Вкус заката
Шрифт:
– Залив Ангелов, – мечтательно повторила я вслух.
– Ты ждешь ангела?
Я не услышала шагов приблизившегося ко мне мужчины и обернулась так резко, что свалилась бы с парапета, если бы он меня не подхватил.
– Я тебя напугал? Прости. – Крепкие руки сжали меня так, что перехватило дыхание. – Что ты здесь делаешь в такое время?
– А ты?
Я высвободилась и исподлобья посмотрела на Даниэля.
– Я просто гуляю.
Он сел рядом со мной.
– Как убежал от меня вчера вечером, так до сих пор и гуляешь? – съязвила я, не сумев скрыть обиды.
– Прости, – невозмутимо повторил он и посмотрел на меня с легкой улыбкой. – Можно, я не буду объясняться?
– Наглец! – Я покачала головой и тоже улыбнулась. – Ладно уж, проехали.
Единственное объяснение, которое женщина по-настоящему хочет услышать от приятного ей мужчины, – объяснение в любви. По сути, это и есть универсальное объяснение! В чем бы ни провинился мужчина перед своей дамой, ему не нужно оправдываться. Надо просто сказать: «Прости, дорогая. Я люблю тебя!» Данное магическое заклинание действует безотказно и быстро. Я не раз проверяла это на себе.
Хотя иной раз людям вообще ничего не нужно друг другу говорить. Просто помолчать вдвоем бывает очень приятно.
Мы долго сидели рядом, глядя на залив в полукружье огней. Как-то незаметно, словно сами собой, наши руки соединились, пальцы сплелись, и я отчетливо чувствовала в замкнутом пространстве между нашими ладонями ритмичное биение сдвоенного пульса.
Это ощущение не было мне незнакомо. Нечто подобное я испытывала с Андреем: телесную радость узнавания, приветствия долгожданной «второй половинки» в сочетании с некой отстраненностью разума, который фиксирует происходящее, но никак на него не влияет. Принято думать, что человек – это сочетание души и тела. Так вот, в данном случае нашли друг друга не души, а именно тела.
Даниэль придвинулся ко мне немного ближе, вдруг тихо охнул и снова отпрянул:
– Ой, что это?
Тут только я вспомнила про камень, который положила на парапет рядом с собой.
– Чудо, – коротко ответила я и подала ему голыш.
Даниэль повертел его в руках:
– Интересная штука. Круг и крест, как на том символе алхимиков.
– Выходит, я нашла философский камень?! – восхитилась я.
– Наверное, можно и так сказать, – Даниэль улыбнулся. – А еще это напоминает мне колесо с четырьмя спицами. Тяжелое!
Он взвесил камень на ладони.
– Тяжкий крест! – Я продолжала каламбурить.
– Твой? Откуда он у тебя?
– Подобрала на пляже.
– Послушай…
Даниэль снова взвесил камень.
– Можно, я его брошу?
– Да пожалуйста! – Я пожала плечами. – Не тащить же его в самолет!
Я представила, какие лица сделаются у сотрудников службы безопасности аэропорта, когда на досмотре они углядят у меня в чемодане килограммовый булыжник, и хихикнула. Но Дэн посмотрел на меня очень серьезно и сказал:
– Спасибо!
– Не за что.
Он широко размахнулся и с силой бросил камень в море. Вода чавкнула: «Глм!» – и снова стало тихо. Мы немного посидели молча.
– Так ты веришь в ангелов? – неотрывно глядя на море, спросил вдруг Даниэль.
Этот вопрос застал меня врасплох.
– Дай подумать… Может, и верю. Только не так, знаешь… Не по-христиански.
– Как это – не по-христиански? – покосился он на меня.
Глаза его в свете близкого фонаря блеснули – мне показалось, весельем.
– Ну…
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями.
– Для меня существуют три ангела. Я их называю Белый, Черный и Красный.
– Почти как клоуны в цирке! – фыркнул мальчишка.
– Неинтересно – не слушай, – обиделась я.
– Очень интересно. – Он мягко сжал мою ладонь. – Пожалуйста, расскажи!
– Хорошо. – Я больше не стала упрямиться.
У меня уже давно сложилась некая теория, да все не было случая с кем-нибудь ею поделиться.
– Белый ангел – это все чистое, светлое, невинное. Нежное и легкое, как лебяжий пух, но такое же непрочное. Белый ангел добрый, кроткий, чувствительный, наивный и доверчивый. И поэтому он слабый. И еще у него плохое зрение, он совершенно не видит грязи! А со временем и вовсе становится слепым.
– Печальный образ, – коротко прокомментировал Дэн.
– Да. Черный ангел – совсем другой. Он все знает и всем утомлен. Он разочарован, циничен, безутешен, полон горечи и не знает жалости. Он намного сильнее, чем Белый ангел, но его сила не к добру. И к тому же он глух! Звать его, жаловаться, молить, кричать и плакать – все бессмысленно и бесполезно.
– Тем не менее Черный выглядит гораздо героичнее, – заметил Даниэль.
– Наверное.
Я улыбнулась. Мне нравилась эта теория. Она неплохо объясняла перипетии моей собственной судьбы, включая некоторые ее несообразности. Сразу три таких разных ангела – это заведомо обещало конфликт!
– А что же Красный ангел? – Даниэль напомнил, что я не закончила.
– О, Красный! – Я покачала головой. – Это мой любимый. Красный ангел самый сильный!
– Он хороший или плохой?
– Не могу сказать. Красный ангел – это любовь, страсть, азарт и жажда жизни. Он сама жизнь! Он бывает совершенно разным и может абсолютно все.
– Неужели все? – Даниэль тихонько погладил пальцем мое запястье.
Я почувствовала, как по руке вверх побежал горячий ручеек, и закрыла глаза:
– Все!
Еще десять минут прошли в блаженной тишине.
– Знаешь, что там? – Даниэль кивнул на далекие огни.
Они потускнели, потому что поблек глубокий темный бархат ночи. Начинался рассвет.
– Что?
Я знала, но мне было интересно, много ли знает он.
– Там, на другом краю залива, расположен старинный городок Антиб Жуан-ле-Пен. Когда-то он был греческим торговым портом и назывался Антиполис, потом перешел к Римской империи, а с середины четырнадцатого до начала семнадцатого века относился к владениям семейства Гримальди.