Владивосток - Порт-Артур

Чернов Александр Борисович

Платон Диких по въевшейся привычке мгновенно проснулся от еле слышной трели первой боцманской дудки, свиставшей к побудке. Выработанная за долгие годы службы автоматика рефлексов сработала, и он попытался нашарить концы, поддерживающие койку, и вскочить. Однако ударился правой рукой о переборку, левая схватила воздух, а макушка ткнулась во что-то жесткое. Откуда-то сверху раздалось сонное чертыхание. Открыв глаза, Платон осознал, что пробудился на нижней койке четырехместной каюты. С левой стороны доносился храп его сокаютника, как он теперь вспомнил, такого же прапорщика по Адмиралтейству,

из бывших штурманов дальнего плавания...

После неожиданно пышной встречи "корейских" на вокзале, увидев свое будущее место службы и тускло поблескивающий казенник новенького, еще пахнущего заводской смазкой десятидюймового "чуда", он почти "впал в изумление". А утро одного из последующих дней принесло ему еще больший сюрприз. Тогда, после подъема флага он уж было собрался идти в свою башню, его отыскал командирский вестовой с приказом "одеться по первому сроку и ждать каперанга Беляева в катере через двадцать минут".

Платон тогда, тяжело вздохнув, решив, что прибыл, наконец, постоянный командир башни, которую он уже привык считать своей, и его вызвали для встречи нового командира и "передачи дел", побежал переодеваться. На пристани их ожидала пролетк, и Платон, повинуясь взмаху руки командира, уселся на облучке вместе с матросом-кучером.

–  На Светланскую, угол Посьетской, к заведению портного Ляо, - прозвучала команда и пролетка тронулась.

Когда они подкатили к портновской мастерской, известной как своими ценами, так и отличным качеством работы, Беляев, выйдя из пролетки, приказал Платону следовать за ним и ничему не удивляться. Быстрым шагом они прошли через зал внутрь мастерской, где Платона немедленно окружили двое портных, заставили его снять бушлат, рубаху и брюки, после чего начали быстро снимать с него мерки.

–  Чтобы через четыре часа готово было, - сказал Беляев, - Доставите в Морское собрание дежурному офицеру, а все остальное к вечеру на крейсер. На дежурном катере будут ждать.

–  Не извольте беспокоиться, господин капитан первого ранга, - сказал старший из мастеров, - Обязательно успеем, не в первый раз.

–  Ну что ж, Платон Иванович, теперь поехали дальше, - сказал Беляев, когда изумленный до невозможности Платон оделся, - Теперь нам с тобой в Первую Гимназию.

Перед гимназией их уже дожидался смутно знакомый молодой лейтенант, кажется, с "Варяга", - припомнил Платон, в сопровождении трех человек, одетых в выходную форму железнодорожных машинистов. Двое выглядели лет на тридцать пять-сорок, а один, помоложе, под тридцатник.

–  Доброе утро, Григорий Павлович, заждались мы тут вас, - улыбнулся лейтенант.

"Балк", - вспомнил, наконец, фамилию варяжца Диких.

–  Здравствуйте, Василий Александрович, мы тут к портным заезжали.

–  А мы еще вчера вечером успели, - понимающе усмехнулся лейтенант, - ну что ж, коли все в сборе - пойдемте.

Широкую дверь гимназии перед ними отворил швейцар. Они вошли, и поднявшись по лестнице, свернули в коридор, заканчивающийся большой дубовой дверью. Лейтенант взялся за ручку, открыл ее, пропуская первым Беляева, а затем всех остальных. В центре кабинета сидел представительный господин в пенсне, с бородкой клинышком, облаченный в мундир министерства просвещения. Он не спеша встал, обогнул стол, и, подойдя, поздоровался с Беляевым за руку.

–

 Знайте, уважаемые Григорий Павлович и Василий Александрович... Это, милостивые господа, исключительно только из уважения к Вам лично и к Вашим героям. Для флота теперь от владивостокцев - все. Вы теперь наши ангелы хранители - сказал он с улыбкой.

–  Ну что вы, Евгений Васильевич, право. Какие мы ангелы. Просто служба такая - Родину защищать. Ведь и Вы для блага же Государя и России все делаете. Да и сами знаете, не будет никаких вопросов. Ежели что - то архив разметало японской бомбой еще месяц тому назад, при бомбардировке, - заговорщицки подмигнул ему Балк.

–  Ну, что-ж господа, подходите к столу, расписывайтесь и забирайте свои аттестаты, - сказал чиновник.

Платон подошел первым, взял протянутое перо, расписался в толстом журнале официального вида в указанном месте. Затем, чиновник протянул ему веленевую бумагу, всю насплошь официальную, с гербом Министерства просвещения вверху и гербовой печатью внизу. "Аттестат" - значил заголовок. Пока Платон пытался понять, когда именно он успел сдать экзмены за весь курс гимназии, и что все это значит, за ним подошли, расписались и получили такие же бумаги трое железнодорожников.

–  Ну что ж, любезный Евгений Васильевич, - сказал Беляев, - Ждем вас с супругой и дочерьми на следующем балу в Собрании, приглашение будет послано заблаговременно. А за сим, позвольте откланяться, нам еще в одно место успеть надо...

Выйдя на улицу, лейтенант усмехнулся и, обращаясь к капитану первого ранга Беляеву, спросил.

–  Дозволите закурить, хоть и не положено?

–  Закуривайте, и меня не забудьте. Надо же, тут все прошло как по маслу, хотя я, признаться, поначалу Вам и не верил, - сказал Беляев и ответно усмехнулся.

Лейтенант, достав портсигар, открыл его и протянул в сторону изумленного Платона и троих машинистов.

–  Угощайтесь, господа, вам еще одно препятствие осталось, и мы увидим небо в алмазах.

Платон смущенно взял предложенную папиросу, за ним закурили и двое машинистов, а третий отказался, сказав, что после простуды не курит.

–  Ну что, Григорий Павлович, - сказал Балк, глубоко и сладко затянувшись папиросой, - говорил же я Вам - подход надо было искать через швейцара. Всего-то пять рублей - а какой кладезь информации... А вы, господа, дороговато начинаете обходиться Императорскому флоту, по полста рубликов за каждый из аттестатов о сдаче вами экстерном экзаменов за пятый класс гимназии выложить пришлось. Но ничего, вы их у нас как каторжники на галерах отработаете.

–  Ладно, поехали в штаб, - сказал Беляев, - им еще экзамен держать нужно.

Платон, слушающий этот разговор, в конце концов, не удержался и все-таки спросил:

–  Ваше превосходительство, какой такой экзамен?

Офицеры весело переглянулись, и за Беляева ответил Балк:

– Много будете знать, господа, состаритесь быстро. Но, не волнуйтесь слишком. ВАМ он будет по силам.

"Да неужто экзамен на классный чин? На прапорщика по Адмиралтейству? Да ведь со времен деда нынешнего Императора таковых экзаменов на флоте не было. Хотя теперь, конечно, война. Но даже если так, как же мне его сдавать-то", - думал он, - "ну, по словесности и по уставам - отвечу. А вот что еще сдавать придется?"