Владетель Альдеррийский
Шрифт:
Крепость стояла на возвышении, в окружении широкого рва, заполненного водой. Сейчас, естественно, воду, по зимней поре, покрывал слой льда, но когда лёд растает, вполне себе непреодолимая водная преграда получится. Эдику реки поуже доводилось видеть. Впрочем, и здесь без реки не обошлось, просто не сразу разглядели. Строители барона вручную выкопали ров, а потом запустили в него ближайшую речку, получив тем самым рукотворный остров. К воротам вёл основательный мост на каменных опорах, последний пролёт которого устроили подъёмным. Он и сейчас оказался приподнят на массивных цепях. Не полностью, но проехать не представлялось возможным,
Единственным проявлением художественного вкуса архитектора, оказались уродливые горгульи по верху стены и череда скульптур по обеим сторонам аллеи, ведущей к мосту. Да и здесь можно было поспорить. По крайней мере Эдику горгульи показались слишком уж страшными, а статуи, изображающие выдающихся членов рода Дайонских лордов, чересчур вызывающими и громоздкими. Да и сами деревья выглядели кошмарно. Такие обычно в фильмах ужасов любят показывать. Изломанные ветви смыкаются в сплошную арку, переплетаясь в густую сетку над головой, длинные шипы нацелены в глаза… И снова взгляд зацепился за фиолетовый оттенок растрескавшейся коры. Что должно твориться в голове у человека, решившегося посадить и вырастить такое убожество. Страшно даже представить подобное.
Отряд уже миновал середину аллеи, а твердыня продолжала безмолвствовать. Странно. Учитывая, насколько серьёзно здесь подготовились к возможному посягательству на владения барона. Пятеро всадников, конечно, слабо тянули на войско вторжения, но гарнизон замка должен был хоть каким-то образом отреагировать на появление пришельцев. Тем более на стенах отчётливо проявлялось движение, так что совершенно безлюдными они не были.
Одно накладывалось на другое, и необъяснимое чувство, появившееся в деревне, усиливалось с каждым шагом. И шаги эти, надо отметить, становились всё медленнее и короче. Даже животные, казалось, чувствовали приближение нехорошего. А Аларок всё больше хмурился. Хотя, может быть, это уродские деревья таким образом на психику повлияли. Как бы то ни было, пока ничего неожиданного не произошло. Всадники вышли к мосту и остановили скакунов.
— Это вообще нормально, Аларок? — задал вопрос Эдик, внимательно рассматривая стены цитадели.
Те словно махровой порослью лишайника затянуло. Наполовину с мохнатой плесенью. Не сплошь, а как это обычно бывает — бесформенными пятнами разных размеров. Немного необычно, что холодное время года на растения не повлияло. Но вот что было совсем необычно, так это цвет пятен. Все оттенки лилового. И такой спектр не вселял оптимизма.
— Слишком много фиолетового, на мой взгляд, — Эдик, не дождавшись ответа от наставника, продолжил он излагать свои мысли, но магистр его прервал.
— Боюсь, что цветовая гамма — наименьшая из наших проблем, — голос Аларока вдруг зазвучал хрипло и не внушал оптимизма, — я бы рад ошибаться, но, по-моему, мы сейчас воочию наблюдаем Шабыттандыру Айдас.
— Чего наблюдаем? — переспросил Эдик, не поняв незнакомое слово.
— Оплот Скверны в нашем мире.
— Ты, как всегда, прав, колдун, — раздался сверху насмешливый голос.
Эдик дёрнулся от неожиданности, задрал голову и смог рассмотреть между зубцами надвратной галереи ухмыляющееся лицо баронета. Тот перегнулся через край стены, опершись на локти, и с нескрываемым удовольствием рассматривал неожиданных визитёров. Ветер трепал непокрытые волосы, выбитый глаз, наискось закрытый повязкой, похоже, не причинял ему особенных неудобств. Да и вообще, можно было сказать, что Ди Ньетто развлекался. Телохранители тронули быков, приготовив щиты, чтобы прикрыть тингмара, но тот их остановил.
— Что ты сделал с моими людьми, урод? — крикнул Эдик, впившись взглядом в ненавистную рожу.
Тратить время на придворные любезности он не посчитал необходимым. Да и ни к чему это было, они с ди Ньетто уже давно определились с форматом взаимных отношений. Враги, и никак иначе. Но что-то действительно поменялось в баронете. Прежний он уже выскочил бы навстречу заклятому сопернику с мечом в правой руке и щитом в левой. А этот только глумливо рассмеялся, наслаждаясь разворачивающимся действием.
— Как здоровье, недобиток? Я надеялся, что ты всё же откинешь концы. Жаль, мне не дали тебя прикончить, — прокричал баронет, отсмеявшись, — прости, звучит грубо, но я, как истинный лорд, должен быть честен.
— Вылезай, скотина, и мы посмотрим, кто кого прикончит! — зарычал Эдик, выходя из себя.
— Фи, как грубо, маркграф, — скривил оскорблённую мину баронет, — но в твоём случае сказывается недостаток воспитания. Да и откуда у тебя, самозванца, может быть воспитание. Сразиться мы всегда успеем. Я пока предпочту ответить на твой вопрос. Если ты имел в виду своих громил, то вот они, здесь. Воплощают собой неизбежную расплату за недальновидные поступки.
Баронет махнул рукой куда-то вдоль стены.
— И мне приятно, и тебе напоминание, и другим неповадно, — он снова расхохотался довольный собственным остроумием.
Эдик проследил взглядом за направлением его руки и обмер. То, что он раньше считал проявлением больной фантазии местного архитектора, оказалось вовсе не барельефами. Это тела менникайнов вплавили в стены с помощью какой-то, особенно извращённой магии. На мёртвых лицах навсегда застыло выражение невыносимой муки. Похоже, что их вмуровали в камень ещё живыми. И вдобавок какой бы нелюдь это ни сотворил, он, совершенно определённо, наслаждался процессом.
Эдика затрясло от злости и ярости. Он уже приготовился пустить тремя этажами по матери баронета и всех его предков, до седьмого колена, но вдруг передумал. Бранные слова и оскорбления — удел слабых и беспомощных. Зачем, когда кроме ругани есть чем ответить. Гораздо весомее получится. И эффективнее. Да и накопившиеся эмоции требуется выпустить, иначе крышу сорвёт напрочь.
— Сейчас будет тебе «приятно»! — выкрикнул Эдик, складывая руки в формулу заклинания.
Огненный Столб рухнул ровно в то место, где стоял баронет…
И встретился с защитным куполом, возникшим над его головой. Ди Ньетто даже позы не поменял, только с любопытством рассматривал стекающее по сиреневой мембране бушующее пламя. Да ладно! Не может такого быть! Эдик ударил сильнее, вливая в волшбу больше силы. Тот же эффект, хотя на миг показалось, что защитная оболочка слегка прогнулась.
— Хорошая попытка, маркграф, — баронет откровенно глумился, — Только на этот раз тебе придётся придумать заклинание посущественнее. И да, совсем забыл тебе сказать, с Эрикой ты тоже сможешь увидеться. Когда окажешься в пыточных застенках Морбрунна. Я тебе обещал, что прибью твою тупую голову к воротам? Поверь, я это сделаю, после того как мне надоест наблюдать за твоими мучениями.