Вкус ранней клубники
Шрифт:
Я так и знала! Я сразу поняла, что этот Громышев — служебная зануда…
— Андрюша, — не выдержала и Танька, — ты не мог бы разговаривать с Беллой как мой друг, а не как работник правоохранительных органов?
— Мог бы, — согласился он. — Только после того, как гражданка Решетняк сдаст мне свое незарегистрированное оружие.
— Эх, ты! — разочарованно протянула моя подруга.
— Никаких "эх ты"! — Андрей был непреклонен. — Пока Белла не совершила других противоправных действий, я ещё
— Но ведь в городе бандиты!
— Во-первых, это вовсе не аксиома. А во-вторых, выходит, ты не доверяешь мне и считаешь, что твоей подруге придется защищать себя самой?
— Я тебе доверяю, — вздохнула Танька и с участием взглянула на меня, как бы говоря: "Я сделала все, что могла, но отдать оружие придется!"
— Можно мне пойти в ванную? — покорно спросила я. — Пистолет у меня в сумке, а там всякие вещи интимного характера.
— Ради бога! — радушно развел руками Андрей.
Если считать пистолет системы "вальтер" вещью интимного характера, то я милиционера почти не обманула. В конце концов, это мой трофей! Я сама добыла его!
"Макаров" я отдала Андрею с тяжелым вздохом, который должен был означать, что я отдаю последнее…
В это время кукушка в кухонных часах прокуковала два раза.
— Все, девочки, спать! — проговорил Андрей. — Утро вечера мудренее.
— И больше ты мне ничего не скажешь? — удивилась я.
— Утром! "Утро начинается с рассвета!" — пропел он.
— Видишь, какие у нас менты несерьезные? — развела руками Танька. — Так и тянет заняться их воспитанием!
— За чем же остановка? — шутливо удивился Андрей. — Один мулла, три рубля денег, головка сахара — и делу конец!
— О чем это он говорит?
— Мы с ним на днях смотрели один старый фильм. "Аршин мал алан" назывался. Там герой эту присказку все повторял. Уговаривал героиню выйти за него замуж. Вот и Андрей говорит то же самое.
— А ты?
— А я думаю.
— Смотри, Татьяна, — трагически прошептал неслышно подкравшийся Андрей, который зачем-то уходил в другую комнату, — уведут меня блудницы вавилонские.
— Пусть только попробуют!
Против ожидания, я заснула, едва коснувшись подушки, хотя Танька с Андреем, почему-то не закрыв дверь, все ещё переговаривались в соседней комнате.
Глава четырнадцатая
Утром в квартире Андрея позже всех проснулась я. От телефонного звонка. Хозяин, оказывается, чуть свет ушел по делам и теперь звонил Татьяне. Она унесла аппарат на кухню, чтобы не разбудить меня, но я уже все равно проснулась. И поплелась к Таньке.
— Как спалось?
Было видно, что подруга чувствует себя на этой кухне, как у себя дома. Видимо, до обращения к мулле этим двум людям осталось совсем немного.
Кухня, как и вся квартира, оказалась довольно большой, что никак не соответствовало моим представлениям о жизни ментов, почерпнутых из детективных романов.
— Твой Андрюша, смотрю, человек обеспеченный. У одного — двухкомнатная квартира.
На мне все ещё сказывалось совковое воспитание — не больше девяти квадратных метров на одного. Эту норму, возможно, обоснуют наши правнуки.
Но Танька моему вопросу не удивилась.
— У них здесь большая семья жила. Брат и сестра разъехались по разным городам, отец давно умер, а мать, прежде чем уйти на тот свет, пролежала парализованной пятнадцать лет.
— А жена? Он был женат?
— Нет. Андрей считал, что не имеет права взваливать подобное бремя на какую-нибудь женщину.
— Но теперь-то ничего не мешает привести в эту квартиру женщину. Ту, которую он хотел бы иметь своей женой. Тебе неясно, кто эта женщина?
— Он говорил мне об этом.
— И чего ты тянешь?
— Наверное, я в разведенках засиделась. Зауксилась, как молодое вино.
— Это о девушках так говорят. А вы себе льстите, мадам! Не зауксилась, а закуксилась. Зато меня учить — тебя хлебом не корми! Все проповедовала про то, что настоящих мужиков надо ценить. Что же, Громышев к таковым не относится?
— Решетняк! Чего ты ко мне пристала? Не терпится меня замуж выдать?
— Не терпится. Тебе давно пора иметь детей. Да и Андрюше тоже.
— Белла, как человек, который старше тебя…
— Ага, на сорок шесть дней.
— Вот именно, ты ещё в мокрых пеленках лежала, а я уже пешком под стол ходила…
Это наша обычная разминка. Так мы с Танькой спорили ещё в институте.
— Неважно, кто старше, важно, кто умнее.
— И по великому уму ты в девятнадцать лет родила?
— Зато я уже и думать забыла о горшках, пеленках — о том, что тебе только предстоит!
— Ладно, нашли тему для разговора. Лучше скажи мне, чем ты собираешься заняться? — наконец посерьезнела Татьяна.
— Мне нужно пересчитать деньги. Отделить ту часть, которая причитается бухгалтерии совхоза. Потом то, что нужно отдать семье Саше. И нам с Артемом то, что останется…
— Хорошо, — согласилась Танька, — я тебе помогу. Вот только на работу звякну, что задерживаюсь… Да, я все никак тебе не расскажу главную новость. Андрей звонил в тот город, куда вы возили клубнику. Нет у них никакого трупа!.. То есть, трупы, наверное, есть, но свеженького, с дыркой во лбу, увы…
— Как так, нет?
— А ты хотела, чтобы был? Тогда извини, что я тебя разочаровала… Андрей сказал, что насчет выстрела в лоб, скорее всего, идея того самого Рафика… С другой стороны, как он мог знать, что ты встретишься с кем-нибудь из его людей?