Владимир Мономах
Шрифт:
В следующую минуту дружины сдвинулись, ряды сражающихся сомкнулись, и произошла жестокая сеча - сеча русских с русскими, братьев с братьями. Не было пронзительных выкриков, конских атак и дождя стрел - лишь глухой гул, стоны и звон мечей. Рубились молча, ожесточенно, сплеча. Рубились так, будто совесть свою хотели зарубить...
К вечеру Ростиславичи разбили Святополка, и киевский князь, видя как повернулось дело, со старшей дружиной ускакал во Владимир-Волынский, бросив младшую дружину и пеших ратников на произвол судьбы.
БОНЯК И АЛТУНОПА
Володарь
Согласно летописи, князья после битвы сказали: "С нас довольно стать на своей меже" и разбили стан свой "на костех" - на том же месте, где была битва, хороня погибших и помогая раненым.
Рассвирепевший Святополк тем временем прискакал во Владимир-Волынский и, посадив в городе сына своего Мстислава, другого своего сына - Ярослава отправил к венграм за военной помощью.
– Скажешь венграм: коли побьют они Володаря с Васильком - отдам им земли Ростиславичей на разграбление!
– в запальчивости крикнул Святополк сыну.
Так, золотыми гривнами и правом грабежа, испокон веку расплачивались князья с иноземными ратями.
* * *
Венгры долго не мешкали. Вскоре к Перемышлю, где сидел Володарь, пришел король венгерский Коломан с большой ратью. Одетые в меховые шапки, в куцых, точно вздыбленных плащах и с длинными вытянутыми луками сидели венгры на выносливых своих конях, а позади войска волы Святополковы тащили осадное снаряжение. Перемышль был взят в осаду и окружен плотным кольцом осадных башен - веж.
Видя, что одному ему не выстоять, Володарь поневоле вступил в союз со вчерашним своим недругом Давыдом. Хитер Давыд, скользок, как змея, да только в этом деле он союзник надежный. Любой ценой стремится Давыд отбить у Святополка Владимир-Волынский.
Узнав о приближении венгров, поскреб Давыд в затылке и, порастряся дедову казну, отправился нанимать половцев. На счастье его и несчастье всей земли Русской, не пришлось Давыду далеко ходить за половцами. Еще на полпути к землям половецким встретился ему хан Боняк, видимо и без того шедший воевать Русь.
Стар хан Боняк, мудр. Посмотришь на него - удивишься. Толст Боняк, одышлив, на бабу дебелую похож - сидит на войлоках да охает. Да только нет в половецкой земле другого такого хана. Знает когда напасть, знает и когда отступить. Налетит внезапно, захватит полоны, угонит скот - и вновь скроется в степях. Велики приднепровские степи, поди отыщи там половецкие кочевья - один ковыль шепчет с ветром. Всё знает ковыль да никому, кроме ветра, не расскажет.
Предложение Давыда Боняку понравилось: мало того, что безнаказанно грабишь Русскую землю, тебе еще и гривны золотые за это платят. Сосчитал Боняк Давыдову мзду, поохал для порядка - и повел свои орды к Перемышлю. Окольные тропы и тайные проходы показывали Боняку русские проводники - чего уж лучше. Быстро дошли, неприметно. Разве что деревеньки зорили по пути, насильничали, полоны угоняли... Ну да это дело обычное, походное.
Плакали, проклинали всё
Давыд только кривился и отворачивался: да что делать, выбирать не приходится. Милости просим, гости-дорогие!
* * *
Но вот уже вдали показался Перемышль. Теперь уже и венгры с королем своим Коломаном заметили половцев и беспокойно забегали. Володарь с крепостных стен смотрел настороженно - не ждал от половцев добра, хоть донес уж ему гонец, что привел их Давыд. Да и пристало ли русскому князю губителям земли радоваться?
Рати половецкая и венгерская сблизились на расстояние двух полетов стрелы, но до битвы пока дело не доходило - обе стороны выжидали, не побежит ли противник. И такое тогда бывало. Но нет, и половцы, и венгры стояли крепко призом был русский город. На поток. На разграбление.
В ночь перед битвой, как рассказывает летописец, хан половецкий Боняк выехал в поле от своего войска. Здесь, оглядевшись, от тяжело слез с коня, высоко поднял подбородок и вдруг завыл - отрывисто завыл, по-волчьи. Вскоре из ближайшей дубравы ему ответили голоса многих волков.
Боняк был доволен. Перестав выть, он сел на коня и неторопливо поехал в свой стан.
"Завтра мы победим венгров", - сказал он, входя в шатер, где ожидали его военачальники.
Таково было половецкое гадание. И - оно сбылось.
* * *
Наутро, едва забрезжило, рати венгерская и половецкая встретились в чистом поле. Выстроились рати, исполчились. С одной стороны Коломан чванный, с другой - хан половецкий Боняк с младшими ханами и военачальником своим любимым Алтунопой.
Посмотрел Боняк на тесные ряды венгров, на стяг короля Коломана чванного, многочисленной дружиной окруженного, нахмурился. Трудно будет разбить венгров прямой атакой - завязнет в рытвинах половецкая конница.
Поманил к себе хан Боняк военачальника своего Алтунопу и что-то негромко шепнул ему. Повернулся Алтунопа на стременах, свистнул громко и, увлекая за собой передовой отряд половецкой конницы, поскакал на венгров. Почти уже врезавшись в их ряды, Алтунопа осыпал венгров стрелами и, круто повернувшись, побежал со своим отрядом. Решив, что половцы бегут, раззадоренные венгры не удержали строя и кинулись преследовать Алтунопу.
Того только и ожидал Боняк. Он зашел венграм в тыл, а Алтунопа тем временем круто повернулся и обрушился на венгров спереди. Венгры оказались взятыми в кольцо и, отмечает летопись, Боняк "сбил венгров в мяч - как сокол сбивает галок".
Началось страшное избиение. Уцелевшие венгры, в страшной давке топча друг друга, бежали. Целые сотни их утонули при переправе в речках Вагре и Сане, когда к узкому броду сразу ринулось многотысячное войско. Боняк с Алтунопой гнались за венграми два дня и посекли их во множестве, в том числе убили латинского епископа и множество бояр.