Владыка Асгарда
Шрифт:
Едва заметная улыбка промелькнула по алым чуть припухшим губам вампирши, а узкая ладонь взметнулась к потолку, словно пыталась предостеречь сколотского князя от поспешных выводов. Тело Велены было затянуто в красную материю, привезенную, судя по всему, издалека и стоившую, видимо, ее доброхоту немалых денег. За всем этим режущим глаза великолепием как-то потерялся спутник вампирши, облаченный в черные штаны и куртку из выдубленной бычьей кожи. Меж тем внешность этого человека тоже была весьма примечательной. Худое лицо его, обрамленное копной седых волос, в свете чадящих факелов казалось мертвенно бледным, как у покойника. И только пронзительно синие, горящие безумным огнем глаза настаивали на том, что их обладатель еще жив и более того, готов бросить вызов едва ли не всему миру.
– Да это княжич Ратмир, – воскликнул князь Хорс, потрясенный неожиданной встречей. Княжич-изгой никак не отреагировал на слова старого знакомого, даже бровью не повел в сторону сколота, и лишь его рука, затянутая в кожаную перчатку, словно бы невзначай опустилась на крестовину висевшего у пояса меча.
– Тебе следует поторопиться, князь Волох, – сказала Велена. – Студень может вернуться еще до рассвета.
– А что нам тот Студень, – засмеялся Сипяга. – У нас под рукой пять сотен мечников. – Воля твоя, боярин, – метнула в его сторону недовольный взгляд Велена. – Боюсь только, что для Студеня не прошли даром двадцать лет, прожитых в обнимку с жар-цветом, и он очень много почерпнул из этого сосуда божественных знаний.
Скорее всего, вампирша была права, и Волоху не хотелось в эту ночь, после блестяще одержанной победы, затевать еще одну кровопролитную битву, теперь уже с родным братом.
– Веди, – приказал Велене князь Биармии и чуть посторонился, давая вампирше дорогу.
Князь Хорс и царь Таксак, сгорая от любопытства, тоже полезли в подвал вслед за Волохом. Компания подобралась приличная, ибо сколотские бояре и сарматские беки не захотели отставать от своих вождей. Подземные сооружения замка Цепень не уступали наземным. Боярин Ермень даже отметил вслух определенное сходство между Цепенем и Асгардом, словно строились они в одно время и по единому проекту. Предположение было смелым, но не лишенным оснований. Хотя замок, построенный троллем Ильмом, все же сильно уступал по размерам Асгарду, к созданию которого приложил руку сам Перун. Видимо, вампирша Велена не раз прежде бывала в подземной части замка Цепень, во всяком случае, она довольно уверенно вывела своих спутников к дубовой двери, окованной железными полосами. Дверь была заперта, но это не смутило Велену. Она вынула из рукава своего роскошного платья сияющий кристалл и прошептала магическое заклятье, слов которого никто не разобрал. Дверь треснула по всей длине и через мгновение рассыпалось прахом. Волох первым шагнул через порог и замер недвижимо у входа. Волшебный дар богов он узнал с первого взгляда. Правда, в этот раз сосуд был закупорен серебряной крышкой, а значит, можно было не опасаться дурмана, исходящего от него.
– Это жар-цвет? – спросил удивленный царь Таксак и тем самым вывел Волоха из оцепенения.
– Да, – бросил через плечо князь Биармии, – это он. Дар богов, несущий в себе мудрость Прави.
Волох осторожно взял сосуд за горлышко и снял его с постамента, на котором жар-цвет простоял без малого двадцать лет. Князья, бояре и беки, ждавшие, что за этим последует ну хотя бы гром небесный, были слегка разочарованы обыденностью происходящего. В конце концов, каждый из них не раз держал в руках подобные сосуды, отлитые из золота или серебра. Так почему же именно этому, ничем особо не примечательному, доверено хранить столь важную для мира Яви тайну?
– Может, Студень его подменил? – выразил вслух сомнения окружающих царь Сарматии. – Нет, – покачал головой Волох. – Сосуд тот же самый. Я узнаю руны, начертанные на его боках. Но дело не в оболочке, благородный Таксак, а в содержимом. Стоит мне открыть эту крышку, как мир начнет меняться в соответствии с волей того, кто заполнил это сосуд божественным знанием.
Царь Сарматии на всякий случай отодвинулся чуть в сторону от князя Биармии, но Волох явно не собирался вдыхать божественный аромат в подземелье замка Цепень. Теперь, когда жар-цвет был в его руках, следовало сохранять выдержку и не совершать поспешных и опрометчивых поступков.
– Я бы посоветовался с волхвами, – заметил князь Хорс.
– Мы обязательно сделаем это, как только вернемся в замок Кремень, – кивнул головой Волох. – А теперь нам нужно выбраться из логова ориков как можно скорее, пока не вернулся хозяин.
Предложение князя Биармии было разумным и с ним немедленно согласились все присутствующие, гурьбой повалившие к выходу. Во дворе замка Цепень мечники ссорились из-за богатой добычи, и князьям пришлось вмешаться в их спор, дабы предотвратить кровопролитие.
– Вся добыча будет поделена поровну и по справедливости, – заверил возбужденных людей Волох. – Никто из вас не останется в накладе. А пока садитесь на коней, мы покидаем замок.
Мечники с неохотой, но подчинились приказу. Каждый из них взял с собой часть добычи, дабы по прибытии в замок Кремень свалить все в общую кучу и уже там, в спокойной обстановке, воздать каждому по заслугам.
– Открывайте ворота, – крикнул Волох и направился к коню, которого держал под уздцы услужливый боярин Сипяга. Увы, сесть в седло ему так и не удалось. Сначала он услышал шорох крыльев над головой, а потом – дикий вопль перепуганных мечников:
– Гарпии!
Впервые в жизни князь Биармии растерялся, да и мудрено было сохранить самообладание, когда на тебя с неба падает жуткое существо с перепончатыми как у летучей мыши крыльями. Боярин Сипяга успел перехватить своим щитом сулицу, направленную в неприкрытое горло князя, но далеко не все мечники оказались столь расторопными. Метательные копья, прилетевшие сверху, уже успели опрокинуть на каменные плиты, по меньшей мере, сотню человек, когда раздался ободряющий крик князя Хорса:
– Смелее сколоты! Перед вами всего лишь бабы, пусть и крылатые.
Вообще-то Хорс не слишком погрешил против истины. Обнаженные тела гарпий почти во всем были подобны телам женским. За исключением разве что острых когтей на ногах и руках. Но именно такими когтями одна из грудастых красавиц вцепилась в лицо князя Волоха. Боль была столь сильной, что князь Биармии невольно разжал пальцы, сжимающие горлышко божественного сосуда. Жар-цвет со звоном покатился по каменным плитам двора, но Волох этого даже не заметил. Он выхватил из-за голенища сапога нож и с силой вогнал его в упругий живот обидчицы. Гарпия взвыла совсем побабьи и забила перепончатыми крыльями, пытаясь оторваться от негостеприимной земли.
Волох ударил ее еще раз и отпрыгнул в сторону, на ходу обнажая меч. Во дворе замка Цепень творился ад кромешный. Мечники, ревя от бешенства и боли, отбивались от крылатых тварей, которые пикировали на них сверху, орудуя при этом не только сулицами, но и кривыми ножами, без труда пробивавшими увешанные стальными бляхами колонтари. Количество гарпий Волох определить не успел, две твари атаковали его с земли, еще две – с воздуха. Князь Биармии поймал на щит сулицу и ткнул ее древком прямо в рожу ближайшей гарпии, прикрытую серебряной личиной. Гарпия опрокинулась на спину, и Волох добил ее ударом меча в обнаженную грудь. Три уцелевшие товарки убитой с дикими воплями набросились на обидчика, но Волох был слишком опытным бойцом, чтобы растеряться даже в этой непростой ситуации. Левой рукой он метнул нож в гарпию, которая нападала на него сверху, а правой, вооруженной мечом, уложил на землю одну из ее подруг. Четвертая уцелевшая гарпия с криком полным ярости и боли порхнула в небеса, и Волох лишь проводил ее полным злобы взглядом.