«Включен в операцию». Массовый террор в Прикамье в 1937–1938 гг.
Шрифт:
Примечательно, что эта информация, оформленная как полученная от свидетеля Воробьева А. А., зафиксирована дважды, в этом же стиле оформляется его допрос от 2 августа 1937 г., только разговор тех же лиц уже был датирован ближе к августу 1937 г. — 16 июня т. г. [365]
В материалах дела против Ефановых собрано несколько показаний различных свидетелей, причем почти все они относятся к периоду до 5 августа 1937 г., когда официально начались аресты по интересующей нас операции [366] .
365
Протокол допроса свидетеля Воробьева от 2 августа 1937 г. // ГОПАПО. Ф. 641/1. On. 1. Д. 12567. Т. 2. Л. 95–96.
366
Т. к. по делу проходило трое Ефановых: Василий — отец и двое сыновей — Иван и Николай, то протоколы допроса Воробьева А. А. были оформлены против
Фундаментом обвинения в этом случае стали антисоветские разговоры, которые велись там-то и тогда-то. Так же строятся обвинения и против остальных яйвинских повстанцев.
Недостатки описанной схемы конструирования социальной сети из знакомых и коллег арестованных и обвинения в антисоветских настроениях проявились почти сразу. Следователь должен был вести скрупулезный сбор самой различной информации. И лишь на ее основе формулировать итоговое обвинение. Собственно допросы участников контрреволюционной группы в рамках этой схемы не имеют особого значения, так как их признание подтверждает уже доказанную вину, а отказ свидетельствует о естественном запирательстве виновного. Еще одним и, пожалуй, самым крупным для той ситуации недостатком было медленное развитие событий по этой модели. За полтора месяца работы два следователя смогли «вскрыть» повстанческую сеть всего из 36 человек. Эти темпы не устраивали свердловское руководство, которое стремилось не просто в срок выполнить план по арестам 10000 человек, но и перекрыть нормативы [367] .
367
Необходимо отметить, что для следователей до августа 1937 г. вполне обычным делом был сбор доказательств на группу в течение полугода или даже больше. Ускоренные темпы работы означали: завершить следствие в шесть недель. Так, во всяком случае, понял Герчиков новые инструкции, пересказанные ему начальством на летних совещаниях.
Следуя первоначальной схеме ведения дела, помощник оперуполномоченного 4-го отделения УГБ Кизеловского горотдела Герчиков подготовил обвинительное заключение на 36 человек лишь к 10 сентября. В нем было указано, что
«…в пос. Карьер Известняка и Яйвинского Лесозавода, Кизеловского р-на, существовали контрреволюционные повстанческие вредительские группы, имеющие между собой организационную связь и возглавляемые активными членами повстанческой вредительской организации „правых“ на Урале, директором карьера Известняк Волковым Василием Андреевичем и директором Яйвинского Лесозавода Сысоевым Алексеем Михайловичем» [368] . Иными словами, арестом и осуждением рядовых участников повстанческой организации работа следователя не завершалась, а создавала основания для разоблачения организаторов этой контрреволюционной организации и других звеньев «повстанческой сети».
368
Обвинительное заключение от 10 сентября 1937 года // ГОПАПО. Ф. 641/1. On. 1. Д. 12567. Т. 2. Л. 320. Уместно отметить, что директор карьера «Известняк» был арестован спустя три дня после подготовки обвинительного заключения, но так как по должности он принадлежал к руководству, то «оформлен» был органами НКВД по другой линии — его судила не тройка.
Спустя три дня, 13 сентября 1937 г., директор карьера «Известняк» Волков В. А. был арестован, включен в «разоблаченную» повстанческую сеть, которая объединяла руководителей различных предприятий и некоторых партийных работников районного уровня. Он до ноября отказывался признать себя виновным, но затем все же подписал показания, сообщив, что был завербован в контрреволюционную организацию в 1936 г. бывшим секретарем Кизеловского ГК ВЛКСМ — Калининым. В списке людей, завербованных в повстанцы под его руководством, было 23 человека, причем большинство из них проходили по описываемому августовскому делу. На суде он отказался от этих показаний, но выездная сессия Военной Коллегии Верховного Суда СССР 19 января 1938 г. приговорила Волкова В. А. к расстрелу. О Сысоеве А. М. в деле достаточных материалов не представлено — лишь замечено, что в ходе допросов Волкова он упоминался как известный тому «со слов Калинина» член контрреволюционной повстанческой организации — наряду с бывшим секретарем Кизеловского РК ВКП(б) Борисовым, бывшим секретарем РК ВЛКСМ Гарником, бывшим председателем районного совета Осовиахима Шерстобитова, директора Александровского завода Голубева и др. [369]
369
Обзорная справка по архивно-следственному делу № 958460. От 28 мая 1957 года // ГОПАПО. Ф. 641/1. On. 1. Д. 12567. Т. 3. Л. 16–19.
К обвинительному заключению добавили завершающие штрихи, дело приведено в соответствие с приказом № 00447. Был сформулирован вывод, что в трудпоселках вскрыты «вражьи гнезда», организованные «бывшими кулаками», враждебно настроенными к советской власти, решившими объединиться для борьбы против нее в большую повстанческо-вредительскую организацию. Во главе встали директора соответствующих предприятий, на которых при их прямой поддержке и произошло организационное оформление повстанцев из рабочих, имевших за собой различные грехи, в основном — кулацкое прошлое.
В целом работа по методу социальных сетей оказалась слишком медленной для операции, когда в течение нескольких месяцев следователи должны были оформить дела на тысячи человек. Недостатки устранялись на ходу, в процессе операции рождались новые модели ведения дел о повстанцах и диверсантах из рабочих.
Вредители и диверсанты
В отличие от кампаний по выявлению вредителей конца 1920-х — начала 1930-х гг., в 1937–1938 гг. главным источником контрреволюционной опасности выступает уже не только инженер, который нарочно плохо управляет производством, а рабочий-диверсант, действующий самым примитивным образом — ломающий электромоторы, бросая в них гайки. Из материалов архивных дел видно, что НКВД и ранее занимался проблемами поломок оборудования на уральских предприятиях.
В феврале 1936 г. начальник Лысьвенского горотдела УНКВД по Свердловской области Давыдов информировал секретаря горкома ВКП(б) о многочисленных фактах аварий и происшествий, происходивших в январе-феврале 1936 г. на Лысьвенском металлургическом заводе. Причинами неполадок, как было установлено, была «погоня за рекордами» и «некачественный ремонт», что ставило под угрозу срыва работу по стахановскому методу:
«Печь № 4 находилась в ремонте около месяца, производили перекладку сводов, пола и задней стенки. Работой руководил молодой техник Степанов. Заднюю стенку печи и притолоки выложили из мороженого кирпича, при кладке был сделан неправильный уклон самой арматуры, стенка оказалась не наклонной а прямой. Печь достаточно не просушили, в результате 16 февраля, при первой плавке в смену сталевара Труханова произошел обвал половины задней стенки, а также притолоков, произошел поджег свода. Были вынуждены весь металл разлить по коробкам, за исключением 16 слитков, тогда как он должен был быть пущен в изложницы. Металла испорчено 20 тонн. Несколько часов печь простояла» [370] .
370
Справка «О ненормальностях вработе завода тормозящих стахановскому движению». Составлена 27.02.1936 г. // ГОПАПО. Ф. 85. Оп. 18. Д. 6. Л. 5.
Для начальника горотдела УНКВД в 1936 г. было очевидно, что причиной аварий стала неправильная организация труда, а не диверсионные действия рабочих. Виновниками объявили специалистов заводоуправления, которые заставляли простых рабочих трудиться до изнеможения:
«Лучшие мастера цеха Стяжкин, Захаров ходят, как тени, а Мальцев имел даже мысли броситься под поезд» [371] .
Резюме справки по этому делу звучит как обвинение корыстолюбивых специалистов:
371
Справка «О ненормальностях в работе завода тормозящих стахановскому движению». Составлена 27.02.1936 г. // ГОПАПО. Ф. 85. Оп. 18. Д. 6. Л. 4.
«Стахановское движение прежде всего материально выгодно для специалистов, поэтому каждый стремится к максимальной производительности своего участка, но декада проходит в напряженных условиях, напряжение слишком велико и выдержать такой темп работы едва ли можно в течение продолжительного времени» [372] .
Интересно, что трудовые успехи и неудачи в сознании партийных работников тесно переплетаются с условиями труда и быта рабочих. На партийных собраниях при обсуждении аварий и сбоев на производстве в общем потоке критики всплывает тема плохого питания или повседневные проблемы жизни рабочего человека [373] .
372
Там же. Л. 6.
373
См.: «Из информационной сводки по итогам проведения партийных собраний 28.01.37 г. в парторганизациях металлургического куста». Итоги 9-го пленума Свердловского обкома ВКП(б) и облисполкома // ГОПАПО. Ф. 620. Оп. 17. Д. 64. Л. 12–17.
В 1937 г. ситуация изменилась.
Для следователя НКВД допрашиваемый рабочий является социальным чужаком, каким был ранее инженер, служащий, словом, образованный технический специалист. Рабочие на производстве занимаются вредительством, объединяются в контрреволюционные группы и наращивают масштабы диверсий. Во главе диверсионных групп следователи «ставят» мастеров и другой руководящий персонал, обязанный присутствовать в цехе или на месте диверсий по должности. Находится своя роль и спецам. Инженер, специалист, простой служащий — они организуют из первичных диверсионных групп масштабную территориальную или даже региональную сеть. Тем самым меняется роль этих производственных кадров в следственных сценариях по созданию масштабной контрреволюционной сети на Урале.