунд вернулся с увесистым латунным сундучком, — в подобных хранили ценности еще до революции семнадцатого года.
— Глянь, что там внутри! — скомандовал Рустам.
Ваня поставил сундучок на деревянный столик и открыл защелку. Когда он приподнял
— Полный фарш, — пропел напарник.
— Так, порядок — уходим, — решил Рустам.
— А с ними что делать? — Иван ткнул пальцем в деда, стеклянными глазами смотрящего на бандитов.
— Ну, не мочить же, Вань, головой-то думай! — упрекнул Рустам. — Пускай себе живут.
Ваня защелкнул сундучок, и напарники покинули приусадебный участок. На этом экзекуция завершилась.
В съемной комнате они перепотрошили латунный саквояж. Монет оказалось очень много, и все старинные.
— Мы богаты, Рустик? — спросил Иван.
Рустик повел плечом.
— Не знаю. Шаман говорил, что здесь на полмиллиона баксов.
— А давай его кинем! — Иван вопросительно посмотрел на соратника.
Рустам повел бровью.
— Ладно, поглядим, как карта ляжет. Утром сваливаем обратно.
Утром они приблизились к пещерам. Однако Рустам вспомнил про парочку пользующихся каналом. Он предложил не идти сразу в грот с группой туристов, а подождать у выхода. Вдруг именно в это утро «те придурки прибудут сюда». И бандитам несказанно повезло. Вскоре из выхода (откуда возвращаются на свет экскурсии) появились два человека, вполне похожие на тех.
Правда, один оказался с усами, но Рустам все равно вспомнил его лысеющие волосы. Стало быть, усики-то приклеил. Второй, круглолицый, больше походил сам на себя. И хотя в прошлый раз они предстали при свете фонаря… Все равно, память на лица у бандита была отменная.
Рустам достал пистолет и навел ствол на щурящихся от солнечного сентябрьского утра друзей. А Иван поставил латунный сундучок на землю и сжал кулаки.
— Салют, чмушники! — усмехнулся Рустам. — Кажется, мы в прошлый раз так и не поговорили.
Вышедшие из пещеры опешили и даже попятились назад. Тот, что с усиками, неожиданно достал револьвер и направил на Рустама.
— Ну хорошо, можно и поговорить, — процедил он.
— Блин, смотри, Рустик, вооружились гады, — пробормотал Иван.
Димка (ведь уже ясно, кто есть кто) держал в руке пакет с Зенитами и книжками. Ему было страшно. Очень страшно. Как, может, случалось только в детстве, лицом к лицу с грозой ребятни Князевым. Кукарский смотрел прямо в зияющее дуло пистолета Рустика, и казалось, что вся жизнь одним сгустком устремится сейчас в эту дырочку, чтобы исчезнуть навсегда.
— Кто вы такие и откуда узнали про этот переход? — тем временем спросил
Он, видимо, трусил не настолько.
— Не твоего ума дело, — сгрубил Рустам и сделал шаг вперед. — А вот как вы пронюхали?
Вперед подался и Ваня. Николай же не шевельнулся. Он знал, что нельзя подавать виду, даже если боишься. Дима поставил пакет на землю и нащупал в кармане газовый баллончик (прихватил с собой на всякий случай, но не счел нужным оповестить об этом товарища).
— Случайно пронюхали, — нервно бросил Димка.
— Значит, они не посвященные, — проговорил бровастый Рустам, глянув на спутника. — Помнишь, что Илко говорил? Придется их замочить.
При слове «замочить» у Димки внутри ёкнуло. Он глянул на сотоварища. А что тот?
Коля никогда не стрелял в людей. Но он понимал, что рано или поздно какие-то вещи приходится делать в первый раз. Его подрагивающий палец на спусковом крючке стал вдруг главным органом тела. Еще чуть-чуть и… Нажать или не нажать?
Он примерно прицелился в руку Рустама, держащую настоящий офицерский пистолет, прицелился без ловли на мушку, не выдавая себя. Еще мгновение и…
Димка вздрогнул от оглушительного хлопка. Его рука сама выдернула баллончик, и тот беспорядочно запшикал по лицам соперников. Хотя Кукарский еще не понимал, кто выстрелил первым. Во всяком случае, едва газ распылился, оба бандита схватились за головы, принялись истошно кашлять и перебрасываться матерными словами.
Но и Коля тоже проявил себя — толкнул сбоку.
— Беги туда! — крикнул он.
И Димка, успев схватить пакет, уже полетел, подскакивая, по крутому склону. Где-то сбоку натужно задышал Герасименко. Опомнились они только внизу.
— Какого черта? — тяжело дыша, спросил под деревом Коля. — Ты где. Баллончик взял?
Димка присел на корточки.
— Слушай, прости. Я так. На всякий случай взял. Он у меня давно. Валялся. С незапамятных времен. А ты. Ты выстрелил в него, да?
— Нет, я не успел. Это он, видишь, — Коля показал окровавленное плечо с надорванным рукавом. — Но я же везунчик по жизни! Это только царапина. Представляешь, чиркнуло, как комарик укусил.
В другой руке он держал свой револьвер, водил стволом вдоль кровавого подтека.
— Тогда бежим дальше, — спохватился Димка. — А то они сейчас оклемаются.
Коля спрятал пистолет. Товарищи осмотрелись и, к счастью, не обнаружив погони, помчались к выходу из комплекса.
Оказавшись в поселке, они отдышались. В поле зрения попала остановка. Автобус как раз подъехал. Они снова бросились вперед, и едва успели вскочить на подножку.
В пустом салоне Коля снял серую ветровку, задрал рукав рубашки (в этот раз они оделись попроще, чтобы соответствовать эпохе). Затем Коля осмотрел рану. На коже, и вправду, была всего лишь царапина, хотя и не маленькая. Кровь уже почти запеклась.