Владимир Мономах
Шрифт:
Киевский тысяцкий Путята настойчиво уговаривал киевлян пригласить на великокняжеский стол Олега, но против этого сплотились сторонники Мономаха. Их представители поскакали в Переяславль звать Владимира на Киевский стол. А в это время загудел торгово-ремесленный Подол. Там прошел слух, что ненавистный Путята сносится со Святославичами, что он держит сторону ростовщиков, угнетателей народа, что именно по его указанию спалили Подол. Не исключено, что эти слухи распускали сторонники Мономаха.
Сотни людей с топорами, косами, вилами, палками в руках, «не желая иметь Святославичей», двинулись на Гору. Толпа разгромила двор Путяты, дворы богатых ростовщиков, удар пришелся и по богатым еврейским купцам: «за то, что они многие обиды и в торгах христианам вред чинили». Многие еврейские семьи, испугавшись погромов, заперлись в киевской синагоге. В Софийский собор по зову митрополита
Возможно, в это время в памяти Мономаха промелькнула вся его бранная жизнь. Вспомнил Владимир и о героическом прошлом своих далеких и близких предков: Игоря, Святослава, Владимира Великого, деда Ярослава, отца Всеволода, дядей Изяслава и Святослава. Соглашаясь занять Киевский стол, необходимо было восстановить и все то лучшее, что способствовало становлению, развитию, укреплению могущества Русского государства. А героических страниц в прошлом государства оказывалось немало.
Прадед и дед
Деяния прадеда, Владимира, и деда, Ярослава Мудрого, были особенно памятны Владимиру Мономаху. Ведь не напрасно одного величают Великий, Святой, Красно Солнышко, а другого – Мудрый. Многое из того, что было создано в годы их правления, сохранялось до восшествия Мономаха на престол. Великолепный, прекрасный Киев. Не менее красивые Новгород, Чернигов, Переяславль, Ростов, Смоленск и другие города Руси. В государстве действуют установленные ими законы. Правда, следует кое-что изменить, кое-что добавить. Но так, чтобы не нарушить порядок в государстве, о чем особенно пеклись прадед и дед. И сделали они многое.
Владимир Великий получил Киевский стол в 980 г., в ходе междоусобной войны со своим братом Ярополком. Владимира Мономаха призвали киевляне, но были еще живы его старшие двоюродные братья. Поэтому следовало проводить такую внутреннюю политику, чтобы не вызвать гнева и усобицы со стороны братьев, как это случилось сразу после смерти прадеда.
Владимир Великий мудро поступил, когда в качестве своих соправителей рассадил 12 сыновей по крупным городам и предоставил определенные налоговые льготы богатым жителям Новгорода. В менее богатые города и районы назначались посадники из числа преданных дружинников. Теперь он всегда мог рассчитывать на их поддержку при решении как внутренних, так и внешних задач.
Особого же внимания заслуживали мероприятия Владимира по введению на Руси единой христианской религии. Христианская религия, хотя и вводилась кое-где, ломая сопротивление местного языческого населения, «огнем и мечом», становилась важнейшим для населения Руси объединяющим фактором. Христианство являлось и той базой, на основе которой строились новые международные отношения, позволяющие Руси входить в систему европейских государств не только силой оружия, но и дипломатическим путем. Введение Владимиром христианства на Руси стало, конечно, делом не одного только политического расчета, но и серьезного душевного перелома. Перелом этот изображен летописью, противопоставляющей нравственную распущенность Владимира до крещения и чистую жизнь его после. Так, до крещения у Владимира было шесть жен и 800 наложниц. После крещения – только одна жена.
В памяти народа остался его облик – приветливого к дружине и простым людям князя, умеющего, когда надо, карать и воевать, в добрые минуты готового всех без разбору миловать и звать на пир. Летописец повествует: «Повелел он всякому нищему и бедному приходить на княжий двор и брать все, что надобно, питье и пищу и из казны деньгами. Устроил он и такое; сказав, что немощные и больные не могут добраться до двора моего, приказал снарядить телеги и, наложив на них хлебы, мясо, рыбу, различные плоды, мед в бочках, а в других квас, развозить по городу, спрашивая: «Где больной, нищий или кто не может ходить?» И раздавали тем все необходимое. И еще нечто большее делал он для людей своих; каждое воскресенье решил он на дворе своем в гриднице устраивать пир, чтобы приходить туда боярам, и гридням, и сотским, и десятским, лучшим мужам – и при князе и без князя. Бывало там множество мяса – говядины и дичины, бывало в изобилии всякое яство». Не могло исчезнуть из памяти людей и то, что Владимир заложил основы грамотности на Руси, приказав «собирать у лучших людей детей и отдавать их в обучение книжное», чтобы услышали «глухие слова книжные, и ясен станет язык косноязычным».
Однако, к сожалению, сразу же после смерти Владимира его сыновья затеяли жестокую братоубийственную войну, унесшую множество человеческих жизней, нанесшую значительный хозяйственно-экономический урон стране. Победителем в этой войне стал дед Владимира Мономаха, Ярослав Мудрый.
Владимир Мономах не мог не вспоминать своего деда Ярослава Мудрого, о котором ему много рассказывал отец Всеволод, любимый сын Ярослава, его дядья, бояре и дружинники, служившие у Ярослава, духовенство. Возможно, именно эти рассказы во многом повлияли на формирование характера Владимира Мономаха.
Ярослав с ранних лет, как и позже Мономах, помогал отцу в управлении государством. В юном возрасте принимал участие в военных походах, увлекался охотой. Он основал город Ярославль. Вот как об этом повествует легенда. Молодому Ярославу, княжившему в начале XI ст. в Ростове, пожаловались купцы на то, что, проезжая по Волге мимо поселения Медвежий Угол, они подвергаются грабежу со стороны населения. Ярослав приказал своей дружине устрашить обитателей Медвежьего Угла и привести их к полному повиновению, что и было незамедлительно сделано. «И люди эти клятвою у Волоса обещали князю жить в согласии и оброки ему давать, но не захотели креститься. И благоверный князь ушел в престольный град свой Ростов». Однако жители Медвежьего Угла, хотя и дали Ярославу клятвенное обещание не грабить купеческие караваны, но не выполняли его. Тогда Ярослав решил не только наказать непокорных жителей, но и обратить их в христианскую веру. На следующий год он вернулся не только с дружиной, но и с многочисленными служителями церкви. «Но когда входили в это селище, – повествует сказание, – люди селища выпустили из клетки какого-то лютого зверя и псов, чтобы разорвали князя и его людей. Но Господь сохранил благоверного князя; он секирою своей победил зверя…» После этого жители села полностью покорились. «И там на острове, при слиянии Которосли с Волгой», сооружена была церковь Покрова Ильи. Затем князь «повелел народу рубить лес и чистить место, поскольку решил построить город. Город этот Благоверный князь назвал в честь своего имени Ярославлем». Вся эта история была воспринята как символ победы христианства над язычеством, поскольку у племен тех мест медведь считался священным животным. Сцена охоты на медведя изображена на одной из фресок построенной Ярославом Софии Киевской. Предполагают, что в образе охотника изображен сам князь. А память о поединке с медведем сохранилась в городском гербе Ярославля, где изображен бурый медведь, держащий на плече протазан. Позднейшие свидетельства сообщают и о построении в Ростове деревянного Успенского собора – «дивной и великой церкви», какой «не было никогда и не ведомо, будет ли». «Создана же была о древ дубовых и была чудна и зело преудивительна».
Но из-за чего же началась война между братьями после смерти прадеда? Один из сыновей Владимира, Святополк [2] , в день его смерти (1015 г.) захватил власть в Киеве и, по утверждению летописи, заявил: «Перебью всех своих братьев и стану один владеть Русскою землею». Летописец, явно негативно относившийся к Святополку, сообщает: «Святополк сел в Киеве… и созвал киевлян, и стал давать им подарки. Они же брали, но сердце их не лежало к нему, потому что братья их были с Борисом». [3]
2
На самом деле Святополк, старший брат Ярослава, был сыном гречанки и Ярополка (брата Владимира). Владимир после смерти Ярополка взял ее, беременную, себе в жены.
3
Борис был рожден от последней жены Владимира, византийской принцессы Анны. Владимир очень любил Бориса и всегда держал подле себя, даже после того, как выделил ему княжение в Ростове.