Вкус листьев коки
Шрифт:
И все же чем больше я узнавала о Рикардо, тем меньше понимала его. Предприниматель, наделенный глубоким умом, преуспевший в делах, и монах-аскет, медитирующий отшельник, повернувшийся к миру спиной, чтобы обрести истину внутри себя.
Рикардо вел простую жизнь – так он сам мне сказал; материальные накопления его не интересовали. Он мог в любой момент отказаться от ловушек современного общества без тени сожаления и уйти жить в пустыню – но при этом в его кабинете были компьютер последней модели, факс, секретарша на полный рабочий день, и он никуда не выходил без сотового телефона на поясе.
Рикардо обладал почти сверхъестественным пониманием человеческой
Загадка.
В четыре тридцать утра мы сидели на краю пустынного утеса. Я подсела к Рикардо.
– Пингвины? – тихо спросила я, не желая показаться дурочкой. – В пустыне?
Рикардо серьезно кивнул. И они действительно были там – стояли прямо, точно проглотив аршин, крепко сбившись в невеселую кучку на вершине утеса. Они неуклюже спускались вниз по скалам, а мы наблюдали за ними, как за самым драматическим моментом фильма в замедленном воспроизведении. Пингвины опирались на крылья, как на лыжные палки, чтобы не перевернуться на своих перепончатых лапках. Откуда ни возьмись появился морской лев. Пингвины сгрудились и напряженно принялись переговариваться. Льву надоело, и он уполз. Пингвины собрались с духом и попрыгали в прибой, где волшебным образом превратились в изящных балерин, ныряя и устремляясь вниз среди волн, грациозные, точно чайки, парящие на ветру.
На следующий день мы прибыли в Пуэрто-Инка, священный Грааль тропы инков, идущей вдоль побережья. Некогда процветающий рыбацкий порт был построен вокруг песчаного пляжа-полумесяца с темно-голубой лагуной. На склонах прибрежных холмов амфитеатром располагались руины. Когда мы поднялись наверх, Рикардо наконец вышел из транса, в который впал за время утомительного автомобильного путешествия. Пуэрто-Инка, рассказал он, соединялся с Куско крупной дорогой. Всего за тридцать шесть часов имперские курьеры пробегали двести восемьдесят миль и доставляли свежие морепродукты к императорскому столу. Куда важнее то, что огромное количество морских водорослей доставлялось этим маршрутом в Анды, обеспечивая горных жителей лекарством от зоба, ведь их рацион был очень беден витаминами и йодом.
Никто не знал, почему жители Пуэрто-Инка покинули свою чудесную бухту. Повсюду среди руин лежали керамические обломки. Возможно, эпидемия оспы уничтожила население, жившее в тесном контакте друг с другом, а немногие выжившие спаслись бегством. А может, после падения империи рыбакам было негде сбывать свой товар. Или источник воды иссяк, как у северных чиму, и жители были вынуждены покинуть море, приносившее столь щедрые дары. Но они оставили после себя впечатляющее наследие: смежные дома, соединяющиеся друг с другом, как кусочки головоломки; огромный храмовый комплекс с прямоугольными комнатами, где все еще сохранились каменные крыши; дюжины хранилищ-ульев, некогда до краев наполненных осьминогами, моллюсками, крабами и водорослями. Каменная кладка этих хранилищ держалась на растворе из пепла, жженых морских раковин и рисовой шелухи – мощного природного инсектицида, благодаря которому сушеные дары моря хранились месяцами.
Мы целый день лазали по холмам, затем вернулись по тропе инков в пустыню при свете полной луны. Рикардо согласился составить мне компанию на первые несколько миль путешествия в Куско.
В его тихой компании время летело быстро, как детская игра. Он излучал спокойствие, на которое не способна была повлиять ни физическая, ни эмоциональная усталость. Научился ли он ему в монастыре, месяцами медитируя в тишине, или то было спонтанное приобретение, похожее на манго в прибое, которое он нашел, шагая по пустыне?
Когда мы поднимались в гору, он снял с моих плеч тяжелый рюкзак и взвалил его себе на спину. Это был простой жест, однако благодаря ему я вдруг поняла, как нестерпимо мне хочется путешествовать с попутчиком, который разделил бы со мной моменты торжества или просто, усталый, шел рядом. Я отстала на несколько шагов и зашагала позади Рикардо в темноте, чтобы он не видел моих слез.
ГЛАВА 15
Священный город
Путевые заметки: «Они почти разбили испанцев, но только ПОЧТИ».
Куско расположен в низине в одиннадцати тысячах футов над уровнем моря. Это пуп Анд, центр империи инков. Город был основой мифов об Эльдорадо, манивших первооткрывателей, которые разграбили Южную Америку вдоль и поперек. Во времена былого величия фасады многих зданий в Куско были окованы золотыми пластинами. Главный храм Кориканча был украшен гигантским золотым солнцем, которое ловило утренние лучи и сверкало силой самого солнечного бога. В Кориканче, «золотом дворе», находился сад с фигурами лам в натуральную величину, зарослями растущего маиса, пчелами и цветами, бабочками и комьями земли, и все это было сделано из чистого золота. Бесподобная каменная кладка была скрыта под семьюстами золотыми пластинами, каждая из которых весила около четырех с половиной фунтов. Неудивительно, что сразу после смерти Атауальпы испанцы двинулись прямиком в легендарный город.
Хотя конкистадоры не боялись той власти, которой обладал Верховный Инка, они понимали, как важно иметь при себе марионеточного правителя. Это обеспечило бы покорность местного населения. Писарро был хитер и выбрал Манко Инку, сына Уйна Капак, отца Атауальпы. Манко поддерживал Уаскара в кровавой гражданской войне и потому был популярен на юге. Когда Писарро и его люди прибыли в Куско, многие граждане приветствовали испанцев как вернувших власть законным кровным наследникам рода инков.
Несчастные горожане вскоре поняли свою ошибку. В отличие от инков, которые позволяли правителям завоеванных племен сохранять многие свои привилегии и большую часть власти, испанцы стали жестоко издеваться над Манко с первого же дня. Когда Писарро уехал на побережье искать город Лиму, его младший брат изнасиловал любимую жену Манко. Наконец осознав свое положение, Манко попытался бежать. Его поймали, приволокли домой в цепях и бросили в тюрьму. Тюремщики мочились на него и жгли ему ресницы свечами. Манко понял, что о возможном сотрудничестве с испанцами не может быть и речи. И он опробовал другую тактику.
Манко сообщил Эрнандо, другому брату Франсиско Писарро, о существовании тайного храма, где хранилось изваяние из чистого золота. Если Эрнандо отпустит его и позволит помолиться в храме, он отдаст бесценную статую ему в подарок. Испанец опрометчиво согласился.
Выбравшись из Куско, Манко немедленно поднял мятеж. Люди слетались тысячами, чтобы встать под командование законного короля-бога. Это был исключительный пример организационных способностей инков: воинов рекрутировали, снабжали одеждой и оружием, кормили и свозили к окраинам Куско, а испанцы об этом даже не догадывались.