Вкус вина на кончике языка
Шрифт:
Стоны громче, а хватка за край крепче. Если бы глаза были у девушки открыты, то Лудд увидел бы, как та их закатывает от удовольствия, сжимая его стеночками. Сейчас она ни в коем случае не будет его просить остановится. Она полностью его, полностью готова служить, даже просто для утех.
— Невыносима даже мысль делить тебя с кем-то другим… Ты только моя… И раз сама вернула кольцо… Больше не мечтай о том, что я снова его вручу…
— Я только буду рада, став твоей навсегда… — Руби рассматривает его лицо, смотря мутным, но нежным взглядом, а затем пошире
— А не боишься? — спрашивает с усмешкой мужчина, — Ведь это зависит только от меня…
— Совсем не боюсь… — обнимает его ножками, делая тем самым друг друга ближе, чем были. — Ну, давай же… Я чувствую, как он пульсирует… — хихикнула шатенка.
Лудд входит в нее до основания, выпуская вязкое вещество внутрь. Он смотрит в ее глаза, нежно целует в губы, но в этот раз отчего-то предпочел не кусать. Девушка обнимает его за шею, улыбаясь в поцелуй, а после отстраняется.
— Все наверное остыло… Если хочешь, иди в душ. Я здесь все подготовлю. Или лучше, перенесу в гостиную, чтобы мы смотрели фильм…
— Хорошо… Пойдешь со мной… Поедим чуть позже… — произносит Ремьер и тянет девушку за собой.
Глава 38
Часом позже тот стоял у окна, наблюдая за тем, как девушка все разогревает.
— Почему не осталась с ним? — спрашивает Ремьер.
— Потому что я ему не была нужна. Не знаю… Это чувствовалось, да и я постепенно охладела к нему. Мы должны были поехать на отдых. Я думала, что вдвоем, а оказалось, что он хочет взять всех девочек… То есть, ты понял, да? Мне не хотелось быть одной из… — ставит та тарелку и выкладывает мясо в нее, красиво все укладывая с овощами.
— Понял… — ответил тот, не дав той и договорить. И без слов понятно. Лудд рассматривает ее лицо.
— Я приказал убить его… — зачем-то проговорил он.
Девушка поворачивает голову на того и удивлённо смотрит.
— Зачем? — следует логичный вопрос, — Он что-то не то сделал? Как… Дезертир?
— Вроде того… — ответил Лудд старший, улыбнувшись уголком губ.
— М… А что он сделал, если не секрет? — берет девушка в руку тарелки и проходит в гостиную через арку. Ставит на низкий столик блюдо и снова возвращается на кухню.
— Посмел обидеть такой цветочек, как ты… Сгодится за ответ? — спрашивает Ремьер, идя следом за ней.
— Ремьер. Не нужно его убивать из-за этого. Зачем из-за меня вообще кого-то трогать? Он не сделал ничего криминального, — кинула на него взгляд и стала раскладывать креветки по тарелке.
— Он неуравновешенный вампир-психопат, убивающий ради забавы, проходящий лечение раз в полсотни лет. Мне надоело с ним возиться…
— Ну… Тогда тебе не стоило говорить мне об этом, — хмыкнула девушка, чуть улыбнувшись. — Жил бы себе со своим гаремом, проходил бы лечение, да и все… Но… На то твоя воля…
— Я говорю тебе только потому, что не хочу, чтобы после злилась. В хороших отношениях не должно быть секретов. И… Он вытер о тебя ноги. Я не могу допустить, чтобы
Руби недолго смотрит на вампира, и задаёт вопрос:
— Отношения? — тихо спрашивает его. — Прости, глупый вопрос…
Ру снова стала заниматься раскладкой креветок, и уже каких-то свежих овощей. Хоуп считала виноватой себя во всех бедах, что происходят со всеми, кто ее окружает. Кажется, с ее прибытием в дом Барнбаса у всех все стало как-то не гладко. А сейчас ещё и Ремьер говорит о нормальных отношениях… Не заговаривает он ей зубы? Не хочет же сделать что-то плохое?
— Не хочешь? — спрашивает он, — Можешь думать, что я тороплюсь. Но у вампиров время течёт иначе. Кто-то столетиями бегает друг от друга, как Ада и Ноа, а кто-то…
— Тебе быстро надоест, — хватает девушка тарелку и несёт ее к столику, будто и ничего особенного не сказала. Помахала ему ладонью, приглашая присесть. Уселась на пол, спиной опершись о низ дивана, и стала пультом управлять, пытаясь понять, как на плазме переключать рекомендации.
Он пересекает расстояние между ними, а после садится на пол у ее ног, тянет за одну, стаскивая на колени, берет за личико и произносит:
— Посмей повторить…
— Я ведь сказала правду. И… То, что тебе надоест — зависит от меня. А я знаю, что надоем. Но, давай насладимся тем, что происходит сейчас, — с улыбкой произносит младшая, — Давай есть…
Лудд чуть сжал ее щечки, потискал, будто игрушку плюшевую.
— Ну и как такая прелесть может надоесть? Глупости какие… Надо будет — привяжу к себе… Будем ходить как сиамские близнецы.
Хоуп смеётся и хватает креветку в темпуре, пихая ему в рот.
— Меньше болтай и садись нормально есть, — ерзает она по ковру обратно и накладывает себе в тарелку еду из блюда.
Лудд поднялся на диван с ней, усадил между ног и положил голову на плечо.
— Ты чего? — поворачивает она еле-еле голову на него, — Тебя остаётся тогда только кормить. Ты сел не так… — улыбается девушка и берет в руки свою тарелку, палочками хватая кусок мяса, а после приставляет к мужским губам.
Он раскрыл рот, позволяя ей положить внутрь еду. Только после закрыл и начал жевать.
— Выбрала фильм?
— Ну вот, — показывает она ладонью на экран, где стоит заставка, а после нажимает на кнопку и фильм уже идёт. — Ты не заболел? У тебя настроение меняется… Ноа тебя не кусал? — посмеялась Хоуп и снова коснулась его губ едой.
— Нет… Думаю лишь о том, как связать тебя и увезти в далёкие дали, где нам никто не будет мешать наслаждаться друг другом от заката до рассвета… — романтично смотря на нее, произнёс тот.
— А ты не думал снова жить в городе? Не в доме, а здесь, в квартире. Она большая, как и кровать. Так что хватит, — усаживается она вполоборота и тоже смотрит на него.
— В городе много суеты… И к слову, я просто уехал, чтобы не мешать тем двоим. До смерти надоели их игры… — отмахнулся Лудд и взял креветку с тарелки, приставляя к губам девушки.