Вкус греха. Долгое прощание
Шрифт:
Он посмотрел на Нэлю — та утирала слезы, но все еще вздрагивала, как обиженный, но уже успокаивающийся ребенок.
— Скажи честно, Нэля, ты бы отказала своей подруге? — надавил ей на психику напоследок Митя.
Она взглянула на него исподлобья, — не знаю… Наверное, отказала бы… Чтобы посторонние спали в моей постели…
Митя вздохнул, назидательно и чуть презрительно сказал ей:
— Потому что у тебя нет подруг и нет друзей. Если б были, — ты бы так не ответила Нэля возмутилась уже по-другому поводу:
— А из-за чего у
— Ну, вот и тут я виноват! Ты же сама не хотела учиться! И ребенка мы, прости уж, делали вместе… — сказал Митя и понял, что сейчас ему предстоит любовный, так сказать, экспромт. Женщины от этого сразу успокаиваются, ибо для них это — лучшее доказательство любви!..
Он подошел к Нэле и потрогал ее за грудку, спросив:
— Аты не соскучилась, а?.. Я — да, но ты закатила такое, что я чуть не лишился потенции.
Он засмеялся, а она, уже улыбаясь всем кругленьким личиком, спросила, кокетничая:
— Но не лишился же?
— Нет, — ответил Митя, задирая Нэлину юбку и одновременно дернув книзу «молнию» на своих брюках. Вот такой секс, без приготовлений, больше всего возбуждал его, тут и Нэля была желанной.
Позже они лежали рядом, и Нэля говорила ему:
— Митька, я люблю тебя ужасно. А ты? — спросила она.
Ему вообще хотелось умолчать об этом, и он ответил вопросом на вопрос:
— А ты как думаешь?
Нэля поняла, естественно, что это больше, чем просто ДА.
Днем Нэля выскочила в магазин, что-то там забытое купить, а Митя собрался позвонить Вере.
Но тут зазвонил сам телефон. Неужели Вера? Не может быть… Митя осторожно, как будто боясь обжечься, снял трубку с рычажка. Это был Спартак. Как хорошо, что он позвонил, когда Нэли нет дома! Придется ему кое-что сказать, а как не хочется! Спартак настолько положительный тип, что…
Мите не хотелось терять в глазах Спартака свой облик, который тот придумал, А как? Нэля остается здесь, и всякое бывает: встретятся они или он позвонит ей и не со зла, от неведения скажет, что они были вдвоем. Конечно, если бы Митя оставался здесь, он бы Нэлю улестил, но он будет далеко…
Спартак еще вздумает ее предупредить или начать рассказывать о творческой необыкновенной Митиной натуре, которой многое надо прощать…
Спартак собирался завезти ему журналы. Да черт бы с ними! И Митя сказал, что приехала Нэля, злится, что он ничего не прибрал, и навешивает ему каких-то баб, с которыми они тут были… И Митя, чтобы долго не базарить, соврал, — прости уж, Спарта-чище! — что Спартак приходил со своей девушкой, рыжей Верой, редакторшей, которую любит.
— Так «красивше», — сказал Митя, — имей в виду, поддерживай этот вариант, если она когда-нибудь об этом заговорит…
— А мы что, не увидимся? — спросил Спартак упавшим голосом.
Митя сказал о том, что улетает завтра.
Спартак совсем расстроился и все-таки хотел привезти
— Спартачище! Да на кой мне теперь эти журналы! Пусть лежат у тебя, приеду — заберу, не на век уезжаю… Каждый год теперь будет отпуск! А сейчас мы с Нэлькой уезжаем к тетке… Прощаться. Спартачище, ты — мой друг единый, слышишь, дурачина? — сказал Митя прочувствованно.
Спартак вздохнул и ответил: — ладно, Митяй, будь. Нэльку поцелуй и не обижай. — И повесил трубку. Как-то все неловко получается, но делать нечего — таковы сложности ситуации.
Пришла Нэля, и Митя сообщил ей о звонке Спартака. Что он извинялся, не оставили ли они чего, передавал привет и хотел зайти дня через два…
Время шло, а он так и не звонил Вере и теперь уже не позвонит. Разве за сигаретами сбегать? Но они у него есть. А если спрятать?
Митя тихо прошел в спальню, достал из столика сигареты и сбросил их под кровать. Потом вошел в кухню спросил:
— Нэль, ты сигарет моих не видела?
Она ответила: — Нет, а что, кончились, что ли? Так ты сказал бы мне…
— Я думал, есть… — с неудовольствием протянул Митя, — придется бежать, а так неохота…
Нэля тут же вызвалась — она чувствовала себя несколько виноватой, что так обзывала невиновного Митю, но Митя возмутился: еще чего! Ты мне за сигаретами бегать будешь!
Сценка, считал Митя, была разыграна на пять с плюсом.
На работе у Веры никто не отвечал. Он позвонил домой, подошел ее брат; недовольным тоном спросил «Кто?». Митя приосанился и официально попросил передать, что звонит Вадим Александрович.
— Ее нет, — бросил братец.
Тогда Митя сообщил, что будет звонить ей завтра на работу, просьба передать. Где она? — Неизвестно…
Может, нашла кого?..
Митя поплелся домой и весь вечер маялся у телевизора.
Нэля стирала его шмотки, вбегала иногда, не сердито ругала его за то, что обнаглел, — ничего своего не стирает! Но видно было, что и стирка Митиных вещей доставляет ей удовольствие. А его удовольствием было воспоминание о прошедшем вечере…
Следующий день проходил в хлопотах, Митя несколько раз пытался дозвониться до Веры, но не мог: ее глухо не было. Он поехал домой, уже с билетом на завтрашний рейс, оформленными документами и с горя лег спать.
Нэля ходила на цыпочках, чтобы его не разбудить, но Митю как подкинуло часов в пять. Он посмотрел на часы, и ему показалось, что двенадцатый час!..
Он было уже хотел закричать: «Нэля, почему ты, черт побери, меня не разбудила!» — но присмотрелся и увидел, что только пять. Не думая и не раздумывая, он сказал Нэле, что едет в издательство. Ему звонили вчера. Там идет сборник его стихов, и срочно надо читать сверку. Нэля смотрела на него странным взглядом.
— Митя, — сказала она, — неужели это так срочно? В конце концов, я прочитаю…