Владимир Высоцкий. По-над пропастью
Шрифт:
Чем ближе подступало лето, тем отчетливей у выпускников московских школ проступали признаки опасной лихорадки: поступать! обязательно поступать! куда угодно, но поступить! стать студентом! непременно!.. Идти работать? Тут даже закоренелые троечники поднимали головы: «А зачем тогда мы получали среднее образование?..»
Владимир тоже хотел учиться дальше, проверить свою зрелость не только по аттестату, выданному в средней школе №186. Но на кого учиться? — поначалу не признавался даже самому себе.
— Ну, молодежь, какие планы? — Семен Владимирович был в
— Гарик вроде в строительный собрался, — начал Владимир, — а я хотел бы... в театральный попробовать.
— С ума сошел, какой еще театральный?! Ты чем думаешь? Женя! Иди сюда, послушай умника... Никаких театральных! Все! На Шрика посмотри. Молодец, все правильно решил. Надо иметь в руках верную специальность. Чтобы всегда был кусок хлеба, нужен механический вуз, и только. А у тебя ветер в голове гуляет — театральный... Как ты мог до такого додуматься? Не веришь мне, с матерью посоветуйся.
Пока Владимир добирался до Мещанской, Семен Владимирович успел позвонить, проинструктировать.
— Отец прав, — уже с порога сказала Нина Максимовна. — Поступай вместе с Гариком. Станешь инженером-строителем, хорошая профессия. Будешь дома строить, города...
Сын для вида кивал: «Ладно, мам, я подумаю». А она знала: упрямец. Как задумал, так и сделает. Никто ему не указ — ни я, ни отец. Обязательно надо будет Владимира Семеновича попросить, пусть с внуком поговорит. Он человек образованный, юрист, умеет убеждать. Непременно получится...
В своем решении стать профессиональным актером Владимир оставался наедине с самим собой. Даже Богомолов сказал как-то кисло и двусмысленно: «Со временем ты сам в себе разберешься, и все станет на свои места». Разве что только Лева да Толян твердили: иди и не раздумывай, тебе место на сцене, не сомневайся.
А он сомневался. Вдруг не получится ни черта, что тогда? И все поймут, что ты бездарь, ничто, и что все эти басенки-стишочки, ужимочки глупые — чепуха на постном масле. Рожи корчить, петь под Утесова — много ума не надо. Вон у Саши Сабинина со Школой-студией, кажется, опять «облом» приключился... А я? Ну, ладно, разберемся...
— Гарик, а где этот твой инженерно-строительный?
— О, созрел, наконец-то! Решил? — обрадовался Кохановский. — Молоток, завтра идем. У меня пригласительный билет на день открытых дверей в МИСИ где-то валялся, красивая такая открыточка... По-моему, институт тут, рядышком.
В приемной комиссии им выдали кучу бумажек: «Заполняйте, ребята. Автобиографии можно в произвольной форме. Но поподробнее».
Писаниной решили заняться прямо здесь, на месте. Чего туда- сюда кататься, время терять? Вперед!
«Родился в 1938 году 25 января в г. Москва в семье служащих. Когда началась война, мой отец, Высоцкий Семен Владимирович, окончивший к этому времени техникум связи, уехал на фронт, а я и моя мать, Высоцкая Нина Максимовна, остались в Москве. В 1943 г. я и моя мать, Высоцкая Нина Максимовна, эвакуировались
Вроде бы все, перечитал написанное Володя.
— Гарик, а в 49-м ГДР уже была?
— Вроде, еще нет. Да какая разница? Сейчас же есть! — Кохановский заглянул в бумажки:
— Дату ставь.
Высоцкий послушно написал внизу странички — «25 июня 55 г.»
— Теперь заявление. Вот образец.
«Директору Московского ордена Трудового Красного Знамени Инженерно-Строительного Института
От окончившего в июне месяце 1955 года полную среднюю школу № 186 Коминтерновского р-на г.Москва Высоцкого Владимира Семеновича, проживающего в г. Москве по 1-й Мещанской улице, д. 116/126, кв. 62
Прошу допустить меня к приемным испытаниям на 1-й курс механического факультета вверенного Вам института.
Прилагаю следующие документы...»
Девушка в приемной комиссии быстро просмотрела все бумаги;
— Все в порядке. Завтра — консультация. Подойдете в 31-ю аудиторию к десяти утра. Не опаздывайте! Удачи вам!
На выходе из института новообращенного абитуриента Кохановского окликнули: «Поступаешь, парень?»
— Поступаю.
— А на какой факультет?
— Механический.
— О, ты-то мне и нужен. Спортивный разряд есть?
— Есть.
— Какой?
— Первый?
— А по какому виду?
— Хоккей с шайбой.
— Да ты что?! Все, идем, мы тебя берем. Фамилия?
— Минуточку, — мгновенно смекнул Игорь, — подождите, я не один. Я с другом...
— Ладно, не волнуйся. С другом так с другом. Он что, тоже спортсмен?
— А как же! — разошелся Гарик — Еще лучше меня. Он...
— Все-все, договорились. У вас первое сочинение? Когда?
— Завтра скажут. На консультации.
— Найдешь меня на кафедре. Зовут меня Пал-Палыч. Поговорим...
Прав оказался тренер армейской хоккейной команды, когда ругал Игоря за пропущенные тренировки: старайся, оболтус, тебя в любом вузе с твоим разрядом с руками оторвут. Рук пока не оторвали, но уже пытаются...
Все вузы той поры, как выражался Кохановский, были жутко спортивные, и в приемных комиссиях стояли «ловцы душ» и просеивали толпу абитуриентов своими прямыми вопросами о спортивных разрядах. Надо отдать должное, меценаты действительно помогали. Накануне экзамена Пал-Палыч сообщил темы сочинений, и друзья, на всякий случай, обезопасили себя шпаргалками по каждой. Придя на экзамен, вытянули из рукавов «домашние заготовки» и добросовестно переписали их уже на проштемпелеванные листы.