Владимир Мономах
Шрифт:
На отношениях между братьями, вероятно, сказывалась и атмосфера при дворе Ярослава Мудрого, окруженного блеском величия и служившего убежищем для венценосных изгнанников-иноземцев. Здесь некоторое время жил норвежский король Улаф Святой, лишенный престола. Ярослав принимал его с особым почетом и дружелюбием, предлагая Улафу в управление любую область своих владений, но Улаф вскоре вернулся на родину, оставив в Киеве своего юного сына Магнуса. При дворе Ярослава долгое время жили принцы Эдвин и Эдуард, дети английского короля Эдмунда, изгнанного из Англии датским завоевателем – королем Кнутом Великим. В Киеве одно время спасались венгерские королевичи Эндре и Левенте. Нет сомнения, что все они и их приближенные привносили нечто свое в жизнь и быт князя и бояр Киева, так или иначе влияли на государственное устройство, способствовали установлению добрых отношений других государств с Русью.
Скупые свидетельства документов не позволяют нам детально проследить
Итак, старшие Ярославичи, получившие от отца основные территории государства, составили, следуя завещанию отца, своего рода триумвират, и первое время этот союз оказался действенным.
В 1060 г. братья вместе со своим дядей Всеславом совершают грандиозный поход на торков (одно из тюркских племен, кочевавших в южно-русских степях). Дружина двинулась в ладьях и на конях «без числа много». Прослышав об этом походе, торки испугались и обратились в бегство. Летописец замечает, что торки так «и не вернулись до сих пор, так и перемерли в бегах, Божиим гневом гонимые, кто от стужи, кто от голода, иные от мора и судом Божиим. Так избавил Бог христиан от поганых». В следующем году переяславскому князю Всеволоду пришлось испытать на себе первые удары новых кочевых племен – половцев. Летописец записал: «Пришел князь половецкий Сокал впервые войной на Русскую землю в пределы Переяславские и начал села жечь и пленить. Всеволод же вышел против них… И в битве победили Всеволода и, повоевав землю, ушли. То было первое зло от поганых и безбожных врагов». Так печально закончилась для русских князей первая встреча с кочевым народом, которому в будущем предстояло оказать огромное влияние на дальнейшую судьбу русской государственности.
В 1064–1065 гг. состоялось и первое столкновение внутри семейства Рюриковичей. Племянник Ярославичей Ростислав, который получил от них в управление Владимир-Волынский, не захотел сидеть в этом городе, взял свою дружину, воевод Порея и Вышату, сына Остромира, воеводы новгородского, и двинулся на Тмутаракань, где правил сын Святослава Глеб. Ростислав выгнал Глеба из Тмутаракани и занял его место. Святослав, конечно, не мог стерпеть такого своеволия и дерзости племянника. Он быстро собрал свое войско и пошел против Ростислава. Последний, как пишет летописец, «отступил из города не потому, что испугался Святослава, но не желая против своего дяди оружие поднять». Святослав возвратил Тмутаракань сыну, а сам ушел в Чернигов. Но вскоре Ростислав вновь пришел в Тмутаракань и вторично изгнал оттуда Глеба. Глебу ничего не оставалось, как уйти к отцу в Чернигов. Трудно предположить, как бы дальше развивались события, но вмешалась Византия. Дело в том, что Ростислав, смелый воин и способный администратор, занялся укреплением оборонительных сооружений города, подчинил себе соседние племена, в их числе и косогов, стал собирать с них дань. Боясь усиления влияния Тмутаракани (считай, Руси) в этом регионе, византийцы подослали к Ростиславу убийцу, который сумел войти в доверие к князю. Однажды, сообщает летописец, «когда Ростислав пировал с дружиною своею, византиец сказал: «Князь, хочу выпить за тебя». Тот же ответил: «Пей». Он же отпил половину, а половину дал выпить князю, опустив палец в чашу, а под ногтем был у него яд смертельный, и дал князю, предсказав ему смерть не позднее седьмого дня… как и случилось».
Единым фронтом Ярославичи выступили и против полоцкого князя Всеслава, который в 1065 г. попытался захватить Псков, а затем и Новгород. Ярославичи с огромным по тем временам войском двинулись против него. Зимой 1067 г. объединенное войско подошло к Минску. Минчане закрыли все городские ворота, приготовились к обороне, однако не выдержали натиска наступающих, которые взяли город, «перебили всех мужей, а жен и детей захватили в плен». Но еще оставалась дружина Всеслава. В начале марта противники встретились на реке Неман. «И был снег велик, – пишет летописец, – и пошли друг на друга. И была сеча жестокая, и многие пали в ней, и одолели Изяслав, Святослав и Всеволод, Всеслав же бежал». Ярославичи обещали сохранить ему жизнь и, поцеловав крест, заявили: «Приди к нам, не сотворим тебе зла». Всеслав поверил им и явился на переговоры. Но Ярославичи обманули его. Они схватили Всеслава и его сыновей, привезли в Киев и посадили в «поруб» – подземную тюрьму. Так произошло одно из первых клятвопреступлений в семействе Рюриковичей.
В это же время происходили и самостоятельные походы Ярославичей
Однако в 60-е годы XI в. междоусобная борьба и столкновения с отдельными небольшими народами не представляли еще серьезной угрозы для русских земель. Гроза собирались на юге и юго-востоке, где формировались союзы половецких племен.
Половецкие орды расположились между Дунаем и Днепром, в причерноморских степях, они кочевали в пределах рек Донец и Тор, по берегам Дона. От пастбища к пастбищу передвигались половцы, все сокрушая на своем пути. Зимой они уходили к югу, поближе к теплым черноморским берегам, а летом перемещались на север. Их стада тучнели в ковыльных степях, и половцы подходили к самой кромке южнорусских земель. Осенью же, когда кони были сыты, начиналась пора набегов. В поход поднималось все взрослое население. Их конные лавины внезапно возникали перед изумленным и испуганным врагом. Вооруженные луками и стрелами, саблями, арканами и копьями, половецкие воины с пронзительным криком бросались в бой, стреляя на скаку из луков и засыпая врага тучей стрел. Сокрушив противника, они мгновенно исчезали. На месте набега оставались лишь развалины и пожарища, а за кочевниками тянулись следы многочисленных пленников, которых гнали на невольничьи рынки юга.
Тактика кочевников состояла в том, чтобы напасть врасплох, смять слабого противника, подавить его или разъединить вражеские силы, заманить их в засаду, уничтожить. Но если половцы сталкивались с сильным противником и вынуждены были отступать, они умели обороняться: быстро составляли свои телеги в несколько кругов, накрывали их бычьими шкурами, чтобы враг не мог поджечь лагерь, и, укрывшись внутри, отчаянно отбивались от неприятеля. Через проходы между телегами они совершали конные вылазки, наводя на осаждавших ужас.
Со временем, уже прочно осев в южных степях, некоторые половецкие орды стали вести полуоседлый образ жизни. У них появились постоянные становища и даже возникли небольшие городки, огороженные земляными валами. Столицей донских половцев позднее стал город Шарукань, который был назван в честь всесильного половецкого хана Шарукана.
В течение долгих десятилетий половцы вели постоянные войны с Русью, но были и длительные периоды мирных отношений. В мирное время народы вели торговлю, широко общались в приграничных районах. Русские князья и половецкие ханы нередко заключали династические браки между своими детьми. Так известно, что второй женой Всеволода Ярославича, мачехой Владимира Мономаха, была половецкая княжна.
Однако, несмотря на периоды мирного сосуществования, постоянное присутствие половцев вблизи русских границ создавало на Руси внутреннее напряжение, особенно в южных районах страны. К тому же князья в запале борьбы друг с другом нередко обращались за помощью к половцам. И русские земли начиная с последних десятилетий XI ст. периодически стали превращаться в поля кровавых междоусобных битв.
Как мы отмечали выше, первая встреча Всеволода Ярославича с половцами в 1061 г. закончилась для него плачевно. Но в 1064 г., когда половцы во главе с Сокалом вновь пришли на Русскую землю, результат оказался иным. На этот раз против них вышел Изяслав. В битве недалеко от Сновска русские дружины «12 000 половцев побили» и взяли в плен, в том числе Сокала и других князей.
Прошло немного времени, и летописец вновь, уже под 1068 г., записывает: «Пришли иноплеменники на Русскую землю, половцев множество. Изяслав же, и Святослав, и Всеволод вышли против них на Альту. И ночью пошли друг на друга. Навел на нас Бог поганых за грехи наши, и побежали русские князья, и победили половцы». Как можно заметить, летописец причину поражения русских князей видит в отступничестве от Бога, в междоусобной борьбе («ночью пошли друг на друга»). На деле половцы просто лучше подготовились к этой битве, нежели русские князья. Потерпев поражение, Изяслав и Всеволод бежали в Киев, а Святослав – в Чернигов. И здесь случилось нечто небывалое: киевляне потребовали от князей оружия, чтобы самим защищаться от противника. «Вот половцы рассеялись по всей земле, говорили они, дай, княже, оружие и коней, и мы еще сразимся с ними». Но Изяслав побоялся вооружать горожан. Тогда горожане решили вооружиться сами. Они собирались группами в центре Киева и говорили, что князья их предали, что воевода Коснячко нарочно не дает им оружие, опасаясь, что его могут повернуть против богатых киевлян. Ремесленно-торговый Подол гудел. Там шло нескончаемое собрание народа – вече. Люди требовали освободить из тюрьмы вероломно захваченного сыновьями Ярослава их соперника, неустрашимого воина и талантливого полководца полоцкого князя Всеслава. Народ требовал поставить его во главе войска в борьбе с половцами. На Подоле восстали холопы и растерзали находившегося в Киеве новгородского епископа Стефана, который пытался их унять. С Подола сотни людей двинулись к княжескому дворцу, ко двору ненавистного воеводы Коснячко и разгромили его. Другая группа пошла к порубу, где сидел Всеслав.