Владыка башни
Шрифт:
Столько лет работы, осторожные расспросы, утомительное сопоставление сведений из различных источников — и никаких доказательств. «Поинтересуйся в Западных кварталах историей Одноглазого, они там об этом рассказывают», — сказал он ей тогда перед началом Летней ярмарки. В тот день он украл у неё поцелуй. Она поинтересовалась. Доверенные слуги, отправленные в беднейший квартал столицы, принесли сведения, которые, на первый взгляд, казались полной чушью: Одноглазый — король преступного мира, подчинявший людей одной лишь силой воли; Одноглазый пил кровь своих врагов, чтобы получить их силу; Одноглазый растлевал детей в тёмных
Поэтому она продолжала искать информацию и коллекционировать слухи, стекавшиеся со всего Королевства. Девочка из Нильсаэля, умеющая управлять ветрами; мальчик из Южной башни, говорящий с дельфинами; кумбраэлец, видевший воскресшего мертвеца... Десятки, если не сотни, неправдоподобных историй, большая часть которых на поверку оказалась преувеличением, искажением или слухами, а то и откровенной ложью. И ни одного неопровержимого доказательства. Эта неопределённость, отсутствие однозначных ответов выводили её из себя, заставляя всё глубже и глубже погружаться в изыскания и надоедать главному библиотекарю, требуя у него все более редкие старые книги.
Лирна сознавала, что её интерес проистекает в основном из того простого факта, что ей нечем заняться. После восшествия брата на престол места при дворе для принцессы не осталось. У него была королева, маленькие Янус и Дирна — продолжатели династии, а также целая толпа советников. Мальций обожал советы. Чем их больше, тем лучше, а если они ещё и противоречат друг другу, то и совсем хорошо. Ведь это означает, что надо ещё тщательнее разобраться в вопросе. Разбирательство обычно занимало несколько месяцев, по прошествии которых выяснялось, что проблема либо решилась сама собой, либо на повестке дня уже новые, более насущные дела. Единственным человеком на свете, советами которого Мальций упорно пренебрегал, была его родная сестра.
Лирна припомнила слова отца, сказанные ей много лет назад, когда она ещё притворялась, будто играет в куклы: «Человек, просящий совета, либо делает вид, что уважает твоё мнение, либо слишком слабоволен, чтобы жить своим умом. Не забывай об этом».
Справедливости ради надо сказать, что Мальций прекрасно знал, чего хочет. Правда, только в одном-единственном случае: если дело касалось кирпичей и цемента. «Лирна, я превращу эти земли в волшебную страну, — сказал он однажды и выложил ей свой грандиозный план перестройки западных кварталов Варинсхолда, с закладкой широких бульваров и парков на месте узеньких улочек и трущоб. — Именно так мы обеспечим процветание в будущем. Дадим жителям Королевства возможность жить, а не выживать, едва сводя концы с концами».
А ведь она действительно любила брата, продемонстрировав это поистине страшным способом. Но, как бы там ни было, любимый братец был, без сомнения, законченным дураком.
— Сколько у тебя мужчин, королева? — внезапно прервала её размышления Давока.
— Э-э-э... — Лирна вздрогнула от неожиданности. — В моей свите пятьдесят гвардейцев.
— Не гвардейцев, мужчин... Мужей, как вы их называете.
— У меня нет мужа.
— Ни одного? — покосилась на неё Давока.
— Ни одного, — ответила Лирна, пригубив вино. — Ни одного.
— А у меня их десять, — с гордостью произнесла воительница.
— Десять мужей?! — воскликнула Нирса.
— Точно, — кивнула Давока. — И ни у одного нет другой жены. Если уж женился на мне, другие не требуются. — Она захохотала, стукнув кулаком по столу, отчего Нирса подпрыгнула.
— Попридержи язык, женщина! — прикрикнул на неё лорд-маршал Аль-Смолен. — Подобные разговоры не для ушей её высочества.
Давока закатила глаза и схватила с блюда куриную ножку.
— Мерим-гер, — фыркнула она.
«Это означает „морская пена“ или „мусор, вынесенный на берег“, в зависимости от интонации».
— Сколько дней пути до Горы верховной жрицы? — спросила Лирна.
Зажав куриную ножку в зубах, Давока показала дважды по десять пальцев. «Ещё двадцать дней в седле...» Лирна даже застонала: надо будет попросить у Нирсы ещё немного мази.
Юлльса со слезами на глазах умоляла позволить ей остаться. Лирна вручила девушке лазуритовый браслет, один из тех, которые взяла с собой как раз на подобный случай, а также десять золотых. Поблагодарив за службу, она обещала девушке, что напишет её родителям самое благоприятное письмо, и заверила, что Юлльса всегда будет желанным гостем при дворе. Нирса осталась успокаивать рыдающую подругу, а принцесса направилась к Воронку.
— Ты правильно сделала, королева, — заметила Давока, уже сидя верхом на своём крепком пони. На лоначке была плотная накидка из волчьей шкуры. В лучах восходящего солнца поблёскивали острые кромки треугольного наконечника из чёрного железа, насаженного на её длинное копьё. — Эта твоя девчонка — слабачка. Её дети умерли бы в первую же зиму.
— Зови меня просто Лирной, — отозвалась принцесса, забираясь в седло. Платье с широкой юбкой для верховой езды позволяло ей сидеть по-мужски, однако удобства это не прибавляло.
— Ли-ир-на... — старательно повторила воительница. — Что это означает?
— Что моя мать очень любила свою бабушку, — ответила принцесса и улыбнулась, заметив замешательство Давоки. — Азраэльские имена ничего не значат. Мы называем своих детей как нам заблагорассудится.
— У лонаков дети сами выбирают себе имя. Я назвала себя так, когда забрала это, — Давока помахала своим копьём, — у убитого мною мужчины.
— Он чем-то обидел тебя?
— И не единожды. Он был моим отцом! — рассмеялась она и пришпорила пони.
Укрепления Скелльского перевала представляли собой настоящий лабиринт каменных башен и стен, каждая из которых становилась заслоном на пути нападающей армии, загоняя её в узкий смертоносный рукав. Лирна восхитилась мудростью архитектора: даже если часть форта падёт, оборону можно будет продолжать с башен и стен, вне зависимости от того, как глубоко проникнут враги.
Соллис провёл их через десяток ворот, все они были защищены мощными железными решётками: их требовалось поднять, чтобы дать проход отряду. Однако, несмотря на надёжную защиту, Лирна убедилась в справедливости слов брата-командора: людей на позициях было явно недостаточно. Она заметила, как прищурилась Давока, и поняла, что та пришла к тому же выводу. «А вдруг все это — только уловка? — подумала принцесса. — Хитрый план, придуманный для того, чтобы заслать шпиона в форт и выведать, как он охраняется?»