Владычица Эббона
Шрифт:
– Ты поела, Талли? – интересуется тоном строгого родителя, подвигая ко мне тарелку с тем самым мясным рулетом ещё ближе, чем это до него сделал Сандэр.
– Спасибо, но я хотела бы сначала услышать твои новые сведения, – качаю я головой.
– Одно другому не мешает, – выразительно вскидывает брови Синн. – Или ты хочешь, чтобы я тебя покормил… в знак примирения?
– И это я несносная? – возмущённо интересуюсь я у этого диктатора.
– Дети, не ссорьтесь, – опять бесцеремонно встревает в наш разговор Сандэр. – Ты, Талли, ешь. Я уже объяснял тебе почему. А ты, Синн, рассказывай. А потом хоть до утра отношения выясняйте. Главное наследника раньше коронации не вздумайте сделать.
Синн бросает на брата такой красноречивый тяжёлый взгляд, что кто-то менее Верр уже бы обделался со страху, а этому всё нипочём. Моё же злое смущение его и вовсе веселит. Можно конечно поогрызаться, но так мы действительно до утра не поговорим о действительно важном. С этими несносными тиранистыми братьями можно до скончания века препираться и всё равно оказаться проигравшей. Мудрее будет сдержаться. Поэтому я тянусь за вилкой с ножом и демонстративно невозмутимо отрезаю себе кусочек рулета. А отправив его в рот, бросаю выразительный выжидающий взгляд на Синна.
Тот в ответ довольно улыбается, целует меня в макушку, неожиданно сильно смутив этим жестом, и принимается рассказывать. О том, что он сразу же отправился к магистру Борнагору, я уже догадалась. А дальше начинаются сюрпризы.
– Ты знал, что связь ученик-миантор можно обернуть в другую сторону? – интересуется Синн у брата, после того, как поведал о чудесном исцелении наставника Рика.
– Нет. У нас в архиве таких упоминаний нет, – качает головой Сандэр. – Всегда только мианторы отдавали свои силы ученикам при необходимости.
– Вот и я не встречал упоминаний о таких случаях. Талли, как только окажемся во дворце в Осирине и у тебя появится на это время, нужно будет, чтобы ты нашла эти записи в вашем родовом архиве. И ещё все, которые изучал твой брат. Нам нужно понять, что он пытается сделать.
– Он, или те, кто им управляет? – спрашиваю тихо, загоняя внутрь все лишние переживания. Сейчас не время страдать и руки заламывать. Брату этим я не помогу. Надо собраться и искать способ его спасти. Тем более, что в этом деле я больше к счастью не одна.
– Борнагор утверждает, что Оерик не полностью управляем. Что он сопротивляется воздействию. Когда мы сопоставили известные нам факты и проанализировали поведение твоего брата, я пришёл к выводу, что магистр скорее всего прав, – сообщает сидящий рядом со мной оборотень, откидываясь на спинку нашего диванчика и по-хозяйски обнимая меня за талию. – Помнишь, я тебе говорил, что это воздействие возможно только если человек находится в состоянии внутреннего раздрая, и приказы должны соответствовать внутренним желаниям, иначе манипулятору приходится воздействовать более грубо и ломается психика. Сама понимаешь, что с принцем так поступить они не могут. Он им на троне нужен, а значит, должен обладать достаточной долей собственной воли, чтобы принять силу рода и пройти через ритуал с Зирхом, если им удастся убрать тебя.
– Но Рик ранил меня зачем-то. Ему явно была нужна моя кровь для какого-то ритуала. Значит, он внутренне готов был причинить мне вред? Готов был пойти против меня? – мрачно уточняю, чувствуя, как даёт трещину с таким трудом восстановленное самообладание.
Но я ведь помню глаза брата. Просил бы он у меня прощения за то, что хотел сделать, если бы это было его истинным желанием? Как в этом всём разобраться?
– Если он делал это по приказу, то да, – спокойно произносит Синн. – Но вполне возможно, что такого приказа он не получал.
– А зачем ему ещё было это делать? – в полном недоумении оборачиваюсь я, чтобы взглянуть в глаза своему мужчине.
– Вот это я и пытаюсь понять. Твой брат явно ведёт свою собственную игру, – заявляет он, притягивая меня ближе. – Или, по крайней мере, пытается. Я склоняюсь к мысли, что он, поняв, что с ним происходит что-то не то, попытался сам с этим справиться, но не смог. Он тебе, кстати, передал кое-что.
Синн под моим недоумённым взглядом достаёт из внутреннего кармана небольшой конверт и протягивает мне.
– Вот это Рик попросил Борнагора передать тебе, если с ним что-то случится. А магистр посчитал, что происходящее уже более чем веская причина отдать тебе это послание. Возможно, оно поможет нам понять цели и мотивы твоего брата.
Забирая у него письмо, я предпочитаю не замечать, как дрожат у меня руки. Неловкими пальцами я вскрываю конверт, чтобы уже через секунду вытряхнуть себе на ладонь плоский ониксовый шестиугольник на котором выгравированы какие-то странные узоры, не похожие ни на руны, ни на символы заклинаний.
– Что это? – удивлённо спрашиваю я, показывая находку сначала Синну, а потом и протянувшему ко мне ладонь Сандэру.
– Похоже на ключ, – задумчиво тянет Синн, наблюдая за тем, как его брат вертит в руках каменный шестиугольник. – В конверте больше ничего нет?
– Нет, – качаю я головой, ещё раз тщательно осмотрев всё. И как это понимать? От чего это ключ? Где я могла видеть этот узор?
– М-да, негусто, – выдаёт Сандэр, возвращая мне вещицу. – Твой брат либо очень немногословен, либо любит загадывать загадки.
– Либо из-за ментального воздействия не способен сообщить какие-либо сведения, что могут привести нас к заговорщикам, – выдаёт ещё одну, более правдоподобную, версию Синн и обращает на меня свой внимательный взгляд. – Ты не догадываешься, от чего может быть этот ключ? Раз он тебе его передал, значит предполагал, что ты поймёшь, что с ним делать.
– Пока ничего в голову не приходит. Узор кажется смутно знакомым, но вспомнить откуда он, я никак не могу, -- огорчённо качаю головой.
– Возможно это что-то с вашего общего детства? Какой-то тайник? Или что-то памятное для вас двоих? – требовательно перечисляет Синн.