Вкус заката
Шрифт:
Будильник запищал в тринадцать часов ровно. На сборы и пробежку до порта у меня было всего полчаса, поэтому я не медлила. Быстро освежилась под душем и даже не стала терять время на то, чтобы вытереться полотенцем, – побежала, пятная светлый палас мокрыми следами, прямиком к платяному шкафу.
Я часто путешествую и давно научилась формировать свой гардероб таким образом, чтобы небольшое количество вещей позволяло составить ансамбль для любого случая. Абсолютно новую одежду я в поездки не беру, только те вещи, относительно которых точно знаю, каковы они
На сей раз я выбрала эластичные черные брюки и красную блузку, обоснованно полагая, что яркий цвет не позволит затеряться в порту и Даниэль увидит меня издалека. В целом же наряд смотрелся одновременно и эффектно, и элегантно, и без претензий. Я добавила к нему туфли на низком каблуке, чтобы без труда карабкаться по горам, черный плащ, который можно будет надеть вечером, когда станет свежо, и красный в черный горошек шелковый шарф универсального назначения: его можно повязать на голову, чтобы ветер во время морской прогулки не растрепал волосы, а можно укрыть от ночной прохлады шею и грудь.
В тринадцать тридцать две я подходила к назначенному месту. Даниэль уже был там – и тоже в сигнальном красном цвете! Его легкая куртка на ветру раздулась, как спелый помидор, так что не увидеть его было невозможно.
– Я вижу, мы оба ангелы в красном! – пошутила я, приблизившись.
– В разных тонах красного, – уточнил он, притянув меня к себе – не иначе, для сравнения цветовых оттенков. – Твой ярче.
– Ты колорист! – Мне было весело.
– Да и ты, к счастью, не дальтоничка! – Он тоже засмеялся. – Я забыл спросить, различаешь ли ты цвета, и немного побаивался, что ты меня не заметишь.
– Ну, заметнее тебя в порту был бы только фрегат под алыми парусами!
– Кстати, фрегат! Отплытие через пятнадцать минут, нам пора на посадку.
В жизни случаются моменты чистейшего восторга. Я объясняю их для себя временным помрачением рассудка, вызыванным огромной дозой гормона удовольствия. Когда тебя переполняет радость, в сознании не остается места для негатива, и реальный мир превращается в прекрасную сказку. Со мной это случалось неоднократно, и для внезапного прорыва в сказочный мир бывало достаточно сочетания двух основных факторов: красоты окружающей природы и присутствия любимого человека.
Прогулочный катер разрезал мерцающий шелк серебристой воды, как острый нож, оставляя за кормой расходящийся клином пенный след. Берег по правому борту был действительно лазурным! Соленый ветер трепал мои волосы и концы шарфа, которые я сначала оставила длинными, но Даниэль собственноручно завязал их кривобоким бантом.
– Это похоже на ослиные уши! – притворно ужаснулась я, увидев свое отражение в темном стекле салона.
В отличие от многих других пассажиров, мы не стали прятаться от солнца и ветра и не покинули палубу.
– Зато тебя гарантированно не постигнет участь Айседоры Дункан! – ответил мой заботливый друг. – Ты же знаешь, что она погибла в Ницце, задушенная собственным шарфом – он намотался на колесо ее автомобиля как раз напротив отеля «Негреско»!
– У этого кораблика нет никакого колеса, это современный водный транспорт! – парировала я.
– Нет гребного колеса? А как же мы тогда плывем?! – Даниэль в притворном страхе перегнулся через борт.
– Я думаю, на дизельном двигателе, – важно ответила я. – Ну, или повинуясь волшебной силе капитанских заклинаний!
Как раз в этот момент капитан – усатый и бородатый толстяк в банальных джинсах и белой майке – громко обругал нерадивого матроса, вызвав приступ трудовой активности у него и громкий смех у нас.
Сорокаминутная морская прогулка до Антиба осталась в моей памяти как сплошное ослепительное сияние – солнца, моря, мелких брызг, начищенной меди деталей, мокрой палубы и белозубой улыбки приятного юноши.
Антиб Жуан-ле-Пен – портовый город, который много лет был центром цветочной торговли, а теперь живет главным образом за счет туризма. Береговая линия Антиба – это множество бухт, заливов и километры разнообразных пляжей: публичных и частных, галечных и песчаных, обычных и нудистских.
Мы подошли к Антибу со стороны моря, и это было правильно. Катер скользнул по водной глади к старинной крепости и причалил к мощным стенам, спускающимся к самой воде. Высыпав на берег, туристы сразу же включились в традиционную игру – поиски прохода к замку.
– Не будем терять время, я знаю дорогу! – Даниэль не дал мне поучаствовать в аттракционе.
Он двигался среди древних камней уверенно, как местный житель, и уже через пятнадцать минут, на протяжении которых я непрерывно мысленно благодарила себя за то, что обула удобные туфли, мы добрались до сарацинских башен.
– Пойдем в музей? – неуверенно спросил мой персональный гид. – Там можно увидеть окаменелые останки древнего человека, найденные в окрестностях.
– Честно говоря, мне никогда не нравились очень старые мужчины! – скривилась я. – Давай просто погуляем по крепости. Хочу насладиться атмосферой старины, пока ее не снесла толпа, которую мы опередили на подъеме.
– Я рад, что ты это сказала! – признался Даниэль. – Я тоже не любитель музеев. Они похожи на гербарий или коллекцию мертвых насекомых – в них вовсе нет жизни.
Хороший это был день. Хороший и долгий. До заката мы успели осмотреть крепость, которая издали выглядела массивной и приземистой, а вблизи оказалась огромной и мощной – так что один взгляд на неприступные стены должен был убивать мысль о штурме в зародыше. Потом прошли от форта до старого города вдоль порта Вобан, к которому приписаны самые дорогие яхты мира. Некоторые из них как раз стояли у причалов, беспрепятственно позволяя собой любоваться. Еще позже мы всласть побродили по узким улочкам старого провансальского города, пообедали в крошечном, всего на три столика, ресторанчике, заглянули в старинную церковь с башнями, прогулялись по крепостному валу и сделали покупки на местном базаре. Вернее, покупку сделал Даниэль – для меня.