Владыки
Шрифт:
— В основном. У бывшего заведующего лабораторией есть интересная идея, объясняющая причины катастрофы. Он считает, что в эксперимент вмешался кто-то чужой.
— Это подтверждается фактами?
— Утверждать не берусь, но некоторые факты действительно говорят в пользу гипотезы. По сообщениям конкистадоров, оборудование Ствола работает в экстремальном режиме, внутри Ствола находятся люди, но связи с ними нет.
Ромашин кивнул.
— Как вы считаете, Игорь Марич погиб?
— Вероятно, хотя надежда на его возвращение остается. Вполне возможно,
— А не мог он проникнуть в Ствол через выходы лаборатории?
— Не исключено, однако чтобы это проверить, надо повторить его попытку. Конкистадор, вернувшийся оттуда, пуст, как консервная банка.
Ромашин перевел взгляд на Павла, в глазах его мелькнула тень сожаления и вины. И намек на сомнение.
— Не торопитесь с разведкой, прежде рассчитайте варианты проникновения в здание. Ошибки быть не должно. И еще: вы слышали о странных явлениях в атмосфере Земли, в Приземелье и на границах Системы?
— Нет. — Павел не стал рассказывать Ромашину о ночном походе с Маричем к Стволу. — В последнее время я не слушаю программу новостей.
— Вкратце дело вот в чем: две недели назад над Стволом засветилась область стратосферы площадью в десять квадратных километров. Издали очень похоже на северное сияние. Кроме того, в десяти тысячах километров от поверхности Земли над той же точкой обнаружен «пузырь отталкивания» — зона, не пропускающая через себя ни одно материальное тело. Диаметр «пузыря» около двухсот километров. Визуально он не наблюдается, никаких аномалий физических полей не обнаруживает, но при попытках преодолеть абсолютно пустое пространство «пузыря» возникают силы отталкивания.
— Занятно, — тихо проговорил Павел.
— Вы находите? Ну и последнее: у полюсов эклиптики, на расстоянии около одной астрономической единицы, объявились «прозрачные дыры» — зоны поглощения вещества. В одну из них засосало несколько автоматических зондов и беспилотный астрономический модуль, в другую — станцию СПАС-42. Из пяти членов экипажа спастись удалось троим. Объяснить причины всех этих явлений ученые пока отказываются, но нет сомнения в их связи с катастрофой, вернее, с работающим до сих пор Стволом.
— Эта мысль приходит в голову в первую очередь.
— Совершенно верно. Тем более, что явления стали наблюдаться дне недели назад, как раз после катастрофы, в области свечения, отталкивания и поглощения укладываются на прямой, проходящей через Ствол.
— Эксперты не пробовали прощупать космос дальше по вектору?
— Интересная мысль! Мы предложим проверить… Что ж, степень вашей автономности остается прежней. Готовьтесь к вылазке в лабораторию, восстанавливайте обстановку в зале управления во время эксперимента. Сможете определить степень опасности работающего Ствола?
— Не знаю, — помедлив, ответил Павел. — Наверное, только при наличии полной информации о положении дел. Пока же Ствол для нас — «черный ящик». Никто не знает, почему он работает и в какие времена проник.
Ромашин встал, походил по кабинету и сел за стол.
— Вы мне напомнили… Вам не кажется, что возник парадокс? По свидетельствам конкистадоров, ближайшие точки выхода Ствола в реальное время — двести лет назад, триста, десять тысяч. Почему же нет документов из прошлого, что эти события имели место? Ведь для нас-то они уже произошли? Предки должны были отразить их в документах, летописях…
— Парадокс и в самом деле существует, но физики объясняют его по-разному. Одни — тем, что в силу вступил закон затухания последствий. Второе объяснение весьма оригинально: эксперимент закончился в ту же секунду, когда и начался. То есть все, что мы сейчас переживаем, — один из возможных путей развития эксперимента, как бы «сон» Вселенной. Исчезнет причина хроносдвига — исчезнут, как и не было, события, происшедшие после пробоя хроноскважины. Но есть и еще белее экзотичные гипотезы. Например, что Ствол вышел в прошлом в «соседних временных углах», именно поэтому нет в нашей истории свидетельств его выхода.
— М-да, любопытно. Вам нужна моя помощь?
— Пока нет.
— Тогда до встречи. Жду вас через два дня… если ничего не случится. Надеюсь, мир просуществует столько времени.
Они улыбнулись друг другу, чувствуя взаимное расположение, и Павел вернулся в свой кабинет. Там записал появившиеся мысли на кристалл, прочитал поступившие по запросам сообщения и заторопился в экспертный отдел Академии наук. А вечером его нашел дежурный по Центру:
— Жданов? Вес вызывает «роуд-аскер» сто семь.
Код «роуд-аскер» сто семь означал немедленную явку.
Павел посмотрел на часы: шел двенадцатый час ночи.
— Буду через двадцать минут.
В бункере Центра его ждали Ромашин, Златков и директор УАСС Ив Костров. До этого Павел видел директора всего два раза, и то, что руководитель степь мощной организации «снизошел» до посещения Центра защиты, указывало на серьезность происходящих событий больше, чем другие факты.
Ив Костров был среднего роста, нетороплив, скуп на слова, широкоскул и рыжеволос. Твердый рост, пристальный взгляд из-под припухших век… Павел, здороваясь, встретился с ним глазами и понял, что оценен и взвешен взыскательно и точно — он, инспектор космосектора УАСС, считавший себя неплохим психологом, непроницаемым для других!
— Дела наши не блестящи, — сказал Ромашин. — Только что получен анализ состояния среды вблизи Ствола: изменены все природные параметры, обнаружена широкая гравитационная депрессия, растущая в глубь Земли. Кроме того, открыты странные объекты в космосе, расположенные по вектору от Ствола на расстоянии около тридцати тысяч астрономических единиц от Солнца. Но самое главное, что дальше нас не пропустили!
— Как не пропустили? — удивился Павел. — Кто не пустил?
— Не знаю. Путь в космос в этом направлении блокирован. В световом полугоде от Солнца корабли УАСС наткнулись на неизвестное поле, отбросившее их назад.