Власть и совесть. Политики, люди и народы в лабиринтах смутного времени
Шрифт:
За истинную нравственность нередко принимается назидательность. Но как раз назидательность и привела к тому, что в нравственности часто видят нечто от полицейского начала. Самые гнусные поступки люди прикрывают порой нравственными побуждениями. Порок поднимает над собой знамя нравственности и тем самым использует ее силу для ее же отрицания.
Нравственность, как и любая другая форма познания, есть продвижение от обыденного опыта к обобщенным знаниям, от инстинктивного понимания до формирования внутренних убеждений, от нравственных побуждений к практике утверждения и проявления добродетелей по отношению к людям, к обществу и к самому себе. Это лестница, поднимаясь по которой лишь тот достигает больших высот, кто обладает волей и великим терпением. Это лестница, а не ровная дорожка, по которой можно
Нравственность является неотъемлемой частью духовной культуры общества, духовного мира отдельного человека. Более того, она может быть показателем культуры общества и отдельных индивидов. Поэтому высшим проявлением нравственности нации, государства может быть нравственность в политике, как и высшей безнравственностью является безнравственность в политических деяниях. Человек может ненавидеть правительство или государство. Но человек, ненавидящий свою страну, безнравственен по многим параметрам. Человек, который ненавидит свой народ, редко обретает нравственность. Пусть даже «народ» не прав в данный момент. Настоящая политика – это политика, движущая к нравственности, учитывающая и исходящая от нравственности. Только такая политика имеет перспективы. Всякая другая политика потерпит крах сегодня, или завтра, или через сто лет, ибо она противоречит интересам, счастью людей и носит поэтому по своей сути безнравственный характер.
Политика, которая строится на страхе и лжи, несет трагедию обществу, государству, народу. Честность, правда, искренность, творение добра для общества, для людей могут стать высшим проявлением нравственности в политике. Если политика соединится с нравственностью, то она будет способна ежедневно утверждать добро. Если нравственность обретает силу политики, то легче побеждать порок, утверждать справедливость. Безнравственное в десятки раз увеличивает силу своего пагубного влияния, когда обретает поддержку политики. Политическая безнравственность – это безнравственность, вооруженная самым мощным современным оружием, властью – и этим она страшна. Нравственность же, вооруженная политикой, есть добродетель, за которой стоит воля государства. Справедливо говорится, что политика – это общественная мораль, мораль – это честная политика. Единение мыслей, интересов отдельного человека и общества происходит интенсивнее, ибо отдельный человек соприкасается с нравственными нормами чаще, чем с политикой. И поэтому утверждение нравственных норм означает утверждение политики, направленной на удовлетворение интересов людей, на творение добра, счастья и справедливости. А это уже есть не только нравственные, но и политические ценности.
Нравственная политика фактически создает общество, где добротворение будет считаться высшим смыслом жизнедеятельности человека. Но не всегда политические интересы совпадают с нравственными принципами. Невозможно вместе с тем согласиться, что политическая целесообразность сама по себе является нравственным явлением. Скорее всего наоборот. Нравственная целесообразность может привести к политике, которая отвечает интересам как отдельного человека, так и всего общества, но никакая политическая целесообразность не заменит нравственности. Мы убедились на своем горьком опыте, чем это может обернуться для людей, для Отечества. Безнравственная политика начинается там, где кончается нравственность политиков.
В. А. Жуковский. Кто втерся в чин лисой, тот в чине будет волком.
От нравственного человека и в политике, и в общественной жизни пользы, конечно же, гораздо больше. Безнравственный человек, формирующий политику, способствует утверждению пороков в обществе, в сознании других людей. Политика – это сильнейшее орудие формирования нравственности общества и каждого человека. Какова политика – таково и общество, и наоборот – каково общество, таковы и политики, которые им руководят.
Нравственность наполняет политику духовным, жизненным, человеческим содержанием. Агрессивная политика будет демонстрировать нравственность только во внешних формах, но не влияя на душу человека. Зачастую политики ради своей корысти, своих амбиций могут пойти на все, в том числе и охаивание страны,
Если политик обладает нравственным началом, то функционирует внешне незаметно, незаметно по уровню жизни, благосостояния. Но если какого-либо политика нравственность и не посещала, то он заставляет людей работать на себя, возвеличивать себя, подчеркивать свое собственное величие.
Политики нравственные, даже оказавшись во властных структурах, редко прилагают особое рвение, чтобы получить высокий чин. Они считают, что их и так заметят, выдвинут. Так бывает, конечно. Но чаще такие люди оказываются на задворках политики. Вот почему во власти нередко оказываются и удерживаются годами люди, мягко говоря, не слишком нравственные.
Бытует мысль, будто человеческое сообщество на политическом уровне самоутверждается не в тех формах, которые присущи природе самого человека. Я же считаю, что всякая политика, если она не соотносится с нравственностью народа и отдельного человека, будет творить порок, будет вести общество к кризису. А вот нравственная сила, обретенная отдельным человеком, на любом уровне становится добродетельной и может приносить счастье тем, с кем он общается.
Но действительно критерий истины – практика. А она неумолимо свидетельствует, что сила власти, обретенной отдельным на первый взгляд вполне нравственным человеком, еще не гарантия того, что она приведет к добрым делам и будет работать на благополучие людей. Политика и власть ходят рука об руку. И расхожее мнение о том, что политика – грязное дело, как бы освобождает человека от нравственных, оков, дает ему индульгенцию на безнравственные поступки. Превращение власти отдельного человека, без контроля нравственности, во власть деспотическую, культовую, уничтожающую общественную нравственность и совесть нации, отдельного человека, – явление едва ли не закономерное, и оно неоднократно подтверждалось историей. Тот, кто рассматривал власть как благо для себя, не способен употребить эту власть во благо людей.
Стихия безнравственности – самая опасная стихия, в пучину которой попадают даже самые добродетельные люди. Стихия безнравственности более всего ослабляет государство, любое сообщество людей. Так, может быть, нравственность следует утверждать законодательно? Да, нравственность без права развращает общество, делает людей беспомощными и беспринципными. Если бы не было закона, то порой трудно было бы предположить существование каких-то норм нравственности. Мораль и право исторически взаимодействуют, хотя не всегда гармонично. И все-таки согласимся с Ш. Монтескье:
Не стремись законом достичь того, чего можно достичь улучшением нравов.
Правовая норма, которая становится постоянной в нравственном сознании, может стать нравственной нормой, и в дальнейшем, возможно, не будет необходимости утверждать ее законодательно. Нравственный контроль может быть выше и убедительнее, чем контроль законодательный. В нравственном обществе и законы будут носить гуманный характер, ибо не жестокостью и не устрашением утверждается порядок в обществе, а обращением к нравственным принципам. Право помогает устанавливать нравственность в обществе, но заменить ее не может. Право может вместе с тем и разрушать нравственность в обществе. Право нередко находится на стыке порока и добродетели, и чего в нем больше – зависит от состояния самого общества. Без права, на одной нравственности, человеческое общество не просуществует, так же как не просуществует оно и на одном праве, без нравственности. То право и та нравственность, что исходят из интересов и природы общества и отдельного человека, всегда утверждают свободу, достоинство, справедливость.