Вкус пепла
Шрифт:
У выхода его остановила Анника:
— У тебя посетители, они ждут уже около часа. Еще тебя, как только освободишься, хотел срочно видеть Йоста. Кроме того, я получила сообщение, которое тебе надо просмотреть. Безотлагательно.
Патрик вздохнул и отпустил дверь. Мысленно он только что был уже дома, и вот оказалось, надо позвонить Эрике и предупредить, что он задерживается на работе. Предстоящий разговор его не радовал.
Приставив палец к кнопке звонка, Шарлотта помедлила, затем решилась и, сделав глубокий вдох, нажала. За дверью послышалась трель, и на секунду ее охватило желание повернуться и убежать. Затем внутри раздались шаги, и она заставила себя остаться.
Когда дверь открылась, она смутно вспомнила это лицо. Городок был слишком мал, чтобы они могли нигде не встретиться, а по лицу хозяйки она поняла, что та отлично ее знает. Немного поколебавшись, Жанетта отворила дверь и пропустила гостью.
Шарлотту удивило, как молодо та выглядит. Когда она добилась от Никласа ответа, тот сказал, что его любовнице двадцать пять лет. Она сама не понимала, зачем ей такие подробности. В ней говорил какой-то глубинный инстинкт, потребность выяснить как можно больше. Возможно, она надеялась узнать, что ему нужно такое, чего она не способна ему дать. И вероятно, по этой же причине какая-то неодолимая сила влекла ее сюда. Она еще никогда не встречалась лицом к лицу ни с одной из его женщин. Ей хотелось посмотреть на них, но она не решалась. Однако со смертью Сары все так изменилось, она словно стала неуязвимой, все страхи куда-то исчезли. Она уже пережила самый страшный удар, какой только мог выпасть на ее долю. И очень многое из того, что прежде привело бы ее в ужас и отпугнуло, теперь казалось пустяком. Конечно, она не могла сказать, что решение прийти сюда далось ей легко, но она пошла. Сара была мертва, и она это сделала.
Рядом с Жанеттой Шарлотта показалась себе очень крупной: рост красотки не превышал метра шестидесяти, и Шарлотта при своих ста семидесяти пяти выглядела великаншей. Фигура Жанетты, не рожавшей двоих детей, выглядела безупречно, и Шарлотта не могла не отметить мысленно, что эту грудь, обтянутую топиком, не нужно поддерживать бюстгальтером. Перед ее глазами встала картина голой Жанетты в постели с Никласом, ласкающим ее идеальную грудь, и она тряхнула головой, чтобы отогнать этот образ. Такого рода самоистязаниям она уже и без того отдала слишком большую дань за прошедшие годы, и теперь подобные картины перестали ее так сильно терзать. В голове у нее жил образ пострашнее этого — плавающая в воде Сара.
Шарлотта заставила себя возвратиться к действительности и спокойным голосом обратилась к Жанетте:
— Я хочу поговорить с вами. Мы можем посидеть за чашечкой кофе?
Она не знала, ожидала ли Жанетта ее прихода или эта ситуация произвела на нее такое дикое впечатление, что она растерялась. Впрочем, лицо Жанетты не выдавало удивления — она только кивнула и направилась на кухню. Следуя за ней, Шарлотта с любопытством оглядывалась по сторонам. Квартира имела ухоженный вид и приблизительно соответствовала ее ожиданиям: маленькая двушка с сосновой мебелью, занавесочки с фестончиками и, как главное украшение, — сувениры из заграничных поездок. Вероятно, ее хозяйка откладывает каждый лишний эре на туристические поездки в южные страны и эти путешествия представляют собой главные события в ее жизни. Кроме того, конечно, нервно и зло добавила мысленно Шарлотта, что она еще спит с женатыми мужчинами. Но ей обязательно требовалось увидеть соперницу своими глазами и узнать, что же это за существа, ради постельных приключений с которыми приносится в жертву семья, дети и порядочность.
К собственному удивлению, Шарлотта почувствовала разочарование. Она всегда представляла себе любовниц Никласа куда более интересными. Жанетта была, конечно, хорошенькая девушка с аппетитной фигуркой, в этом ей не откажешь, но притом такая — Шарлотта не сразу подыскала слово, — такая пустышка. Она не излучала тепла, особой энергетики и, насколько могла судить Шарлотта по впечатлению от нее самой и ее квартиры, по-видимому, не обладала ни характером, ни амбициями, чтобы чего-то добиваться от жизни, а была способна только плыть по течению.
— Вот, — неприветливо сказала хозяйка, ставя перед гостьей чашку кофе.
Затем она села за другой конец стола и начала нервно прихлебывать из своей чашки. Шарлотта обратила внимание на ее длинные ногти с идеальным маникюром — вот еще одна деталь, не встречающаяся в мире мамаш, которые нянчатся с малыми детьми.
— Вы удивлены, что видите меня здесь? — спросила Шарлотта, с напускным спокойствием поглядев на женщину напротив.
Жанетта пожала плечами:
— Не знаю. Может быть. Я о вас как-то не думала.
«По крайней мере, честная», — отметила Шарлотта. Она не могла решить, искренность это была или глупость.
— Вы знали, что Никлас мне о вас рассказал?
Снова тот же равнодушный жест:
— Я так и думала, что рано или поздно это выплывет наружу.
— Почему вы так думали?
— Народ у нас много болтает. Всегда найдется кто-нибудь, кто что-то видел, и тогда ему не терпится с кем-нибудь поделиться.
— Похоже, что вам не впервой играть в эти игры.
На губах Жанетты промелькнула улыбка:
— Разве я виновата, что все лучшие, как правило, уже заняты! Хотя их это не слишком-то беспокоит.
Шарлотта сощурилась:
— Так значит, и Никласа это не очень-то беспокоило? Тот факт, что он женат и что у него двое детей? — Она запнулась на слове «двое» и поняла, что подавленные чувства вот-вот готовы снова прорваться, но кое-как с собой совладала.
Заметив запинку Шарлотты, Жанетта, очевидно, вспомнила о том, что следует проявить сочувствие, и заученно произнесла:
— Я искренне соболезную вам по поводу вашей дочери. По поводу Сары.
— Благодарю, но не смейте произносить имя моей дочери, — ответила Шарлотта таким ледяным тоном, что Жанетта вздрогнула и, потупившись, принялась помешивать ложечкой в чашке.
— Ответьте мне лучше: беспокоился ли Никлас когда-нибудь по поводу того, что он спит с вами, тогда как дома его ждет семья?
— Он о вас не говорил, — уклончиво ответила Жанетта.
— Никогда?
— У нас были другие занятия и кроме разговоров, — вырвалось у Жанетты, прежде чем она успела подумать о том, что хотя бы из чувства приличия ей следовало держаться поскромнее.
Шарлотта посмотрела на нее с отвращением. Но еще большее отвращение и презрение вызывал у нее Никлас, готовый бросить все, что было у них, за это вот: глупую, ограниченную девицу, которая только потому, что однажды в старших классах ее избрали Люсией, [15] вообразила, будто весь мир лежит у ее ног. Да, этот тип женщин был Шарлотте знаком. От усиленного внимания, оказанного ей в том возрасте, когда личность наиболее внушаема, ее эго непомерно раздулось. Для таких девушек, как Жанетта, не имело никакого значение то, что они берут чужое, не принадлежащее им, причиняя страдания другому человеку.
15
13 декабря в Швеции широко празднуется день святой Люсии и выбирают девушку, которая изображает Люсию.