Владимир Высоцкий: Я, конечно, вернусь…
Шрифт:
На скандальный провал постановки в Бонне Любимов реагировал… вторым скандалом, который он устроил уже дирекции Боннской оперы, обвинив ее в срыве. Ему не дали якобы довести свой замысел до конца…
И он, Любимов, не будет отвечать за эту постановку…
В дирекции Боннской оперы клянут теперь Любимова. Но разве не знали эти опытные и искушенные деятели, на что идут? Им отлично было известно, что оперную классику Любимов не раз уже «потрошил» на Западе, до неузнаваемости перекраивая под модерн. Однако же польстились на его скандальную известность: у него ведь здесь уже «имя» по части разрушения литературной и театральной классики. А осквернение классики нигде, оказывается, даром не проходит».
Если в феврале 1987 года количество публикаций о поэте в союзной прессе исчислялось всего лишь двумя, в марте – пятью, а в апреле – шестью, то в мае эта цифра достигла 16.
30–31 мая на экранах Центрального телевидения демонстрировался двухсерийный телефильм «Владимир Высоцкий» режиссера
6 июня был обнародован майский хит-парад ТАСС. В десятке лучших дисков страны имя Владимира Высоцкого вновь фигурирует – на этот раз с двойным альбомом«…Хоть немного еще постою на краю…», который разместился на 6-м месте. На дисках были представлены 9 песен в исполнении Высоцкого и 20 его стихотворений в исполнении коллег с Таганки. Вот полный перечень произведений, представленных в альбоме: (диск № 1)«Песня о новом времени» (В. Высоцкий, пение), «Пожары» (читает В. Золотухин), «Если где-то в глухой, незнакомой ночи» (читает А. Демидова),«Песня о конце войны» (читает В. Золотухин), «Он не вернулся из боя» (В. Высоцкий, пение), «Из дорожного дневника» (читает В. Абдулов), «Песня о Земле» (В. Высоцкий, пение), «Мне судьба – до последней черты, до креста…» (читает Л. Филатов), «Горизонт» (В. Высоцкий, пение), «Баллада о времени» (читает Л. Филатов), «Я не люблю» (читает В. Смехов), «Люблю тебя сейчас…» (читает Л. Филатов),«Мне каждый вечер зажигает свечи…» (читает В. Золотухин), «Я все вопросы освещу сполна» (читает В. Абдулов), «Кто-то высмотрел плод, что неспел…» (В. Высоцкий, пение); (диск № 2) «Канатоходец» (читает А. Демидова), «Песня певца у микрофона» (В. Высоцкий, пение), «Маски» (читает А. Демидова), «Енгибарову от зрителей» (читает В. Абдулов), «Мой Гамлет» (читает А. Демидова), «Истома ящерицей ползает в костях…» (В. Высоцкий, пение),«Поэтам и прочим, но больше поэтам» (читает В. Абдулов), «Я бодрствую, но вещий сон мне снится…» (читает В. Золотухин), «Охота на волков» (В. Высоцкий, пение), «Штормит весь вечер, и пока…» (читает А. Демидова), «Упрямо я стремлюсь ко дну…» (читает В. Золотухин), «Чту Фауста ли, Дориана Грея ли…» (читает В. Абдулов), «Кони привередливые» (В. Высоцкий, пение), «Памятник» (читает Л. Филатов).
В середине июля с гастролями в СССР приехал популярный американский певец Билли Джоэл. Его концерты были посвящены памяти Владимира Высоцкого. Когда его спросили, почему именно Высоцкого, Джоэл ответил: «Я приехал к вам не только для того, чтобы петь. Я хотел понять, чем вы живете. И так вышло, что первое место, куда я пришел в Москве, было кладбище, где похоронен ваш замечательный певец. Это случилось в годовщину его смерти. Честно скажу, у нас в Штатах нет ничего подобного. Я был потрясен. Даже могила Элвиса Пресли не знает таких паломничеств. Здесь люди стоят в гигантской очереди целый день, лишь бы положить к памятнику цветы. Я подошел к двум незнакомым парням и спросил: „Почему?!“ И они ответили мне: „Потому что он говорил правду“. Это поразительно… Я побывал и в гостях у мамы Высоцкого Нины Максимовны…»
25 июля исполнилось семь лет со дня смерти В. Высоцкого. В тот день на доме по Малой Грузинской, где он прожил почти пять лет, появилась мемориальная доска. Правда, несанкционированная властями, а явившаяся плодом творчества жителя Твери А. Семячко. Вот как об этом пишет М. Цыбульский:
«Был найден подходящий кусок мрамора, знакомый гравер сделал надпись, и Семячко с другом отправились в Москву. Надев для маскировки рабочие халаты и раздобыв на соседней стройке козлы, они просверлили отверстия в стене. 25 июля 1987 года Семячко подошел к дому во втором часу ночи. Отключив для маскировки наружную лампочку, он привинтил доску, но сделал это, очевидно, слишком сильно: плита сломалась почти посередине. Впрочем, когда крепление было ослаблено, трещина стала почти невидимой. Но Семячко был недоволен. Была изготовлена новая доска с надписью: «В этом доме в 1975–1980 гг. жил поэт Владимир Высоцкий», и в сентябре того же года он повесил ее вместо предыдущей…»
29 октября 1987 года в печать была подписана первая книга воспоминаний о Владимире Высоцком – «Четыре четверти пути». Она вышла в издательстве «Советский спорт» тиражом 200 000 экземпляров при цене в 5 рублей. В книге были собраны воспоминания людей, в разное время встречавшихся с Высоцким (Юрий Визбор, Игорь Кохановский, Михаил Таль, Герман Климов, Олег Блохин, Вячеслав Старшинов и др.), а также приводилась большая подборка стихотворений Высоцкого (82 произведения).
Ранней осенью 1987 года в свет вышла одна из самых знаменательных публикаций, посвященных Владимиру Высоцкому. В том потоке панегириков о нем, что успели выйти за эти годы, эта публикация была знаменательна тем, что в ней впервые поэт был представлен во всей красе своих не только положительных, но и отрицательных поступков. К имени Станислава Куняева в какой-то мере прибавилось и имя друга детства Владимира Высоцкого драматурга Эдуарда Володарского, опубликовавшего в № 3 альманаха «Современная драматургия» свою пьесу «Мне есть что спеть…». Предисловие к ней написал Е. Евтушенко. Но, как и следовало ожидать, столь беспристрастный взгляд на Владимира Высоцкого и его окружение большинством читателей был встречен в штыки. 29 января 1988 года Юлия Маринова в газете «Литературная Россия» опубликовала статью под лаконичным названием «Я ненавижу сплетни в виде версий…», взяв за название строку из песни В. Высоцкого. Автор писала:
«…У драматурга Эдуарда Володарского рука, видимо, не дрогнула…
Каким же изображает Э. Володарский настоящее лицо Поэта? Способ, похоже, отыщется в любой поваренной книге (см. «винегрет»). Для приготовления этакого лакомого драматургического блюда берутся в равной мере пропорции: реальные факты жизни главного героя, слухи, сплетни, наветы и собственные домыслы; все крошится на мелкие кусочки, тщательно перемешивается и подается под соусом «искренней работы», которая, если верить автору предисловия, для многих, знавших Высоцкого понаслышке… сделает его ближе, роднее, в то же время не впадая в «идолизацию».
…Героя пьесы зовут Владимир… Степанович. Это о нем – Степановиче – скорбят на грандиозных (к вящему изумлению милиции) похоронах вдова Ирина (!), первая жена Маша (!), не расстающийся с флягой спиртного друг Дмитрий (!), заклейменные словом и презрением драматурга Отец, несчастная, когда-то брошенная этим Отцом Мать. Это о нем – Степановиче – судачат собравшиеся под крышей одного купе пассажиры, муссируя различные версии судьбы Владимира. Видимо, этим пассажирам предлагает Володарский свою версию – версию человека посвященного. Уж он-то знает, уж он-то нам расскажет! Все-все самое интересненькое. И как репетиции Владимир прогуливал, и как шмотки свои направо-налево раздавал сомнительным друзьям, и как он бесновался, когда его в газете обругали, и как он всем знакомым поэтам свои стихи раздавал и просил, чтобы помогли напечатать, а главное – вот где изюминка-то – как он первую жену с двумя детьми бросил, как вторую мучил, как жены эти друг с дружкой ругались, а сами его понять не умели: одна в обычные серые будни тащила, другая – во Францию. Словом, информации для того, чтобы сделать Поэта «ближе», «роднее», хоть отбавляй – отборная, из первых рук, как говорится. «Как будто за портьеру подсмотрел иль под кровать залег с магнитофоном…»
Публикация Ю. Мариновой была к тому времени не первым возмущенным откликом на труд Э. Володарского. Первым против этой пьесы, как и полагается, восстал отец поэта. 12 ноября 1987 года в газете «Советская культура» было опубликовано его письмо.
«…В солидном литературно-художественном альманахе „Современная драматургия“ (№ 3 1987 г.) печатается пьеса Э. Володарского „Мне есть что спеть…“. Это произведение благословил своим предисловием поэт Е. Евтушенко. Как сказано в предисловии, пьеса была написана „сразу, на одном дыхании, буквально в первые недели после того, как Высоцкого не стало…“
Не вдаваясь в дела литературы, я… удивляюсь, что редакция альманаха опубликовала эту пьесу, не поставив в известность и не посоветовавшись с еще сегодня живыми родителями Владимира Высоцкого. Я же, его отец, поставлен в положение, которое ложно и которое вызывает у меня не только страдание, но и гнев. Наверное, можно выводить «собирательные» образы, у которых нет одного конкретного прототипа. Но отец у Владимира один – единственный, и им являюсь я. И вот я вижу самого себя отраженным в литературе. Что я могу сказать об этом? Все, что касается моей роли в пьесе, моих отношений с начальством, моего отношения к сыну и его песням, есть ложь, выдумка, для меня оскорбительные. Я никогда не сидел «на краешке стула» перед вышестоящим начальником, никогда не краснел за сына, не оправдывался за его песни и его поведение. У меня есть свое чувство собственного достоинства, о чем лучше всех знал Володя. У меня, наконец, есть и своя биография, свой опыт жизни, и с этим тоже всегда считался мой сын. Зачем же живого, реального человека выводить как «художественный образ», олицетворяющий трусость, зависимость от начальства и другие, совсем не присущие ему черты характера?
Мне кажется, здесь нарушены какие-то главные законы литературы, законы правды и этики. Содрогаясь, представляю себе, что найдется театр, где эта пьеса будет поставлена («на Высоцкого» зритель пойдет!), и всему этому поверят зрители. Это было бы оскорбительно не только для меня, но и для памяти о моем сыне.
С. В. Высоцкий, гвардии полковник в отставке, член КПСС с 1943 года, ветеран Вооруженных Сил СССР, ветеран труда, участник Великой Отечественной войны».
Таким образом, с осени 1987 года имя Владимира Высоцкого очутилось в центре скандала, затеянного теперь между его близкими родственниками и друзьями. И если до этого миллионы поклонников поэта объединились в своем святом гневе против Станислава Куняева, посмевшего поднять свой голос против их кумира, то теперь эти поклонники были в смятении, не зная, чью сторону им принять в поднявшейся перепалке. А эпицентр скандала тем временем расширялся.