Вкусно – Кусь или Попаданка с пирогами
Шрифт:
Диего так и не пришёл. Ни вечером, ни в последующие два дня.
Вместо этого на столе появлялся неизменный букет цветов – белых, голубых, сиреневых – и коротенькая записка. Слова грели сердце и окрыляли. Но всё равно, было немного грустно.
Однако сильно печалиться, мне просто не было времени. Стучали молотки и пели пилы. В доме восхитительно пахло свежим деревом. Лестница становилась всё краше и новее. Мастера обещались закончить её в самые короткие сроки. Я забилась с ними на продолжение работ. Нужно было изготовить несколько новых окон, поменять входную
Дон Алэрико молчаливо делал свою работу. Площадка под пекарню уже приобретала вполне жилой вид. Алэрико выложил аккуратные ступени от двери, которую создал его светлость, замостил большую часть поляны.
Наблюдать за его работой было приятно. Сосредоточенный, немногословный, собранный Алэрико работал, будто танцевал. Плавные движения, ни одного лишнего шага, чётко выверенные действия, без суеты и спешки.
Я иногда замирала в дверном проёме и с восхищением наблюдала за работой Алэрико. Ему, с такой внешностью и фактурой, воином бы быть или царевичем. Принцесс спасать из высоких башен. Разбивать вражеские армады. Танцевать на балах. Соблазнять придворных дам и сбегать от них в ночь по свитым из простыней верёвкам.
А он тут каменную плитку филигранно укладывает.
Сама я без дела тоже не сидела. Отмыла кабинет и маленькие каморки. Завела большую стирку, во время которой мне всё-таки пришла в голову безумная мысль и я решила согласиться с давним предложением доны Розы.
Дело в том, что местные носили вместо привычного нам белья панталоны. Вещь, как по мне, страшно не удобная и несоблазнительная совсем. Поэтому постирав и высушив своё земное нижнее бельё, я решила отправиться к доне Розе – той самой торговке готовым платьем, у которой приобрела свой любимый наряд.
Увидев меня, мечта Кустодиева бросилась обниматься и спешно рассказывать местные новости. Кто женился, кто родился, как староста изменился.
Если остальные новости я пропустила мимо ушей, то про старосту с удовольствием и небольшим напряжением – вдруг на меня выйдут – послушала.
— Сама вчера видела. Молодится наш староста. Говорю тебе, бабу завёл. Волосы красить начал, усы. Он жеж седой был, как лунь, а теперь волосы темнеют, как будто отваром из корня малакаи мыться стал. – дона Роза выпучила глаза и осуждающе сморщила губы, — вот куда ему, хрычу старому? А? вот скажи мне, Света, откуда в нём только прыть взялась? А? бежал по дорожке аки молодец юный. Чуть не прыгал. Постыдился бы.
— Любви все возрасты покорны, Роза, — остановила я все причитания торговки.
Хорошо, что весь городок пришёл к одному выводу – староста молодится, потому что бабу завёл. Как по мне, пусть хоть трёх заводит. Главное, что на меня теперь никто не выйдет и очередь перед калиткой не выстроится. Иначе или меня Диего прихлопнет, или я сама коньки откину.
Пока Роза возмущённо хлопала на меня глазами, я решила быстро перевести тему разговора.
— Я к тебе пришла не просто так, — выложила свой земной комплект белья и взглянула на Розу.
Та недовольно глянула, моргнула пару раз, соображая. Замерла. А потом заголосила. Сквозь восторженный говор многословной Розы, продраться было сложно, но я смогла. И мы быстро пришли к согласию.
Продала я ей свой кружевной комплектик за сотню полновесных золотых, хотя дома за него заплатила относительно немного. Те деньги, в переводе на местные монеты, равнялись примерно пяти серебренникам, если не меньше.
Кроме того, после долгих споров, мне доставалась партия обычного белья, отшитого по моему образцу – в количестве двенадцати штук трусиков и шести штук бюстгальтеров.
А самое главное, Роза обещалась в короткие сроки сшить мне два комплекта белья из превосходного дорогого кружева, которое изготавливают на севере Империи. И всё это в счёт стоимости моего земного бельишка.
Выгодная сделка, я считаю.
Роза приволокла мне тонкий рулон кружев на показ. А я обомлела. Тонкое, нежное – чистый шёлк на ощупь. Но это было именно кружево, сплетённое умелыми руками.
Разошлись мы довольные друг другом. У меня в кошельке позванивала лишняя сотня золотых, а у Розы уже подсчитывались барыши, которые посыпятся на неё в будущем.
Самым нервным и торжественным моментом в эти дни стал для меня обжиг готового тандыра.
Дон Тито прислал весточку со своим вихрастым сыном, о том, что опытный образец готов. Я, бросив все дела, схватила охапку сухих веток, обрезков с садовых деревьев, щепки, обрезки досок, мальчишку и дона Николо и мигом примчалась в мастерские.
Дон Тито ходил вокруг тандыра и нервно дёргал глазом.
Толком не поздоровавшись, принялись за дело. Колосника у гончара не было, но он приладил тонкие металлические пруты. Вышло не хуже. Я заложила мелкие прутья и щепки, которые стянула у столяра. Выдрала из блокнота чистый лист, всунула промеж хвороста.
Первый розжиг производят с маленьким количеством топлива, постепенно подкладывая всё новые порции топлива. Самое муторное тут в темпе. Минимальный огонь надо поддерживать не меньше сорока минут. Только потом можно подкладывать более крупные дрова.
Дон Тито и его сын стояли не дыша. Они с интересом наблюдали за моими действиями. По-моему, у них была толика сомнения, что дело выгорит. Ради такого даже дон Николо слез с облучка, а теперь торчал поодаль и наблюдал сквозь хитрый прищур.
Я нырнула в сумку и вытащила большой коробок хозяйственных спичек. Ну, а что! У меня там ещё есть ключ рожковый десять на двенадцать, плоскогубцы и отвёртка.
В женской сумке чего только нет. И лекарства, и бинты, и деньги, и… порядка там только нет.
Посмотрев, как недоумённо вытянулись лица у моих наблюдателей, торжественно открыла коробок и вытащила длинную спичку. Показала её зрителям. А потом чиркнула о бок коробка и поднесла огонь к приготовленному хворосту.
Бумага весело вспыхнула. Через секунду занялись щепки и хворост. Повалил дымок.