Владыка башни
Шрифт:
Силы внезапно оставили её, и она сползла по стенке на пол. «Не реви», — приказала она себе, чувствуя подступившие слёзы.
Гарин взял одеяло, мягко поднял Риву на ноги и накинул его ей на плечи.
— Нехорошо, госпожа, — заметил он, потрогав её лоб. — Совсем нехорошо.
Усадив девушку у камина, Гарин принёс ей чашку с каким-то тёмным горячим напитком, а сам отправился зашивать рану Аркена.
— Весь город гудит, — сказал целитель, не поднимая глаз от работы. — Мол, вы обрушили пламенный гнев Отца на страшные
— Что-то я сомневаюсь, что вы разделяете подобные воззрения, брат, — ответила она, сделала глоток и скривилась от отвращения. — Что это за гадость?
— «Братний друг». Отлично согревает, если немного подержать над огнём.
Рива вспомнила, как бегавший за Алорнис пьяный поэт хлебал это пойло, будто родниковую воду, и покачала головой: не была уверена, что сможет проглотить ещё хоть каплю.
— А голова после него должна кружиться? — спросила она.
— О да!
— Ну тогда все в порядке.
Рива уселась поудобнее, чувствуя, как с каждым глотком по телу разливается тепло. От терпкого вкуса напитка её язык немел. Руки брата Гарина двигались замечательно ловко для такого крупного мужчины, он с помощью двух пинцетов сшивал края раны нитью из овечьих кишок.
— Вы хороший целитель, брат.
— Неужели? Спасибо на добром слове, госпожа.
— Он мне мно-о-го про вас рассказывал. — Она сделала ещё глоточек. — Пятый орден. Лучшие цю... це-ли-те-ли на свете.
— Кто?
— Аль-Сорна. Тёмный-претёмный Меч. Кто ж ещё? — Рива поднесла чашку к губам и удивилась, что та уже опустела. — Я думала, что тоже смогу. Ну, как он, понимаешь? А они все взяли да погибли. Все, кроме меня, разумеется. Я же бла-го-сло-вле-на самим Отцом.
— Мне ничего неизвестно об Отцовских благословениях, госпожа, — мягко произнёс могучий целитель. — Но я знаю одно: город держится только благодаря вам, госпожа. Не забывайте об этом.
За дверью послышалась какая-то возня, и в комнату ворвалась Велисс. Увидев Риву, она шумно выдохнула, просияла от радости и подошла к девушке. Ласково сжала ладонями её лицо. Рива икнула, затем тихонько рыгнула.
— Да она же пьяна! — накинулась Велисс на Гарина.
— Зато согрелась, — ответил брат.
— Выжили только эти двое? — спросила Велисс, увидев неподвижное тело Аркена.
— Увы, да. Лорд Антеш обыскал весь берег, но...
— Пятьдесят человек, — пробормотала Рива, не понимая, почему в комнате так темно. — Я ещё никогда не убивала столько народу за раз.
— Ты сделала то, что должна была, дорогая. — Велисс обняла её за плечи, помогая подняться. — Пойдём-ка домой, твой дядя уже заждался.
— Пятьдесят человек, — шептала Рива, её веки сделались такими тяжёлыми, что невозможно было держать глаза открытыми, и мир померк. — Благословлённая Отцом...
Голова болела так, как она прежде и вообразить не могла. Рива даже подумала, не поместил ли Отец ей в голову невидимый бурав, наказывая за греховные сомнения. Непрекращающийся грохот камней, бьющих в стену, усугублял её страдания. Утром она первым делом отправилась осмотреть брешь, около которой поставили четырёх гвардейцев, чтобы отвадить любопытных обывателей. Когда она шла по улицам, со всех сторон слышались удивлённые или благодарственные крики, кто-то опускался перед ней на колени, словно перед Чтецом. Это было уже слишком.
— Прекратите! — заорала она пожилой паре, вставшей на колени в дверях своего галантерейного магазинчика. Но старики продолжали благоговейно таращиться на неё снизу вверх.
— Сам Отец послал вас нам, госпожа, — забубнила старуха. — Вы принесли городу его благословение.
— Я принесла только меч и лук, да и тот потеряла прошлой ночью. — Она взяла женщину за локоть, помогая ей подняться. — Не надо вставать на колени. Если уж на то пошло, вообще ни перед кем не надо. — Она увидела, что вокруг них столпились люди, они жадно вглядывались в её лицо. — Ползая на карачках, города не удержишь, а если падут его стены, нападающие позаботятся о том, чтобы вы весь остаток жизни провели на коленях.
Толпа помалкивала. На всех лицах, за исключением одного, было написано глубочайшее почтение. Молодая женщина с угрюмым отчаянием баюкала младенца. Её щеки запали от голода. Малыш радостно хлопал ручонками по лицу матери. Рива подошла к ним. Люди, склонив головы, расступились.
— Можно взглянуть? — спросила она, протягивая руку к одеяльцу.
Молодая мать кивнула и откинула край. Показалось довольное розовое личико с ямочками на пухлых щёчках. Малыш счастливо улыбнулся Риве.
— Он хорошо питается, — сказала она. — В отличие от вас.
— Незачем голодать двоим, — ответила женщина. Говорила она с сильным азраэльским акцентом, что и объясняло отсутствие почтения.
— А где отец?
— Ушёл на стену и пропал. Мне рассказывали, держался он храбро, а это уже немало, я считаю.
Послышался грохот очередного камня, угодившего в стену, Рива поморщилась. Пролом увеличивался час от часу и был прекрасно виден: неровный треугольник над крышами домов. «Как только стена будет разрушена, осада закончится. Начнётся битва», — подумала Рива.
— С завтрашнего дня пайки будут удвоены, — сказала она женщине. — Обещаю вам. А сейчас отправляйтесь во дворец и спросите там госпожу Велисс. Передайте ей, что я послала вас помогать на кухне.
Лорд Антеш надзирал за сооружением крепкой баррикады в двадцати ярдах от пролома. Окружающие дома были разобраны, камень пошёл на строительство новой стены. Каменщики работали не покладая рук, сооружая вокруг пролома загородку высотой в десять футов, увенчанную парапетом.