Владимир Раугул
Шрифт:
– Могу, - спокойно ответил Маяс.
– Хорошо, - уже спокойнее сказал король.
– Так знай же, что тебе придется это сделать. Тебе придется излечить нашу жену от бесплодия. Нам нужен наследник короны, но злая судьба оборачивалась против нас. Две наши первые жены были бесплодны, за что и были сосланы в монастырь. Мы женились третий раз, но и наша новая жена тоже не родила нам ребенка. Мы уже прибегали к услугам лекаря, но он оказался совершенно безграмотен, и даже позволил себе наглость намекать на наши возможности, за что и был казнен. Я надеюсь,
– грозно спросил король.
Маяс, по своему опыту, был неплохо знаком с дворцовыми этикетами и понимал, что король, как и все короли, говорит о себе "мы", и потому все картина ему предстала ясно и он, в отличие от Альберта, не запутался и не начал предполагать, что жены короля были если не общественными, то, по меньшей мере, принадлежали еще какому-то лицу.
– Нет, ваше величество, - ответил Маяс, - я не допускаю никакой мысли кроме болезни вашей жены.
– А мы допускаем!
– прокричал король.
– Мы допускаем мысль, что это был заговор, и тот, кто хотел присвоить себе нашу корону, хотел лишить нас наследника, подсовывая нам бесплодных жен!
– Я знаю, - сказал Маяс, - что есть специальное зелье, затворяющее чрево.
– Да, именно, это было зелье!
– нервно-радостным голосом прокричал король.
– И это был именно Самсинский, кто его давал! Как же мы прозрели только сейчас! Жаль, что мерзавца нельзя казнить дважды!
– и уже несколько успокаиваясь и приходя в себя, король вновь грозным голосом обратился к Маясу.
– Так ты можешь ее вылечить?
– Да, государь. Но мне хотелось бы ее осмотреть.
– Нечего тебе ее осматривать! Ты сам сказал о затворении чрева, так что будь любезен, сделай так, чтобы наша жена поправилась! Если ты не можешь этого сделать, то клянусь честью, ты последуешь за Самсинским!
– Хорошо, государь, я приготовлю для Вашей супруги лекарство. Если Вы возражаете против личного осмотра мной королевы, Вы сможете отнести ей лекарство лично вместе с рецептом по его употреблению. Но во время приготовления лекарства мне необходимо, чтобы в комнате не присутствовал никто кроме моего ученика, иначе лекарство потеряет силу. Никто не может присутствовать при его приготовлении, кроме посвященных.
– Хорошо!
– сказал король.
– Мы вернем тебя в тот зал, куда тебя поместил Самсинский. Никто не будет наблюдать за приготовлением этого твоего лекарства. Но учти, что мы поставим при дверях надежную охрану, и ты не выйдешь из комнаты, пока королева не будет излечена, либо выйдешь оттуда уже прямо на плаху!
Тут король хлопнул в ладоши, и стражники, уже менее грубо, вытолкали Маяса и Альберта прочь из тронной залы и поместили в тот зал, куда их ранее бросили стражники Самсинского.
– Так, ну все!
– сказал Альберт.
– Теперь точно конец! По большому счету нужно было бы лечить короля от импотенции или от глупости, или от того и другого сразу, но он этого даже слушать
– Не волнуйся, Альберт, мы будем лечить королеву!
– Да, но как?!
– Мне трудно предположить, что королева настолько дурна собой, что согласится принять мои услуги, - сказал Маяс задумчиво, поглаживая свои зеленые волосы.
– Да... А потому я особо не настаивал на личном осмотре. Все, что я смогу для нее сделать, это дать ей немного мелу. Само же лечение, Альберт, придется производить тебе! Да... Мел - это, конечно, хорошо. Но поверь мне, друг мой, что природные средства - это самое эффективное!
– Я не понимаю, о чем ты говоришь!
– Я говорю, что ты должен будешь попасть в комнату королевы и вылечить ее. Учитывая ее крайнее нежелание попасть в монастырь или на плаху (в чем я уверен), а также не очень любезное обращение с ней короля, а также твои юные годы и недурную внешность, а также ее крайнюю скуку и одиночество, я уверен, что у тебя не возникнет особых проблем.
– Ты что же, хочешь, чтобы именно я сделал так, чтобы королева забеременела?!
– с ужасом от такой крамольной мысли спросил Альберт.
– Ты хочешь, чтобы я с ней...?
– Да, именно это я и имею в виду! Природные средства, друг мой! Только они хороши! Притом запомни, что нам грозит попадание на плаху.
Альберт по-прежнему стоял в нерешительной задумчивости, но аргумент о плахе явно произвел на него большое впечатление.
– Притом учти, что королева вполне может быть молода и недурна собой, - веско добавил Маяс.
Альберт несколько оживился, и стало ясно, что последний аргумент произвел на него наибольшее действие. Он несколько начал притаптываться на месте, и явно не расставшись еще до конца со своей нерешительностью, задал вопрос о том, как же именно он должен попасть в комнату к королеве, если они заперты и им грозят выходом из этой комнаты только на плаху.
– Потайной ход, друг мой! Ты забыл про потайной ход!
– с торжествующей улыбкой произнес Маяс.
– Кстати, неплохо было бы заодно найти этого мерзопакостного шута и отблагодарить его за разыгранные шуточки! Хорош тип, ничего не скажешь! Обещал спасти нас от пыточной камеры, а в результате практически отправил на казнь! Хотя, правда, он отправил туда и Самсинского, но я не особо тешусь мыслью составить ему компанию!
– Да, но мы уже замуровали стену!
– Размуруем! Ты же знаешь, что мы занимаемся приготовлением чудодейственного лекарства, и никто не смеет нам мешать! Мы можем разобрать всю стену, а не то что вынуть какой-то жалкий камушек!
– Он не такой уж и жалкий, между прочим! Килограмм пять, не меньше! Во всяком случае мне так показалось, учитель, когда ты уронил мне его на ногу!
– Это ничего страшного! В процессе лечения тебе потребуется совсем другая часть тела! Так что хватит болтать, и принимайся за работу!