Власов: Восхождение на эшафот

Сушинский Богдан Иванович

Геринг понимающе, и в то же время победно, улыбнулся: дескать, ясно, что нет. Да и откуда у тебя, русский, взяться авиаполкам, если у авиации здесь только один хозяин?!

— Мне понятно, что вас привело ко мне, генерал.

— Не следует забывать, что со времени создания Комитета освобождения народов России моя Освободительная Армия превратилась в Вооруженные Сила КОНРа, — дожимал его Власов. — Это значит, что она уже не является частью вермахта, а переходит в разряд войск, союзных рейху.

— Теперь это вполне официальный статус добровольческих войск генерала Власова, — упреждающе объяснил Штрик-Штрикфельдт, усевшийся в кресле, стоявшем чуть в сторонке, у окна. Хотя Власов уже свободно мог бы общаться с Герингом на немецком, все же он предпочитал иметь при себе, в виде переводчика, надежного офицера вермахта.

Появился адъютант с рюмками коньяка

и бутербродами на подносе. Взяв одну из рюмок, рейхсмаршал сказал таким тоном, словно произносил тост:

— Сейчас под моим началом находится несколько тысяч русских авиаторов — летчиков и техперсонала. Не скрою, что, в связи со сложившимися обстоятельствами, такая масса русских представляет для нас определенную проблему, которую мы с вами, генерал, способны решить с пользой и для Русского освободительного движения, и для рейха. Завтра же я подпишу приказ о создании Военно-Воздушных Сил Русской Освободительной Армии.

Услышав это, Власов торжествующе взглянул на Штрик-Штрикфельдта и, отложив рюмку, потер вспотевшие руки, как делал это всякий раз, когда волновался.

— Для начала, в ваше подчинение перейдет порядка пяти тысяч восточных военнослужащих во главе с известным вам летчиком полковником Мальцевым. У вас нет возражений против полковника Мальцев, как командующего ВВС вашей армии?

— Нет, конечно. Опытный пилот, который в свое время был инструктором известного всему миру летчика Валерия Чкалова.

— Вот о том, что он был инструктором Чкалова, я не знал, — удивленно покачал головой рейхсмаршал. — Странно. Эта извечная русская скрытность…

— Или скромность?

— Скромность у человека, способного подняться в небо?!

Власов благоразумно промолчал, лучшему асу Первой мировой в данном случае было виднее.

Они выпили за рождение «русских ВВС на службе рейха России», и Геринг вальяжно, словно дарил что-то сугубо личное, со щедрого барского плеча, продолжил:

— Кстати, ко мне уже обращались с письмом двадцать летчиков-украинцев, в основном из тех, что в свое время служили в авиации Войска Польского. Они предлагали создать отдельную украинскую эскадрилью, которая бы стала основой Украинских ВВС. Инициаторы этого письма, офицеры люфтваффе Олийнык и Киевский, уже стали настоящими асами, дослужились до званий майоров и командуют эскадрильями, в которых значительная часть пилотов и технического персонала принадлежат к «Геринг-Иванам», как в штабе люфтваффе называют этих русских летчиков. Только что получили очередные награды еще два украинских пилота — Пьянчук и Сишко. В создании Украинских ВВС я этим пилотам пока что отказал. Но, как видите, нам есть кого передавать в ВВС вашего Комитета Освобождения.

— Мне также известно, что при ночной авиагруппе «Остланд» уже создана 1-я Русская восточная эскадрилья, часть машин которой — советские, трофейные.

Геринг улыбнулся, как пилот-курсант, получивший похвалу командира уже хотя бы за то, что сумел взлететь и не разбил машину при посадке.

— Некоторые пилоты воюют на тех машинах, на которых перелетели к нам, сдаваясь в плен. Долгое время грозой белорусских партизан была наша эскадрилья, сформированная из русских У-2, знаменитых ночных бомбардировщиков марки «Русс-фанера». Замечу, что, вопреки опасениям, ни один пилот этой эскадрильи на сторону красных не перелетел и партизанам в плен не сдался. Сталин так запугал всех своим садистско-идиотским отношением к бывшим военнопленным-русским, что опасаться нам уже нечего.

— Не могу не согласиться с вами, — задумчиво и немного растерянно подтвердил Власов. Рейхсмаршал явно зацепил его за живое.

В последнее время его контрразведка только о том и доносит, что в частях РОА ведутся горячие споры относительно того, каким образом к ним, «власовцам», станут относиться в Союзе после перехода на сторону Красной Армии, а главное, после окончания войны. И если к болтунам этим Власов пока что никаких карательных мер не применял, то лишь потому, что и сам мучительно задумывался над этим же: что будет потом, если он сдастся, или если немцы или западные союзники выдадут его красным?

— Кажется, мне не изменяет память — до войны полковник Мальцев был командующим ВВС Туркестанского военного округа, разве не так? [89]

— Был, меня уже ознакомили с его послужным списком.

— Почему бы вам не воспользоваться этим для работы с пленными, которые когда-то служили в этом округе или проживали на его территории?

— Яволь. Мы обдумаем, как лучше реализовать это ваше предложение,

господин рейхсмаршал.

По личному опыту Власов уже знал: немцы терпеть не могут, когда пытаешься конкретизировать их предложения или обсуждать пути реализации. Лучше всего отделаться неотразимо немецким «яволь!», а затем уже пытаться решать вопросы через штабистов. И Геринг оценил эту его тактику тем, что продолжил разговор, который уже намеревался завершить.

89

Виктор Мальцев (1895–1946). Родился в г. Гусь-Хрустальный Ивановской области. Окончил летное училище. Сделал прекрасную карьеру, пройдя путь от командира звена до командующего ВВС Туркестанского округа. В 1938 году арестован сталинской охранкой, однако во время допросов и пыток держался мужественно, не признав ни одного обвинения. От расстрела его спасла так называемая «бериевская амнистия». До войны руководил санаторием «Аэрофлот» в Ялте. После захвата немцами Севастополя полковник ВВС в отставке 8 ноября 1942 года дал согласие сотрудничать с германским командованием в Крыму. Затем опубликовал публицистическую книгу об ужасах коммунистического террора в СССР, основываясь на собственном опыте, приобретенном в застенках НКВД. В начале 1943 года он назначен бургомистром Ялты и мировым судьей города. В 1944-м, по своей инициативе, из летчиков, находящихся в плену на территории Крыма, начинает формирование Восточной (русской) эскадрильи люфтваффе. Геринг дал согласие использовать этих пилотов для перегона военных самолетов из германских заводов в военные части. Пилоты «Геринг-Иваны» зарекомендовали себя прекрасно. Сразу же после создания КОНРа полковник люфтваффе Мальцев письменно обращается к Власову с просьбой принять его на службу в Вооруженные Силы КОНРа.

— Кстати, вчера мы долго мудрили по этому поводу с генерал-лейтенантом авиации Ашенбреннером, все из тех же «русских немцев», прекрасных знатоков русского языка и души. Который, кстати, будет моим личным представителем при штабе РОА. — Он вновь вопросительно взглянул на Власова, но тот помахал руками:

— Я немного знаком с генералом Ашенбреннером. Мы прекрасно сработаемся.

— Так вот, в приказе будет указано, что вам полностью передается истребительная эскадрилья, которой командует герой Советского Союза, — подсмотрел он в имевшиеся у него наброски, сделанные генералом Ашенбреннером, — майор Бычков. На вооружении имеется шестнадцать «Мессершмиттов-109». Кроме того, передается эскадрилья скоростных штурмовых бомбардировщиков «Юнкере-108», обладающая двенадцатью машинами. Но и это еще не все. В состав ваших ВВС войдут разведывательная и транспортная эскадрильи, которые еще надлежит сформировать, а также зенитный полк, парашютно-десантный батальон, техническая и интендантская службы, и даже русская газета для авиаторов «Наши крылья».

Услышав все это, Власов молитвенно взглянул в потолок: теперь-то уже никто не посмеет усомниться, что под его командованием действительно находится настоящая, полнокровная Освободительная Армия.

29

Эту ночь комдив Буняченко провел, терзаемый невыносимой болью. Закупоренные многочисленными тромбами вены его вспухли, и теперь змеились, угрожая в любую минуту вскрыться и обагрить его ноги загустевшей, мертвеющей кровью. Лишь под утро он наконец забылся коротким сном, но как раз в это время в штабной комнате, на диване которой генерал так долго пытался уснуть, появились его адъютант-порученец Родан и немецкий офицер связи майор Швеннингер. Будить комдива они не решились, однако тот каким-то образом ощутил их присутствие и проворчал свое привычное, на родном украинском, для подобных визитов припасенное:

— Якого дидька?! Носыть и носыть вас тут удосвита! [90]

Но порученца генерал подобрал себе из украинцев, поэтому в переводе тот не нуждался. И тоже на украинском, поскольку спросонья Буняченко всегда какое-то время продолжал говорить на своем родном языке, доложил генералу, что поступил приказ из штаба «Отсгруппен», со ссылкой на приказ Генштаба сухопутных войск. Дивизия сегодня же должна выступить. Ее перебрасывают на север, в Померанию, на Восточный фронт, который на отдельных участках уже проходит по Одеру.

90

Какого дьявола? Носит и носит вас здесь ни свет ни заря! (укр.)