Владимир Ост
Шрифт:
Василий взялся за камеру. Он успел отснять целую пленку, когда неожиданно услышал крик одного из наладчиков:
– Поберегись: время!
Часовщики, которые возились с механизмом, отскочили в стороны как ужаленные.
Некоторые колеса, шестерни и валы часов вдруг закрутились с утроенной скоростью.
– Скорей наверх, на колокольню, – сказал Александр Карлович. – Там эффект будет лучше. Сейчас начнется.
Наводничий, смутно догадываясь, о каком эффекте говорит Александр Карлович, последовал за ним.
Они
Вот и люк, ведущий на колокольную площадку. Василий успел лишь по пояс высунуться из проема в каменном полу звонницы, и тут действительно началось. Колокола (наиболее внушительный и сановитый был подвешен под куполом, остальные – в арочных окнах) выдали с детства знакомый мотив. Но как! Даже заткнув уши пальцами, Наводничий получил жуткую, невообразимую встряску.
По окончании мелодии он уселся на край люка и с кислой миной оглядел висящие вокруг него колокола, которые все еще источали последние ноты.
– Система «Dolby surround»? – крикнул оглушенный фотограф.
Лицо часовщика осветилось улыбкой радушного хозяина, сумевшего угодить гостю.
– Еще б не долбит, – сказал он и показал пальцем, на колокол, висевший прямо над головой фотографа. – Вот в этом, самом большом, смотри написано у него на боку, в нем сто тридцать пять пудов.
Наводничий задрал голову и сказал:
– Кстати. А с потолка пустить звук в кинотеатрах, по-моему, еще не додумались. Или уже сделали?
– Это я не знаю… Так а зачем колокола в кинотеатре? По-моему, незачем.
– С вами не поспоришь, Александр Карлович.
Василий начал фотографировать. Александр Карлович уселся на стоящий на полу колокол и стал сгибать пассатижами какую-то проволоку.
– А этот почему не висит? – спросил Наводничий, ткнув носком туфли в сиденье часовщика. – Лишняя запчасть?
– А мы их все скоро поснимаем. Надо новые отливать.
– Во-от, – сказал Василий, – Готовый информационный повод: последний бой – кранты курантам. «Наверх вы, товарищи, все по местам, последний парад наступает».
– Нет, не эта песня будет, – сказал Александр Карлович. – Другая.
– Так вы и мелодию замените?
– Ага, мелодию будем менять на «Славься», композитора Глинки. Ну, чего? Вы, кажется, уже все что можно здесь пофотографировали. Может, вниз пойдем?
– Послушайте, а я вот как-то не заметил, где внутри башни место, откуда стрелки у часов растут?
– Это все равно вниз надо.
Александр Карлович полез в люк.
Не прошло и минуты, как они оказались в том месте, откуда, по выражению Василия, стрелки росли. Оно располагалось в совершенно пустом помещении, где все четыре стороны были закрыты не стенами, а циферблатами. Циферблаты состояли из множества сшитых между собой металлических листов, лоскутные одеяла.
Наводничий подошел к одному из них. Не нужно было быть механиком, чтобы понять, каким образом приводятся в движение стрелки часов. От их основания тянулись передаточные цепи. Увлекшись рассматриванием осей стрелок, Василий чуть не наступил в стоящую на полу неглубокую прямоугольную ванночку, в которую с цепей стекало черное смазочное масло. Он чертыхнулся и тут только заметил в циферблате, прямо перед собой, небольшой трапециевидный ставень.
– Это что? – спросил Наводничий. – Отсюда прямо на улицу можно выглянуть?
– Да, – сказал Александр Карлович.
– А мне ведь, конечно, можно?
– Ну, я думаю, раз уж вас допустили сюда, то можно.
Василий немедленно снял деревянный засов, вынул ставень из циферблата и высунулся наружу. Внизу, под часами, находился балкон, кольцом охватывающий Спасскую башню. Еще ниже были зубья кремлевской стены, ведущей к Царской башне, за которой виднелась следующая большая башня, Константино-Еленинская. А дальше перед Василием открылся великолепный вид на Васильевский спуск, на Москву-реку, Балчуг и вообще Замоскворечье.
– Да! Это всё мне очень надо, – сказал Наводничий. – Александр Карлович, а на этот балкон внизу выход есть?
– Есть.
Василий заставил отпирающегося Александра Карловича высунуться из окошка, а сам сбежал вниз, вышел на кольцевой балкон и стал снимать часовщика, торчащего из нижней части циферблата.
– Александр Карлович, вы делайте что-нибудь.
– Да мне нечего здесь делать. Снимайте быстрее. А то мужики наши увидят – засмеют: я здесь как кукушка в ходиках.
– Я прошу вас, Александр Карлович, плоскогубцами схватите какую-нибудь клепку на циферблате.
– Зачем?
– Ну, чтоб на карточке это выглядело. Вы как бы там что-то поправляете. Ну откуда читатель знает, надо вам тут что-нибудь поправлять или нет? Раз делаете, значит, надо. А вот если вы просто так будете из окна смотреть, то тогда и правда – как кукушка. Понимаете? Ну!
Александр Карлович повиновался.
Затем Наводничий порылся в своем кофре и достал оттуда газету «Экспресс новости», на первой странице пониже этого названия было напечатано: «Первый российский таблоид». Василий попросил часовщика спуститься, а когда тот вышел на балкончик, показал ему на фотоаппарате кнопку и сказал:
– Нажмёте вот сюда и снимете меня, хорошо? Наведете так, чтоб я был прямо в центре кадра. Я тут уже все настроил, вам надо только нажать на кнопку.
Наводничий побежал наверх, высунулся по пояс из окошка в циферблате, протянул вниз, в сторону Александра Карловича, руку, в которой была газета (сложенная так, чтобы было четко видно название), скомандовал часовщику начинать и улыбнулся в объектив.
– В «Экспресс новостях» оторвут эту карточку с руками, – радостно сказал себе под нос Василий. – Купят, сволочи. И хорошо купят!