Владычица Эббона
Шрифт:
Его зверь, как и мой, закован в броню магического доспеха, по которому так завораживающе бегут всполохи огня. И эта мощь смертельно опасного сильного зверя буквально завораживает мой затуманенный инстинктами разум, заставляя неотрывно следить за каждым его движением, принюхиваться, вычленяя из стоящей вокруг вони столь желанный и притягательный запах.
В считанные секунды вокруг нас остаются лишь груды бездыханных тел. И огромный чёрный тайрал, стоящий над поверженными врагами завладевает теперь уже всем моим вниманием. Моя звериная сущность буквально дрожит от собственнического
А он медленно поворачивает голову ко мне, фыркнув с тихим рычанием. Я уже смотрела когда-то в эти пылающие глаза. Уже видела эти огненные узоры. Кажется, то было видение... Пророческое. Тогда я испугалась. Сейчас ощущаю то, что вижу, единственно необходимым мне.
Тайрал опускает голову, принюхиваясь, скалится, поглощая меня внимательным взглядом и делает шаг в мою сторону. Крадущийся. Неспешный. Уверенный. И ещё один. Он словно даёт мне возможность рассмотреть его во всей красе, принять его присутствие… подпустить.
Так и идёт ко мне. Шаг за шагом. Прожигая собственническим взглядом, подавляющим и подчиняющим, вынуждающим скалиться в инстинктивном желании противостоять ему… взять верх.
Я опускаю голову всё ниже, пригибаюсь в намёке на атаку, уже откровенно рыча и скаля клыки, и, следуя инстинктам, шагаю ему навстречу по залитому кровью снегу, ничего так не желая, как быть ближе к столь вожделенному зверю… моему. Да. Он МОЙ. Я чувствую это всем своим существом… так остро, что всё внутри поёт и дрожит.
С каким-то довольным рыком огромный чёрный тайрал наступает на меня, втягивает хищно подрагивающими ноздрями воздух, проводит носом по моему виску до уха и дальше, скользя мощным телом по-моему, не пытаясь больше подмять мою волю, знакомя с собой, позволяя почувствовать запах его зверя, его плоти и крови, вкус которой я отчётливо помню.
Мне хочется укусить его снова… боднуть лбом, толкая… отпрыгнуть, заигрывая. Я чувствую себя так странно, так чуждо, настолько не человеком, что просто сажусь на землю, мотая растерянно головой. И в тот же миг меня окатывает волной чужой-родной магии, чтобы через пару секунд моего лба коснулась уже ласковая мужская рука.
– Ты просто великолепна, моя девочка, – всё ещё рычащим голосом воркует Синн, пробираясь пальцами под пластины моего доспеха и гладя мои уши. – Твой зверь – самая красивая, сильная и грозная ледяная тайра, которую я только видел. Но сейчас тебе нужно вернуть себе человеческий облик. Вернуться ко мне.
Ага. Вернуться. Знать бы как. Тихо заворчав, я утыкаюсь лбом ему в живот. Угар битвы уже схлынул, и я начинаю в полной мере ощущать, как сознание постепенно затапливает багряная пелена сумасшедшей усталости. И я даже не знаю, чего мне больше сейчас хочется – потереться об мужчину, которого моя сущность ощущает настолько родным и необходимым, или улечься и заснуть беспробудным мёртвым сном.
– Я знаю, что ты очень вымоталась, маленькая, – ладони Синна обхватывают мою голову, заставляя её поднять. Он прижимается лбом к моему, ловя мой взгляд. – Знаю, Талли. Я с радостью унесу тебя отсюда туда, где ты отдохнёшь и восстановишься. Но сначала нужно обернуться обратно. Вернуть контроль человеческой сущности. Вернись ко мне, любовь моя. Моя восхитительная девочка. Такая храбрая, сильная, опасная…
Его бархатный голос утихомиривает бушующие в моей крови инстинкты, успокаивает звенящие от напряжения нервы. Его взгляд зовёт за собой, обещая ласку и заботу. Обещая крепкие объятия любимых рук и возможность привычно прижаться к его телу в поисках опоры. Этот тихий воркующий голос помогает моему истощённому сознанию перехватить наконец контроль у звериной сущности. С болезненным стоном-рычанием я отдаюсь поднявшейся внутри волне магии и позволяю ей перекроить моё тело обратно, выворачивая в мучительном до тошноты обороте.
– Умничка, Талли, – с облегчением выдыхает Синн, подхватывая меня и помогая выровняться на подкашивающихся ногах. Шепчет в губы: – Я горжусь тобой, моя королева!
И целует с таким исступлением, что ноги у меня таки подгибаются, заставляя ухватиться пальцами за широкие плечи. Чтобы уже через мгновение со стоном ответить ему, скользя ладонями к шее, обхватывая его затылок, прижаться к любимому в неудержимом желании быть как можно ближе.
– К-хм, – спустя вечность врывается в моё сознание отнюдь не деликатное покашливание. – Синнард, я, конечно, могу тебя понять. Но всё же хочу напомнить, что вы тут не одни. Мало того, что ты увёл у меня невесту, так ещё и при мне с ней милуешься.
– Санд, мне порой тебя убить хочется, – рычит раздражённо Синн, неохотно отрываясь от моих губ. Прижимает меня к себе ещё теснее, позволяя опереться на него. – Завидовать молча не судьба?
– Как можно? – хмыкает император Верриды. – А вдруг ты тогда забудешь, как негоже со старшим братом поступил. Подумать только – ледяная тайра с силой рода Эббони. Такую потерю я тебе не скоро прощу.
– Как можно потерять то, что вам никогда не принадлежало? – фыркаю я с усталым раздражением, оборачиваясь к Сандэру и попутно обводя взглядом поле отгремевшей битвы. – Эта ледяная тайра сама решает, с кем ей быть.
– Жаль. Очень жаль, – ухмыляется старший Верр, смеряя меня восхищённым взглядом, но я уже почти не обращаю на это внимания.
Для меня сейчас жизненно важно убедиться, что целы мои друзья, что не пострадали телохранители, к которым я уже успела, если не привязаться, то уж точно привыкнуть. И мои глаза лихорадочно рыщут по лицам и фигурам, выискивая знакомые.
– Среди наших убитых нет, – правильно прочитав моё состояние, уверенно сообщает Синн. – Смертельно-раненных тоже. Мы ждали этой засады, Талли, и были значительно более подготовлены, чем наши враги.
– Мои друзья не знали, – возражаю, находя наконец взглядом среди воинов Сандэра сначала мощную фигуру Морта, а затем и Онору с Гантом. Все трое как раз направляются к нам.
Морт, как всегда уверенно, шагает впереди. По правую руку от него идёт Онора, со снова обгоревшими волосами, вся замызганная и в крови. Надеюсь, хоть не в своей. По левую – не менее грязный хмурый Гант. И рассматривают они меня с ещё более ошеломлёнными взглядами, чем когда узнали, что я Аеталь Эббони на самом деле.