Владивосток - Порт-Артур
Шрифт:
Капиталистам-промышленникам подавай парламент "а ля франсе", дабы можно было проплачивать нужные им законы и государственные проекты, которые вернут им эти деньги с громадным барышом; и еще минимизации налогов в казну с прибылей.
Интеллигентам и прочим разночинцам хочется побольше свободы, хотя они понятия не имеют, что это такое и с чем ее едят, и вообще, чтоб Россия стала Европой. Что, в сущности, невозможно по определению, достаточно взглянуть на глобус. А еще, поскольку они умные и образованные - порулить страной, с чем, по их мнению "скалозубы" и разные прочие "мымрецовы" уже не способны справиться.
Купцам и банкирам - побольше возможности для зарабатывания, вернее, первым для наторговывания, а вторым для ростовщичества, если так можно выразиться.
Причем для банкиров еще и еврейский вопрос - заноза в задн... Простите, Ваше величество... В пятке. По понятным, конечно, для Вас причинам. А еще они со временем научатся организовывать финансовые кризисы, чтобы можно было за бесценок забирать работающие и прибыльные дела у промышленников. Что тоже не просто в государстве с жесткой властной вертикалью. И, само собой, и тем и другим хочется, чтобы процент прибыли был побольше, а контроль со стороны государства - поменьше.
Вот почему нарождающийся класс рабочих, пролетарии, требуют принятия рабочего законодательства, которое защищало бы их права и не позволяло купцам, промышленникам и банкирам их настолько явно обворовывать. И их можно понять: у кого им еще искать защиты и справедливости, если не у государства, у власти, у ВАС?
Сами рассудите, поставив себя на место капиталиста: зарплата рабочего - это издержки, расходная часть. А издержки необходимо минимизировать. Значит, идеальная зарплата рабочего, по логике фабриканта, должна стремиться к нулю. А совесть - она у каждого своя. И не каждый капиталист видит в своем наемном рабочем живого человека. Так, как, например, тот же Савва Морозов у нас, или у немцев Крупп.
Поэтому роль справедливого арбитра в отношениях труда и капитала для государства сегодня, - одна из важнейших. Ибо здесь - как закон сообщающихся сосудов. Потрафим одним, получим социальный взрыв с другой стороны. Так что, с одной стороны трудовое законодательство и укрепление кадров фабричной инспекции, с другой - профсоюзы. В этих условиях господам капиталистам будет о чем подумать, кроме расшатывания государственных устоев, - Вадик ехидно усмехнулся.
– Но ведь тогда господа промышленники могут наоборот начать еще активнее рваться к власти и революцию готовить? Под всякими демократическими лозунгами?
– А опричники для чего?
Одним словом, Ваше Валичество, всем вышеназванным сословиям: и крестьянам, и дворянам, и капиталистам-промышленникам, и рабочим, и банкирам, и разночинцам почему-то кажется, что Вы и только Вы должны все их, и только их, требования удовлетворить...
– Но как? Это же невозможно - угодить всем. И сразу... - с сомнением взглянул на Вадика Николай.
– А зачем сразу? Вы выберите для начала тех, чьи требования кажутся Вам наиболее справедливыми и невыполнение которых уж точно приведет к революционному взрыву. Но вынужден предупредить - в "тот" раз вы сделали ставку на дворянство. И прогорели. Так что его я бы вычеркнул. Кстати, знаете почему прогорели?
– Почему?
– Николай был явно неприятно поражен и обескуражен.
– Дело в том, что отменив крепостное право, ваш дед лишил дворянство дармового
– Халява...?
– Простие, это жаргонизм из моей эпохи. Дармовщинка, одним словом.
– Понятно, - Николай тихо рассмеялся.
– Но ведь Вы-то на это не пойдете? На реставрацию крепостничества?
– Нет, конечно...
– Что и требовалось доказать. Значит Вы должны быть готовы к их скрытому, а возможно и к явному противодействию. Отдавать то, что априори считаешь своим, никто не захочет. А отбирать часть привилегий у дворян все равно придется. И в первую очередь это относится к сфере образования, к отмене ограничений "на профессию" для выходцев из других социальных, религиозных или национальных слоев, к возврату обязательности служения для представителей данного сословия.
– Если мы на такое пойдем, то ведь они могут...
– А опричники для чего?! Нужно позаботиться о своей безопасности, Ваше величество. И не полагаться больше на дворянскую гвардию всегда и во всем. О чем мы вчера говорили?
– Ох, Михаил. То, о чем мы вчера говорили, я уже не забуду никогда, но...
– Главное - мы с Вами говорили вчера о новой силе, о тайной политической полиции. Это может быть некий симбиоз патрицианской гвардии и секретного приказа эпохи Петра. Из наиболее профессиональных и преданных ЛИЧНО Вам офицеров флота, армии, полиции. И не только из дворян. И не только из офицеров. В моем времени такие спецслужбы существовали во всех великих державах без исключения. Да и не только великих...
Но я бы предложил Вам об этом поговорить отдельно, уж больно важная тема, а кроме того, Василий Александрович обещал прислать секретным письмом его видение проблемы.
– Хорошо, Михаил. Но ведь тогда, в любом случае, получается, что на дворянство в целом в преобразованиях общества рассчитывать нельзя?
– Это не только тупик в исторической персективе, но и, как Вы верно подметили, черевато...
– А кто тогда остается, банкиры? - попытался угадать самодержец.
– Ха! Вот уж эти достойные мужи, сколько вы им не предложи, перепродадут и Вас, и всю Россию оптом тому, кто предложит на пять копеек больше! - хохотнул в ответ доктор, - Нет, конечно.
– Тогда, может быть, все-таки, заводчики, русская промышленная буржуазия?
– И снова мимо, Ваше Величество. При всей их важности для развития страны по индустриальному пути, при том, что создавая и расширяя промышленность, они работают на благо России, смысл их деятельности вовсе не идеалистический альтруизм, а получение прибыли. Законы Империи им позволяли делать это вполне вольготно более 30-ти лет. Как вам известно, ряд наших промышленных воротил имеют уже громадные состояния. Некоторые из них еще вполне лояльны к Вам. Но таковых, увы, уже меньшинство...