Влас Дорошевич
Шрифт:
— Здорово, артисты! — крикнул с крыльца Варсонофий Никитич.
А гг. артисты стройно, хором, в один голос ответили ему по-лягушачьи:
— Ква!
— Барин! Ваше степенство! — взмолился мой извозчик. — Садитесь скорей! Лошадь молодая, к московским порядкам не привычная. Сейчас разнесет.
Я едва вскочил в сани.
Лошадь «подхватила», шарахнулась от гг. артистов в сторону, — и мы вылетели за ворота.
— Ква! — донеслось до нас со двора.
Лошадь брыкнула задом и «понесла».
— Господи, помилуй нас, грешных! Экое наважденье! —
ЛЕГЕНДЫ, СКАЗКИ, ПРЕДАНИЯ
О происхождении клеветников
Когда всесильный Магадэва из ничего создал прекрасный мир, он спустился на землю, чтобы полюбоваться делом рук своих. В тени густых лиан, на ложе из цветов, он увидел человека, который ласкал свою прекрасную подругу, — спросил его:
— Доволен ты тем, что я создал для твоего счастья? Лазурью неба и блеском моря, бледными лилиями и яркими розами и тихим благоуханным ветерком, который веет ароматом цветов и, как опахало, тихо колышет над тобою стройные пальмы в то время, как ты отдаешься восторгам любви с прекрасной подругой твоей?
Но человек с удивлением посмотрел на него, уже не узнавая Магадэву, и дерзко ответил:
— Кто ты? И почему ты спрашиваешь меня? Какое дело тебе до того, доволен или недоволен я тем, что существует? И почему я должен отвечать тебе?
Сказал Магадэва:
— Я тот, которому ты обязан всем, что существует, и даже тем, что существуешь ты сам. Я тот, кто создал лазурное небо, блеск моря, кто щедрой рукой рассыпал цветы по полям и лугам, кто зажег звезды в небесах, кто создал прекрасные пальмы — и обвил их лианами. Я тот, кто повелел быть солнцу, создал день и ночь, страстный зной и прохладу, твою прекрасную подругу и тебя. Мне ты обязан благодарностью за все.
С изумлением сказал человек:
— Благодарностью? За то, что ты создал все? Какое же мне дело до этого? И за что я должен благодарить тебя? Я вижу, что все существующее прекрасно. С меня довольно. И какое мне дело еще думать о том, кто, для чего и почему создал все это! Отойди с твоими праздными разговорами и не мешай наслаждаться тем, что существует.
И изумление отразилось на лице Магадэвы.
— Как? В глубине твоего сердца не шевелится желание пасть ниц перед мной, твоим творцом, молиться мне и благодарить меня за все, что я дал тебе?
— Молиться? — воскликнул человек. — Тратить время на какие-то молитвы, когда жизнь так прекрасна? Когда так лазурно небо, блещет море и прекрасна подруга? И ты хочешь, чтоб я отнимал у нее часы восторга и любви и отдавал их каким-то молитвам? Нет. Жизнь прекрасна, и некогда молиться. Надо пользоваться тем, что есть, и не тратить время на благодарность.
Так родился на свет страшнейший из грехов.
Поблекли цветы, пальмы с укором качали своими красивыми вершинами, и ветерок шептал среди лиан имя рожденного греха.
И прозвучало над миром новое слово.
— Неблагодарность.
Тогда великий Магадэва, в порыве праведного гнева, поднял руку, чтоб предать проклятию презренный род людской, забывший его. И от движения руки его ураган пронесся над землей, поднял и закрутил в воздухе знойные пустыни.
Тучами полетели мириады раскаленных песчинок, сжигая, погребая все на пути своем.
Блекли цветы, гибли пальмы, пересыхали прозрачные, кристальные реки, и раскаленные песчинки с жгучей болью вонзались в тело людей.
Нахмурил чело Магадана — и тучи поползли по лазурному небу, заслоняя свет солнца.
Слезы ярости сверкнули на очах Магадэвы — и из туч полилась холодная вода.
Под струями ее дрожали своими окоченевшими членами люди, и тщетно старались они укрыться от ледяных потоков под сенью пальм.
Стройные пальмы не хотели давать приюта неблагодарным.
От прикосновения людей они с отвращением вздрагивали и обдавали прижавшихся к их стволам потоками холодной накопившейся влаги.
Слово сказал Магадэва — и громы загремели в небесах, и молнии посыпались, прорезывая тьму, от разъяренных взоров его.
В смертельном ужасе дрожали окоченевшие люди, и им не было куда укрыться от ледяных потоков, страшных громов, которые трепетом наполняли все их существо, и блещущих зигзагов молнии.
— Вспомнят теперь они обо мне! — сказал Магадэва.
Но люди не вспомнили о Магадэве.
В девственных лесах застучал топор, со стоном падали стройные пальмы, пораженные насмерть, — и люди строили себе жилища.
Все, что существует, своим существованием обязано греху.
Чтоб спастись от казни за неблагодарность, люди построили себе жилища.
И с тех пор им было все равно.
Неслись ли в воздухе раскаленные пески, или лились потоки холодной, ледяной влаги, — они ото всего укрывались в своих жилищах, отдавая часы непогоды восторгам любви.
И страшный раскат грома заставлял лишь крепче прижиматься в испуге прекрасную подругу.
А молнии освещали горевшие восторгом и любовью смеющиеся взоры.
Тогда великий Магадэва всю свою ярость и злобу обрушил на мир.
И среди травы и цветов поползли огромные, шипящие змеи. Из лесов вышли страшные полосатые тигры с горящими злобой глазами.
Они подкарауливали людей в засаде, одним прыжком кидалась на них и острыми, огромными когтями без жалости разрывали на части самые прекрасные тела.