Вкус к смерти
Шрифт:
Вилли огляделся. Никто из лежавших не пошевелился. Профессор Танджи по-прежнему сидел на койке, нахмурившись, потирая щетину на подбородке. Вид у него был обеспокоенный и задумчивый, будто он напряженно размышлял о каких-то сложных, одному ему ведомых археологических проблемах.
Модести спросила:
— Где миссис Танджи?
— У нас там нечто вроде отдельного уголка. — Дайна кивнула в дальний конец общей комнаты. — Она чувствует себя лучше других. Макуиртэр называет ее женщиной-саибом, и, я думаю, он прав. У нее удивительно
Модести взяла Дайну за руку.
— Что ж, давайте поговорим с ней. Нам надо еще многое узнать, прежде чем предпринимать активные действия. — Она взглянула на Вилли. — Не стоит являться к ней толпой. Вы со Стивом выбирайте себе койки и устраивайтесь. И попробуйте пока разговорить кого-нибудь из мужчин.
Вилли кивнул. Модести с Дайной ушли. Колльер глубоко вздохнул.
— Ну хоть Дайна не прошла через этот кошмар.
— Они опасались, что она утратит свои способности и не сможет найти то, что им нужно. Только поэтому.
— Все равно хорошо, — повторил Колльер, начиная злиться.
— Конечно. — Вилли с удивлением посмотрел на него. — Я рад этому. Но она будет так же мертва, как и все мы, если нам не удастся найти способ побега.
Колльер провел рукой по глазам.
— Мы забыли спросить, заставляют ли ее искать что-нибудь под землей. И что именно.
— Мы не забыли. Мы в любую минуту можем узнать то, что знает Дайна. Но кроме этого нам необходимо множество сведений, которых у нее нет. — Вилли бросил взгляд на лежащих на койках мужчин. — Давай попробуем распечатать их.
Не успели они сделать двух шагов, как раздался звук отодвигаемых засовов. Вошедший человек держал в руках свернутое одеяло и небольшой рюкзак. За те секунды, когда дверь была открыта, Колльер сумел рассмотреть в сумерках пустыни двоих часовых, стоящих с автоматами на изготовку и баллончиками дьявольского газа.
Дверь захлопнулась. Засовы, гремя, встали на свои места. Колльер взглянул на вошедшего. Удивление и ярость переполнили его. Это был Скит Лоури.
Американец дружелюбно улыбнулся Вилли и спросил:
— Вы уже заняли какие-нибудь койки?
Вилли покачал головой, и Колльер заметил, что выражение его лица ни на мгновение не изменилось. Лоури кивнул и двинулся вперед. Он кинул на пустую койку свое одеяло и стал его расправлять. Положил рюкзак в изголовье, чтобы использовать его как подушку, потом лег и вытащил пачку сигарет.
Вилли подошел к койке, Колльер нехотя последовал за ним. Лоури приподнял бровь. Вилли спокойно спросил:
— Ты что, здесь вот и спишь, Скит?
— Точно. Можно спать здесь или с Макуиртэром. Большому парню не нравится, когда кто-нибудь шарахается по ночам. Я выбрал это место. Макуиртэр слишком много болтает. — Лоури закурил.
— Как охраняется «скайвэгон»? — Скит ничего не ответил, и Вилли задал
Лоури грустно произнес:
— Перестань, Вилли.
Конечно, давнишний знакомый и сам должен был понимать, что он не может отвечать ни на какие вопросы, если это нарушает интересы того, на кого он работает. Вилли кивнул и отошел. Они со Стивом нашли две стоящие рядом пустые койки и сели.
— Почему, черт возьми, ты не сломал ему шею? — спросил Колльер, с трудом сдерживая гнев.
Гарвин снова удивленно посмотрел на него.
— Я бы так и поступил, если бы это могло нам помочь, но пока не вижу смысла.
— Но ведь именно он сдал нас, черт возьми!
Вилли покачал головой.
— Мы сами попали в эту переделку. Скит просто не стал помогать нам. Он и не мог, потому что по-своему честен. И его уже купили.
Колльер в недоумении уставился на Вилли. Потом, пожав плечами, он направился к профессору Танджи.
— Мое имя Стивен Колльер, — вежливо начал он. — Похоже, все мы попали в изрядную передрягу. Не могли бы вы объяснить, что же все-таки здесь происходит?
Профессор Танджи искоса посмотрел на него, отвернулся и почти выкрикнул высоким, пронзительным голосом:
— Я устал. Вы что, не видите, как я устал? А завтра опять будет много работы. — Он лег на кровать и натянул на себя одеяло, спрятав под ним голову.
В небольшой нише Модести сидела рядом с Дайной перед высокой, худой женщиной. Ее аристократически тонкое лицо обтягивала сухая, прокаленная солнцем кожа, прямые, некогда белокурые волосы были совершенно седыми.
Миссис Танджи пыталась беседовать, сохраняя достоинство, но это явно давалось ей с трудом.
— Я очень беспокоюсь за мужа. Он почти совсем перестал разговаривать. Все это оказалось… — женщина вздрогнула, — очень разрушительным для него. И для всех коллег. Это были необыкновенные оптимисты, они с таким энтузиазмом взялись за дели. А я с самого начала не советовала Малькольму соглашаться на предложение доктора Ааронсона. Нельзя было скрывать те страницы из перевода записок Маса. Никак нельзя!
Модести вопросительно взглянула на Дайну, та почувствовала ее взгляд, но лишь непонимающе покачала головой.
— Значит, в записках было что-то, оставшееся неопубликованным? — спросила Модести с возрастающим интересом.
— Конечно. Малькольм, мой муж… вы знаете, он преданный сторонник сионизма. Поэтому-то он и согласился держать в тайне те страницы, где говорится о сокровищах Гарамантов.
— Гарамантское сокровище?
— Ну да… Все золото и серебро, собранное за все годы правления Домициана Маса… Я очень беспокоюсь за своего мужа, вы знаете. Он почти совсем не разговаривает…
Больше ничего нельзя было разобрать из того, что она говорила. Потом миссис Танджи умолкла. Она сидела, неподвижно уставившись в пустоту своими голубыми глазами.