Визуализатор или человек – изменяющий реальность

Т Никита

Глава

IV

Мы пьем не потому, что тянемся к веселью,

И не разнузданность себе мы ставим целью.

Мы от самих себя хотим на миг уйти

И потому к хмельному склонны зелью.

Омар Хайям

Джон встречался с Уинстоном в небольшом ирландском пабе на окраине города. Когда-то давно они вместе работали в независимой организации – Тавистокском институте человеческих отношений. Оба они были психологами и поддерживали хорошие отношения, несмотря на то, что Джон уже пять лет, как покинул стены института и занялся частной практикой.

Те, кто покидал стены этого неординарного заведения, подписывал заявление о неразглашении полученной ранее коммерческой и иной конфиденциальной информации и поэтому поговорить по душам они могли лишь с теми, кто продолжал работать в этом достаточно закрытом и охраняемом учреждении Великобритании. Связи с журналистами или людьми творческих профессий – не приветствовались. И, наверное, поэтому они встречались в одном и том же ирландском пабе на окраине города.

Тавистокский институт человеческих отношений – по праву являлся одной из самых модных и влиятельных групп учёных, проводящих исследования в области государственного управления, социологии и влиянии различных психологических воздействий на большие массы населения.

Прикрываясь статусом некоммерческой организации, это учреждение давно стало фабрикой по «промывке мозгов» и организаций всевозможных цветных революций и диверсий в различных регионах мира, иногда весьма удалённых от доминиона, которым по-прежнему являлась Великобритания.

Различным психофизическим и психотронным воздействиям подвергались, как собственные граждане, так и представители других государств, которые попадали в стены этого учреждения. Наверное, поэтому, оно стало напоминать современную медицинскую клинику. Клиентами Тавистокского института были, как крупные частные коммерческие организации и фонды, так и государственные регуляторы, в том числе и внешняя разведка Великобритании.

В своё время Джону предлагалось возглавить секретную лабораторию по исследованиям в области влияния сильных спиновых и торсионных воздействий на человеческий мозг. Предложение было заманчивым. Учёный мог получить в своё распоряжение хорошо оснащённую лабораторию и целый штат всевозможных вспомогательных сотрудников.

Однако ознакомившись с «портфелем заказов», Джон был вынужден отказаться от этого достаточно соблазнительного предложения. Он не хотел проводить сомнительные эксперименты над людьми, ради каких–то непонятных государственных программ.

Пришлось уволиться из института. Долгое время он не мог найти работу, так как не получил никаких официальных рекомендательных писем после своего увольнения. Слава богу, что небольшой нефтегазовой компании потребовался человек с его уровнем квалификации и большим опытом работы. И поэтому его взяли в штат в качестве полевого психолога на испытательный срок, который составлял один календарный месяц. Джон с честью выдержал это испытание и был зачислен в штат.

Нефтяники работали в самых разных регионах планеты. Они могли попасть на работу, которая осуществлялась в весьма беспокойных регионах мира, а также могла проводиться в сложных природных условиях – в пустынях, в условиях вечной мерзлоты, на обособленных морских или океанических платформах, добывающих нефть. Работа была грязной и физически сложной. Это сказывалось на психике людей, которые ей занимались, и Джону постоянно приходилось выводить истощённых людей из стрессового состояния, в которые их загнал собственный прижимистый работодатель.

У работников могли развиться тяжёлые формы фобий и биполярных расстройств. А работодатель не хотел, чтобы на него подали в суд и обязали заботиться о тех тяжелобольных сотрудниках, которые попадали в больницу с такими сложными диагнозами. Ценник в психиатрических лечебницах был запредельным. Все знали о том, что оплата услуг врачей в этих закрытых медицинских учреждениях была намного больше, чем заработная плата обычного кабинетного психолога.

В отличие от Джона, Уинстон продолжил работать в институте и стал заниматься теми исследованиями, которыми должен был, в своё время, заниматься его приятель. Время от времени, друзья встречались в этом баре, чтобы расслабиться и обменяться текущими новостями. Однако в прошлый раз они расстались на довольно длительный период времени. У обоих накопились срочные дела, и встреча всё время откладывалась. Это бы продолжалось бесконечно долго, если бы Уинстон не позвонил своему другу и не настоял на срочной встрече в этом баре на окраине города.

Джон посмотрел на старого друга. Они не виделись около двух лет. За это время Уинстон очень сильно изменился. Джону показалось, что он достаточно сильно постарел и облысел.

Казалось, что что-то гнетёт его друга, влияя на его здоровье и внешние данные. В отличие от Уинстона, Джон практически не изменился. Работа ему нравилось, а начальство его ценило. Риск был минимальным. Даже если случались непредвиденные инциденты, они решались незамедлительно, в рабочем порядке и никак не сказывались на его отношении к жизни и тем более на самочувствие. Что так сильно повлияло на здоровье этого человека, сказать было сложно.

– Давно не виделись, – сказал Джон и похлопал своего приятеля по плечу. Он был рад поговорить на некоторые темы, которые волновали обоих психологов и отвлекали его от повседневности и личной жизни.

– Я хочу заказать нам по два тёмных пива и швейцарские поджаренные колбаски. Надеюсь, что ты не откажешься от этого угощения, – отметил он.

В кафе играла тихая и приятная музыка. Между столиками сновали проворные и симпатичные официантки, которые разносили посетителям огромные пивные кружки, наполненные шипучим напитком и подносы, на которых располагались тарелки с ароматными закусками.

Джон подозвал ближайшую к нему девушку, чтобы сделать заказ. Уинстон молчал, как будто был погружён в медитацию. Он был уверен в том, что Джон закажет именно то, что сейчас ему было нужно больше всего. Он жадно смотрел на пиво, которое официантки наливали из краника, который был установлен на высокой барной стойке в конце зала.

Уинстон хотел расслабиться и забыть о тех экспериментах, которые проводились в его секретной лаборатории на протяжении последних двух лет. И Джон понял своего приятеля. Они так давно работали, что стали понимать друг друга без слов.