Власов. Два лица генерала
Шрифт:
И объяснил, что, несмотря на потери немцами всех занятых русских территорий, у него еще остается возможность для создания Русской освободительной армии.
Слова об «отчаянном шаге», на который может решиться Власов, понравились барону Фрайтаг-Лорингхофену.
Как и Гелен, барон принадлежал к той группе немецких радикально настроенных офицеров, которые в 1944 году уже готовы были пожертвовать и национал-социализмом, и самим Адольфом Гитлером для спасения Германии…
Некоторые историки Второй мировой войны считают, что в планах заговорщиков отводилось место и Русской освободительной армии.
«Штауфенберг, надо сказать, лелеял благородный,
Вот и барон Фрайтаг-Лорингхофен, похоже, для того и посетил Власова, чтобы «путем намеков» подготовить генерала к той роли РОА, которую она должна будет по плану заговорщиков сыграть в будущем. Барон покинул Власова в полной уверенности, что исполнил возложенную на него миссию.
Барон и не догадывался, что одновременно с ним о возможных «отчаянных шагах» Власов беседовал и с начальником пропаганды войск СС, издателем журнала «Черный корпус» Гюнтером д'Алькэном.
«Вероятно, никогда историки не смогут точно установить, сколько россиян пошли бороться на стороне немцев против коммунизма, против ненавистной власти Сталина, — утверждают „Очерки к истории Освободительного Движения Народов России“. — Уже тогда насчитывалось под ружьем 600 000 человек, т.е. почти 50 дивизий. А сколько добровольцев было одиночным порядком или горсточками вкраплено в разные немецкие части, шоферами автомашин, кашеварами, механиками — осталось неизвестным. По общим подсчетам послевоенного времени, можно считать, что численность добровольцев достигала одного миллиона человек. Если к этой массе прибавить еще около миллиона, а может быть, и больше „остовцев“, годных к военной службе, и остальных, которые могли работать в тылу и служить в вспомогательных частях, то прав А.А. Власов, когда он бросил немцам: „Я вам дал 4 500 000 людей! Где они?“ [212]
Барону Фрайтаг-Лорингхофену Власов понравился.
Гюнтеру д'Алькэну — нет.
Но так была устроена судьба генерала, что дружелюбие было для него столь же опасно, как и неприязнь.
Действительно, если бы барон Фрайтаг-Лорингхофен хотя бы познакомил Власова со своими друзьями, не миновать бы Андрею Андреевичу общей участи заговорщиков. Ну, а если бы д'Алькэн все-таки осуществил свой план, Власов бы сгинул в безвестности…
Спасительным для Власова оказалось то, что ни один из его собеседников не проявил настойчивости в реализации своих планов относительно его.
Сохранилось несколько фотографий Гюнтера д'Алькэна.
На всех фотографиях на лицо начальника пропаганды войск СС, скрывая его глаза, всегда падает тень козырька фуражки…
В такой же неразличимой тени д'Алькэн осуществлял план пропагандистской акции «Скорпион Восток». Идея операции сводилась к тому, чтобы, воспользовавшись наработками «Вермахт пропаганды», широко раструбить о существовании Русской освободительной армии, которая будет бороться не против России, а за Россию против Сталина.
Как утверждает протоиерей Александр Киселев, акция «Скорпион Восток» отчасти удалась. На фальшивку — призыв якобы исходил от генерала Власова — ежедневно стали перебегать из Красной армии тысячи бойцов только на одном Южном фронте, где эта акция проводилась. Перебежчики не хотели говорить с немцами, а искали Власова. «И это происходило в 1944 году, меньше чем за год до конца войны, когда Красная армия имела уже все основания считать себя победоносной».
Насчет
Д'Алькэн знал, что после выступления в Бад-Шахене Гиммлеру трудно будет изменить отношение к Власову, и он решил сразу произвести рокировку в Русском освободительном движении. Он предложил Жиленко-ву, которого привлек к сотрудничеству с самого начала акции «Скорпион Восток», принять от Власова руководство Движением. Спасая карьеру Власова, Георгий Николаевич Жиленков отказался от предложения д'Алькэна.
Почему?
Ответ пытались найти и судьи на московском процессе в 1946 году.
«Подсудимый Власов. Подсудимый Жиленков не совсем точно рассказал суду о своей роли в его связях с СС. В частности, он показал суду, что лишь по моему указанию он связался с представителем СС. Это не [213] совсем так. Жилетов первый имел связь с представителями СС, и именно благодаря его роли я был принят Гиммлером. До этого Гиммлер никогда меня не принимал.
Подсудимый Жиленков. Я не отрицаю показаний Власова, но хочу сказать, что только после моей поездки в район Львова и установления связи с представителем Гиммлера д'Алькэном при посредстве последнего нам удалось организовать встречу Власова с Гиммлером. Мне было известно, что Гиммлер называл Власова перебежавшей свиньей и дураком. На мою долю выпала роль доказать д'Алъкэну, что Власов не свинья и не дурак».
Судя по этой пикировке, мы не должны преувеличивать дружественности генеральских отношений… Всего за несколько шагов до петли Жиленков — все-таки он был истым партийцем! — так ловко «отшивает» своего павшего начальника, что трудно предположить, будто он отказывался от предложения д'Алькэна из-за боязни обидеть Власова. И, разумеется, нелепо говорить, что причина — в уважении, которое Жиленков испытывал к генералу Власову как к руководителю… Нет… Просто Жиленков хорошо понимал, насколько это хлопотно быть «героем», а честолюбие никогда не компенсировало Георгию Николаевичу практических благ, которые он мог получить от жизни.
Мы уже говорили, что бывший секретарь райкома партии, член Московского горкома ВКП(б) Георгий Николаевич Жиленков вырос беспризорником… Тем не менее (или благодаря этому?) любовь к красивой жизни пересиливала в нем тщеславие.
Ради комфорта Жиленков был готов пожертвовать многим.
И жертвовал{48}.
Как пишет протоиерей Александр Киселев, Жяленкова менее, чем кого-либо другого, можно считать выразителем идей освободительного движения…
«Вилла с блестящим адъютантом, красавицей секретаршей, породистыми псами и сам генерал как-то уже очень не гармонировали с общим настроением».
Не только протоиерей Александр Киселев, но и сотрудники, знавшие по ежедневной работе, считали Георгия Николаевича беспринципным человеком.
Мы видим, что этот упрек не совсем справедлив.
Ведь д'Алькэн так и не сумел убедить Жиленкова стать героем, заняв [214] вакансию вождя Русского освободительного движения. Тут Георгий Николаевич проявил завидную твердость… Он отказался и тем самым спас генерала Власова от погружения в трясину безвестности.
Получив отказ Жиленкова, д'Алькэн все силы бросил на то, чтобы переломить отношение к Власову у Гиммлера. Помогала ему в этом предприятии любвеобильная эсэсовская вдова Хейди Биленберг, бывшая с Гиммлером в весьма дружественных отношениях.