Вкусняшки
Шрифт:
Но мы, читая и слушая эти фразы, всегда понимаем, что к чему, и «упавший взгляд» не запнулся, не ушибся конечно же, и коленку себе при этом не разбил.
Вот теперь действительно самое главное. А как фразы-метафоры будут выглядеть, если окажутся в тексте литературного произведения под названием сказка ? Посмотрим внимательно. Уж если в сказке солнышко «встаёт», никто и не сомневается, что оно может спать в кроватке, потом проснуться, потянуться и… на самом деле встать на ноги. А может быть даже умоется и почистит зубы. Легко!
Хотите ещё примеры? Пожалуйста.
Тень в сказке Шварца — не метафора, а реальный персонаж. И всё, что она делает, никак нельзя понимать в переносном смысле — таковы условия жанра. А если смех весело побежал и спрятался в траве, знай, — ты в сказке. Какие сомнения! В обычном тексте какого-нибудь рассказа «шёпот леса» и «голос ветра» — метафоры. В сказке же лес и ветер могут разговаривать с кем угодно и о чём захотят. Вот и выходит, что как только метафора попадает в сказку, она… метафора, будто возвращается к себе домой, словно меняет цвет и… теряет переносный смысл. Он — вжик! — превращается в прямой, обычный. Ничего не напоминает? Да это же идеальная, та самая лакмусовая бумажка , с помощью которой можно точно определить, что перед нами, сказка или нет. «Опустили» метафору в рассказ, роман или повесть — переносный смысл. «Опустили» в волшебную сказку — смысл прямой.
Согласитесь, трудно даже вообразить, как в романе Достоевского или Голсуорси среди персонажей вдруг появится… белый кролик. Вытащит из кармана жилетки увесистые часы на цепочке и, сокрушаясь, прошепчет: «Я опаздываю!» Такой «фокус» никакой левтолстой себе позволить не может. А вот Льюис Кэрролл — запросто! И как только мы слышим тиканье часов Кролика, то безошибочно чувствуем — стрелки начали отсчитывать время для волшебства и фантазии. А улыбка Чеширского кота? Ей ничего не стоит, например, одиноко повиснуть в воздухе, а потом потихоньку-потихоньку исчезнуть. И тоже никакой метафоры, никакого переносного смысла. Всё взаправду.
Сказка — уютная колыбель фантазии, где любая фраза превращается в буквальную. И слушая её, дети мигом погружаются в этот волшебный мир, готовые играть, веселиться, грустить, огорчаться, путешествовать… готовы жить в нём. По-настоящему.
Секрет прост. Для ребёнка сказка — абсолютно реальный мир. Там нет никакого «переносного» смысла.
Вот так я отличаю сказку от всего остального. И вы можете.
Теперь знакомьтесь с примерами сказок-метафор, из которых, собственно, и состоит эта книжка. Я не стал делать их чересчур няшными, ведь они не для детей, а для вас, взрослых. Тем не менее, надеюсь, скучать не придётся.
С уважением, Игорь Шляпка.
ВКУСНЯШКИ В ПРОЗЕ
ПРО СЛОНА
Как вы обычно реагируете, когда ранним утром зелёный слон влетает в окно? Прячетесь под кровать или замахиваетесь на него кулаком, верно?
А можно всего лишь сказать: «Здравствуй!»
Вот если бы кирпич разбил стекло, молния ударила в подоконник, ветер неожиданно распахнул ставни… тогда да, нужно пугаться. Но слон!
Зачем его бояться?
Весь фокус в том, что слоны очень крепко спят по утрам. И видят сны, в которых летают по небу. Иногда, само собой, предрассветный бриз заносит одного из них к кому-нибудь в форточку и, медленно-медленно раскачиваясь, он парит под потолком. Это со всяким случается, подумаешь! Но если вы опасаетесь, что зелёный слон запросто подсядет к столу и выпьет чашку кофе, то зря. Без приглашения они только прилетают, а вот за стол — никогда.
Приглашайте. Только, пожалуйста, шёпотом. Иначе разбудите, гость шлёпнется на пол, будет расстроен, начнёт извиняться… А это не хорошо. С гостями так нельзя.
Тихо-тихо прошепчите, мол, присаживайтесь, уважаемый. Вам чай или кофе? Покрепче или с молоком? И чашку не забудьте вон ту, в горошек. Очень любят слоны пить из чашек в горошек. Понятия не имею, почему.
Хлопот он вам не доставит. Слоны во сне не разговорчивы, поэтому выпьет, к примеру, кофе со сливками, скажет: «Пфу-ф-ф» — потом улыбнётся, добавит вежливо: «Спасибо большое!» — и улетит восвояси.
А вы ещё внукам будете рассказывать, как пили кофе со слоном. Если, конечно, не станете на него кулаком замахиваться или шуметь лишний раз.
Вот так.
ВАЛЯ И АНДРЮША
Воробушек Андрюша попался в лапы кошке. Вырваться то он вырвался, спасся, но крыло повредил. Не мог больше летать. А на дворе как раз зима случилась — голодно, холодно. Ослабел Андрюша, замёрз. И упал на тропинку возле дома девушки Вали. Увидала она птичку, забрала к себе, отогрела и накормила. Остался Андрюша у Вали зимовать. Она за ним ухаживала, крылышко лечила, а по вечерам они вместе читали сказки. Откроет Валя книжку, Андрюша сядет ей на плечо, и читают, читают…
Так вместе и жили. Добрая девушка Валя и спасённый воробушек Андрюша.
ПРИВЕРЕДА
Борщ показался Васе Клюковкину не солёным. Он рассердился на жену да ка-а-ак… метнёт глазами молнии! Молнии грохнулись на пол и подожгли половик. Тот вспыхнул, будто пионерский костёр. Валя, жена Васи, схватила тарелку Васиного борща, вылила на пол и потушила огонь. А Вася остался без обеда. Вот так. Не надо привередничать.
ВАСЯ
Ну, что ни говори, а Васи бывают разные. Случаются привередливые, а случаются и коты. Кот-Вася, например, влюбился в мышь. Целыми днями сидел возле её норы, притаскивал сыр и корочки ржаного хлеба, а по вечерам мурлыкал вальсы Мендельсона. Но мышь была глупая и сердечных порывов не поняла. Не откликнулась на ухаживания. Тогда Вася отчаялся, и его увела какая-то вертихвостка. А мышь осталась старой девой. Судьба…
ВОРОНА
На полке сидела глиняная ворона, глядела в окно и завидовала своим живым подружкам. Те летали в небе и каркали. А глиняная ворона каркать не умела. У неё рот не открывался. Тогда она научилась каркать про себя. Молча. Но так красиво, так мелодично, как ни одна живая птичка никогда бы не смогла. И если бы хоть разок те вороны, что за окном, услыхали её волшебное пение, то сдохли бы от зависти. Это точно.
КОЛОБАШКИ
Ася Ложкина знать не знала, кто такие колобашки. И думала, что это крохотные колобки, которые испеклись в сказке, а теперь сбежали и носятся по лесу с криками: «Мы от бабушки ушли, мы от дедушки ушли…». Но так она думала только по субботам, а по вторникам колобашки казались ей пушистыми котятами. Они ложились на макушку и тихо-сладко мурлыкали. И не переставали, даже если она наливала им полную миску молока. Самые крутые колобашки появлялись в четверг. Эти пахли розовым клевером и мятой, а на вид были как пампушки.