Владетель Мессиака. Двоеженец
Шрифт:
— Он узнает тебя…
— Что же из этого? Виола Рени не может быть в одно и то же время маркизой де Салье! Бывают же поразительные сходства лиц. Если человек, имя которого я носила, станет для меня преградой, он не должен будет больше существовать на свете… вот и все!
— В таком случае иди вперед и следуй за своей судьбой… Я слепо иду за тобой. Ты сделала меня своим рабом. Приказывай, я повинуюсь…
— Будущее в наших руках!
Глава XIII
ИУДИНЫ ЛОБЗАНИЯ
Виола Рени направилась к лестнице и хотела было уйти из зала, как на улице вдруг послышался звон бубенчиков. Это был дилижанс из Турена. Он остановился у входа в гостиницу. Гимблета отворила дверь, и в заведение вошла девушка в черном, на голове у нее был капюшон, который совершенно закрывал ее лицо. В руках у девушки был небольшой узел.
— Отведите мне комнату на несколько дней! — обратилась приезжая к Гимблете.
— Какой знакомый голос! — прошептала Хильда.
— Что такое? — спросил Жерар.
— Молчи!… Дай послушать!…
— Вам нужно недорогую комнату, сударыня? — спросила Гимблета.
— Самую дешевую, какую только возможно… Я очень бедна…
— У нас есть маленькая, очень удобная, за десять су в сутки, двадцатый номер. Я сейчас ее приготовлю. Подождите здесь немного.
— Хорошо, только, пожалуйста, поскорее, так как я очень устала…
Виола схватила руку Жерара и крепко сжала.
— Я не ошиблась… — сказала она ему вполголоса. — Это она! Это она!
— Я тебя не понимаю… Она?… Да кто же?
— Диана де Сен-Жильда…
Приехавшая обернулась и с удивлением осмотрелась вокруг.
— Мне показалось, что произнесли мое имя… — подумала она.
Виола подбежала к ней с распростертыми объятиями и воскликнула:
— Диана… милая Диана… это ты!
— Я вас не знаю, сударыня! — сказала Диана, отступая назад.
— Взгляни… взгляни на меня… — ответила Хильда, срывая с себя вуаль и бросаясь в ее объятия.
— Хильда… Хильда… Моя дорогая сестра! Я не верю своему счастью…
— Как я рада! Как я счастлива! — шептала Виола сироте, покрывая ее лицо поцелуями. — Обними меня еще раз! Еще! Я ведь так давно тебя не видала!…
— Двадцатый номер готов, — сказала вновь появившаяся Гимблета.
— Где находится эта комната? — спросила ее Виола.
— По ту сторону двора, во флигеле, в конце коридора…
— Приготовьте для этой барышни другую комнату, рядом с моей, и подайте ужинать ко мне… Милое дитя мое, нам нельзя говорить свободно в этой зале… А нам так много надо передать друг другу… Пойдем ко мне…
Проходя мимо Жерара, Хильда тихо сказала ему:
— Останься здесь… Быть может, ты понадобишься мне…
Обе молодые женщины пришли в седьмой номер. После первых порывов восторга Виола Рени спросила Диану.
— Теперь, моя дорогая, объясни, каким образом ты попала в Париж, и одна?…
— Разве ты не замечаешь, что я в трауре? — ответила сирота. — Моя матушка умерла…
Хотя Виола это уже знала, но тем не менее выразила большое удивление и горе.
— Умерла! — воскликнула она, с участием пожимая руку подруге, и на глазах ее показались неподдельные слезы. — Умерла!
— Я потеряла ее два месяца тому назад… — вздохнула Диана. — И теперь я одна на всем свете.
— Одна? — прошептала Виола. — Нет, ты не одна, потому что я с тобой… Я твой вечный друг!
— Ты все такая же добрая, милая Хильда, — ответила Диана, — но я никого не хочу обременять своей нищетой.
— Твоей нищетой! Ты меня пугаешь! Ты, вероятно, преувеличиваешь, не правда ли? Ты вовсе не так бедна…
Диана вынула из кармана маленький кошелек и открыла его. В нем была лишь одна золотая и несколько серебряных монет.
— Вот все мое богатство, — сказала она, грустно улыбаясь.
— Но как же это случилось?
— Очень просто… Хотя моя мать и слыла за богатую, хотя мы ни в чем не нуждались… и жили в довольстве, но это продолжалось недолго, потом мать принуждена была делать долги… Когда она умерла, у нее уже ничего не было… дом взяли в счет долга и сказали мне, что я не имею права оставаться в нем далее…
— Бедное дитя!… Бедное! — шептала Виола, целуя руки сводной сестры.
— Я принуждена была его оставить, покинуть жилище, где я была так счастлива… — Диана опустила глаза, покраснела и продолжала, понизив голос: — Он не найдет меня более там, если вернется туда…
— Он! Кто же это такой? — спросила Виола. — Про кого ты говоришь?
— Про одного господина, опасно раненного на дуэли неподалеку от нашего сада незадолго до смерти матушки. Я ходила за ним, приняла его к себе в дом… может быть, он обязан мне жизнью…
— И ты любишь его?
— Я сама не знаю этого, Хильда, но боюсь, что это любовь. Я не могу забыть его… Я была уже счастлива, когда только смотрела на него, слышала его голос…
— Да, ты любишь его!… Это и есть любовь!… Знает ли он об этом и любит ли он тебя?
— Я надеюсь… Он был так взволнован, когда прощался со мной.
— Обещал ли он тебе возвратиться?
— Нет, но я была уверена, что он вернется… и знаю наверное, что он был там… И, увы! Он нашел дом пустым…
— Тебе бы надо было написать ему перед отъездом…
— Я не могла этого сделать. Я не знаю, где он живет…
— Ты сказала, это молодой человек? Как его имя?
— Его зовут маркиз де Салье…
Хильда не могла удержаться, чтобы не вскрикнуть от удивления.