Владыка мира
Шрифт:
– Я рад слышать это. Что он просит за это?
Еще раз посовещавшись, переводчик ответил.
– Право торговать через Камбей, как только он станет вашим.
– Когда порт будет мой, пусть этот человек снова прибудет ко мне и ожидает благоприятный ответ. А сейчас вам пора уходить. Я больше не могу задерживать свое наступление на Ибрагима Хусейна.
Двое мужчин поклонились, повернулись и тем же путем, по берегу и по воде, через отмель дошли до лодки и сели в нее. Акбар хотел еще о многом их расспросить, но сейчас было время действовать, а не размышлять. Он повернулся к Ахмед-хану.
– Приготовься к атаке. Мы поедем по берегу вдоль ряда деревьев, где песчаная земля более твердая. Ибрагим Хусейн и его люди будут наготове, учитывая то, что им не удалось заручиться помощью португальцев и что раньше мы всегда побеждали их, да и теперь превосходим численностью.
Полчаса спустя Акбар несся вдоль берега, и песок летел из-под копыт его вороного жеребца.
Прогремел другой пушечный выстрел, и падишаха обдало волной песка – ядро угодило в баррикады прямо перед ним. Артиллеристы гуджаратов попытались опустить стволы орудий, чтобы стрелять в надвигающегося врага, но тем самым лишь разрушили свои собственные укрепления. С силой натянув поводья, Акбар перескочил образовавшуюся в баррикаде брешь, мимо разорванных тел двух гуджаратов, заливавших песок кровью. Оглядевшись, он увидел, что другие отряды его всадников вслед за ним ворвались в укрепления. Падишах направил своего жеребца туда, где моголы уже спустились с лошадей и пытались по разрушенной кирпичной стене забраться в саму крепость. Когда он подъехал, кому-то из них уже удалось, подтянувшись на верхней части стены, перекинуться внутрь. Акбар спрыгнул с лошади и последовал за ними, схватившись рукой за торчащий из стены кусок железа, чтобы подтянуться. Он бежал со всех ног вслед за своими воинами, мчавшимися к двухъярусному укреплению, которое, как теперь стало видно, было единственным в крепости. Снова сноп пламени – по крайней мере, одно орудие внутри здания оставалось целым. Один из моголов упал, но сумел снова подняться – очевидно, контуженный. Тяжело дыша, Акбар уже почти догнал воинов, бежавших впереди, и они вместе ворвались в укрепление через дверной проем, оставленный открытым бегущими стрелками. Изо всех сил вглядываясь в темноту внутри, они разглядели крутую каменную лестницу в углу и взобрались по ней. Наверху один-единственный гуджарат, более храбрый, чем его товарищи, отчаянно пытался выкатить ядро и заправить его в ствол маленькой бронзовой пушки. Пораженный в спину коротким кинжалом, который метнул один из воинов Акбара, человек рухнул на деревянный лафет.
– Скорее, – закричал Акбар двум стражникам позади него, – водрузите наше зеленое знамя на крышу здания, чтобы все видели, что крепость пала! Найдите Мухаммед-бека. Пусть прикажет остальным войскам ехать вокруг крепости как можно быстрее и перехватить гуджаратов, бегущих на север, в Камбей!
Азарт битвы, смешанный с ликованием от того, что Гуджарат теперь захвачен и станет частью его растущей империи, еще не оставил Акбара, когда тем же вечером он стоял на верху маленькой сторожевой башни из песчаника на конце внутреннего волнореза, защищающего порт Камбей. Зеленое знамя Моголов развевалось над главными зданиями порта, жители которого открыли деревянные ворота, как только гуджараты, бежавшие с поля битвы на побережье, разнесли вести о поражении Ибрагима Хусейна. Последний, раненный в плечо боевым топором, сдался и теперь ждал своей участи в темнице. Как прекрасна была сейчас морская гладь, как волновалась она, словно расплавленное олово, под небом, где под конец дня солнце закрыли наплывающие с запада сизые облака!.. Внезапно Акбар решил, что должен сам пробороздить морские просторы, – он никогда не делал этого прежде.
Час спустя падишах стоял на носу лодки-дау пятидесяти футов длиной, который вздымался и падал вниз, пока судно шло среди все нараставших волн. Капитан дау предупредил Акбара, что темные облака, видимые над горизонтом от пожарной вышки, предвещали шторм, но властитель настоял на морской прогулке. Теперь капитан, низкий кривоногий человек, кричал матросам сворачивать паруса и навалиться на румпель, чтобы держать судно по ветру и позволить ему выстоять в шторм. Возле Акбара одного из молодых горчи отчаянно тошнило; брызги кислой рвоты летели на его одежду и на второго слугу, стоящего рядом с ним. Третий, с бледным лицом, побелевшими пальцами цеплялся за основу мачты, моля Всевышнего о защите и пощаде.
Внезапно особенно высокая волна обрушилась на борта, окатив Акбара и Ахмед-хана теплой водой и пеной. Сам Ахмед-хан, сильно обеспокоенный, повернулся к Акбару:
– Повелитель, давай двинемся обратно в гавань. Так будет только лучше.
Ветер развевал влажные темные волосы Акбара. Расставив ноги и стараясь держать равновесие при неожиданных толчках, он покачал головой.
– Бушующий океан меня завораживает. И потом, капитан говорит, что шторм скоро стихнет. Мощь этой стихии была мне неведома, я хотел испытать себя на ее водах; и теперь, несмотря на опасности и невзгоды, я учусь… Сокрушительные волны и безграничная власть океана – хорошее напоминание мне, чтобы не стать тщеславным и самонадеянным. Хоть мне и доводилось возглавлять великие армии, одерживать большие победы, наполнять казну и править народами больше, чем любому другому правителю, все же я – всего лишь человек, ничтожный и смертный пред ликом вечной природной стихии…
Глава 12
Котел с головами
– Прекрасная работа. Тигр смотрит так, словно и вправду сейчас набросится, – сказал Акбар сияющему мастеру, который стоял рядом, держа острое долото в одной руке и деревянную киянку другой.
Сейчас речь шла вовсе не о превосходном рельефе на плитах из песчаника зданий Сикри, который рассматривал Акбар, вернувшись из завоеванного Гуджарата. Они стояли на деревянном причале на берегу реки Джамны в Агре, тщательно разглядывая затейливо вырезанную голову на носу лодки.
– С этим тигром на носу судно станет превосходным флагманом в моем походе в Бенгалию.
Почти сразу, как только Акбар добрался до Сикри, начали приходить вести от военачальника из Бенгалии, Муним-хана. Сперва стало известно, что молодой шах Дауд, который сейчас управлял этой землей как вассал Акбара, после недавней смерти своего отца поднял мятеж, захватил имперскую казну и один из главных оружейных складов Моголов. Военачальник намеревался наказать его за это выступление. Второе сообщение оказалось скупым на подробности; здесь просто говорилось, что кампания оказалась труднее, чем ожидалось, и что он просит войска для подкрепления.
Прежде чем войска успели отправить, пришла третья весть, где Муним-хан умолял прибыть самого Акбара, потому что положение безвыходное. Дауд занял крепость Патну, которую военачальник взял в осаду, но сил его оказалось недостаточно. Едва успев расширить пределы империи к западному океану, Акбар немедленно столкнулся с необходимостью обеспечивать безопасность Бенгалии и ее восточного побережья для сохранения целостности империи, и, не тратя времени на испрашивание мнения советников, он послал ответ на третье письмо Муним-хана. В письме падишах приказывал держать осаду по мере сил, не растрачивая понапрасну воинов, беречь орудия и продовольствие, пока он сам не прибудет. Однако Акбар благоразумно объявил Муним-хану, что не отправится, пока не соберет достаточные силы, чтобы одержать безоговорочную победу, а также не подготовит суда в достаточном количестве, чтобы дойти вниз по Джамне в Аллахабад, и затем вдоль Ганга мимо Варанаси в Патну. Это означало, что ему понадобится по крайней мере три месяца, а возможно, и больше. Акбар решил, что нелишним будет произвести впечатление на своих подданных, живущих вдоль двух больших водных путей его империи, показав им самый великолепный флот, какой они когда-либо видели.
В тот же самый день, когда был отправлен гонец к Муним-хану, Акбар призвал к себе своих инженеров и корабелов. Инженерам он приказал разработать и соорудить плоты, большие и достаточно устойчивые, чтобы перевозить по реке боевых слонов, а также способные выдержать вес самых больших орудий и боеприпасов. Корабелам же падишах приказал приобрести как можно больше речных судов и перестроить их в военные, а также построить новые, как только будут наняты рабочие и закуплены строительные материалы. Зная о том, что казна полна, и не только добычей из Гуджарата, но также доходами, которые возросли после новых методов сбора податей, Акбар решил доставить своим подданным удовольствие, равно как и внушить благоговение, и поэтому приказал выстроить достаточно судов, чтобы на одном из них на палубе мог разместиться оркестр музыкантов, готовых играть, когда потребуется. Два других судна будут обставлены как плавающие сады, полные ярких благоухающих цветов, чтобы речные бризы разнесли их аромат к берегам. На четвертом судне он повелел устроить площадку, где его фокусники из Кашгара будут устраивать представления с фейерверками. Для его собственного удовольствия одна лодка должна была быть устроена так, чтобы везти его любимых охотничьих собак и леопардов, а также соколов и лошадей, дабы падишах мог причалить к берегу и поохотиться, когда ему заблагорассудится. И самые лучшие мастера должны были построить большое судно из тика, чтобы везти любимых наложниц из его гарема со всей возможной роскошью и удобством. Предполагалось, что там будут установлены ванны, где женщины смогут купаться в теплой воде с благовониями, а палубы – забраны большими щитами с затейливой резьбой, которые защитят гарем от любопытных глаз.