Владивосток - Порт-Артур
Шрифт:
– На кого менять? Кто из наших деятелей сейчас готов к занятию этого поста? По мнению ваших историков?
– Мнения-то разные, Ваше Величество. Но если брать "среднее арифметическое", то, конечно, кандидат единственный - это Петр Николаевич Дурново.
– Да он же сам - записной либерал!
– Ваше Величество... Вы же помните, что сказал Константин Петрович Победоносцев по такому поводу? "Кто в молодые годы не был либералом - тот дурак. Кто в зрелые годы не стал консерваторм - тот сволочь!" Ну не золотые ли слова, а?
– Но Дурново, он же кроме того еще...
– Как бы в смысле, на женщин падок?
– Да.
– А это к РАБОТЕ и твердокаменным монархическим убеждениям его как-то относится? Ваше Величесто, Вам нужен умный, решительный и жесткий человек на этом месте? Если так - он у Вас есть. А про остальное... У всех свои недостатки, так ведь. А еще у него крестьяне через пару месяцев любимую усадьбу сожгут. Которую он своими руками отстроил. Еще жестче после этого будет. Кроме того, в моем мире именно он справился с революционной ситуацией 1905-го года. Так что...
– Так что предупреждать, чтоб хороших сторожей нанял, не стоит Петра Николаевича?
– царь улыбнулся, хитровато взглянув на Вадика.
– Думаю, что нет, Ваше Величество. Правильнее будет потом денег дать на восстановление.
– Ну что-ж. Пожалуй, на счет Дурново Вы меня убедили...
Так что потом нам делать с этим парламентом?
– Так и оставить его совещательным органом. Весьма полезным, кстати. Восстановив реальный контроль над страной создать прогосударственную манархическую партию, которая всегда будет получать в нижней палате большинство мест, - труда особого уже не составит. И внешне все будет выглядеть "как у них" - Вадик рассмеялся.
– Да, признаться, такой вариант, да и такая оценка ситуации, мне в голову не приходила. То есть, мы как бы поддаемся, а на самом деле...
– Именно. Но не поддаемся, а играем на опережение. И при этом действуем по жесткому, заранее продуманному плану. Не плывем по воле обстоятельств, а сами создаем нужные для страны обстоятельства.
– Да. Видимо, верно говориться, что издалека - виднее, Михаил... Кстати, а эта новая тайная политическая полиция... Она, что, должна будет... Хм... Скажем так, работать с нашими зарубежными недругами и ЖЕСТКИМИ методами? Даже в Америке или Англии?
– Если возникнет необходимость - непременно. Англосаксы сами с этим не церемонятся. Так что пытаться противостоять им в белых перчатках и с открытым забралом - гарантированный проигрыш. И вот в этом вопросе - никаких угрызений совести, Ваше Величество. С волками жить - по-волчьи выть. Другое дело, что внешне Вы сами должны всегда оставаться в стороне от тайных операций. На то они и тайные.
И, кстати, раз уж пошла такая пьянка, как говорится... ТАМ Вы еще додумались до того, что опасаясь второй смуты, переправили в английские банки большую часть принадлежащих Романовым ценностей. Грубо - почти шесть тонн золота. И поскольку историкам так и не удалось получить прямых улик - подлинных письменных указаний о расстреле ВСЕЙ вашей семьи, - существовало устойчивое мнение, что за этим актом, который был приписан, естественно, ТОЛЬКО местным якобинцам, стояло желание понятных сил в Лондоне этих сокровищ
– Даже так? И король Эдуард...
– Ваш дядя в "моем" мире скончался весной 1910 года.
– Значит это Жоржи!? Он такое допустил?
– Во всяком случае, он мог спасти и Вас и ваших близких, но не только пальцем о палец для этого не ударил, он еще и отказался предоставить Вам политическое убежище. Увы... На фоне этого сущим пустяком выглядит высказывание английского премьера о Вашем отречении. Нашего союзника, между прочим. А сказано было лаконично: "Одна из целей Британии в этой войне достигнута"...
– Все, Михаил. Все. На сегодня хватит об этом...
– Николай явно преодолел свою слабость, о которой сейчас внутренне сожалел.
Возможно, что раньше, и в отношении кого-либо другого, это сожаление осталось бы камушком за пазухой. Вполне способном, со временем, перерости в увесистый булыжник. Но, к счастью для Вадима, а по большому счету, и для самого Николая, на этот раз он смог оказаться выше мелочной обиженности. Очевидно, что два месяца плотного общения с человеком другой этохи и другого мировоззрения, пошли ему на пользу. И не только информативно. Да еще все больше крепнущая в нем убежденность, что посланец из будущего это безусловно промысел Божий...
Самодержец встал, подошел к окну и некоторое время вглядывался в плывущие в бездонном, синем небе облака. Затем, вернувшись к столу, зачем-то подправил и так аккуратно лежащие карандаши, переложил бумаги. Молчание затягивалось... Наконец, в руке царя звякнул колокольчик.
– Нам с Михаилом Лаврентьевичем чаю. Сюда и сейчас, любезный...
Кивком головы Николай отпустил лакея.
– Горло пересохло очень. От таких убийственных новостей...
На следующее утро выглядевший усталым и не выспавшимся император, отложив даже рассмотрение новостей с театра боевых действий, сам вернулся к теме вчерашнего разговора:
– Так какие общественные силы в России готовы обрушить трон? В Вашем понимании, Михаил Лаврентьевич?
– Если позволите, не в понимании, а в знании, государь...
– Конечно, - Николай вымученно улыбнулся. Видно было, что за эту ночь он передумал о многом.
– На данный момент ситуацией в стране недовольны все слои общества, Ваше величество. Крестьянам хочется побольше земли, причем - задаром.
Как их "обули" с выкупными платежами они уже разобрались, достаточно сравнить сумму процентов с суммой самого выкупа. Нагайки и пики во время "хлебных" погромов двух прошлых лет они не забыли. Но в этом году полезут в усадьбы не весной, а к июлю-августу, к полным амбарам. И теперь будут усадьбы жечь. Потому как господа-помещики ничего умнее, чем квартировать у себя казаков и солдат не придумали. А русский мужик - он не дурак. Ему такие вещи дважды не стоит объяснять...
Дворянам - уже успешно прогулявшим выкупные платежи по Парижам, Монте-Карлам и Баден-Баденам - побольше денег, все равно откуда, и продолжать ничего не делать при этом.