Власть и совесть. Политики, люди и народы в лабиринтах смутного времени

Абдулатипов Рамазан Гаджимурадович

Диоген. Самопрезрение – это наслаждение.

Наслаждение – это восприятие добра, обращенного непосредственно к тебе. Удовольствие – вот ради чего человек хочет жить. Только тот, кто научится властвовать над наслаждением, кто будет его соизмерять с чувством совести и чести, достоинства и долга, только тот сможет сам строить свою жизнь и расстанется с ней с достоинством.

Страдание – извечная плата за наслаждение. Жизнь – это прежде всего человеческие ощущения. Но они настолько преходящи, настолько хрупки, что минуты счастья порой просто не фиксируются в сознании. Вполне возможно, что большинство из нас готовы утверждать, что являются самыми несчастными

в этом мире. Счастье – это момент. Важно ценить этот момент и сделать сутью своей жизни. Но счастье невозможно измерить количеством счастливых моментов, оно неизмеримо. Может быть так, что человек, лишь однажды испытавший счастье, способен в своей душе лелеять это всю жизнь, тогда как другим, тысячи раз чувствовавшим себя счастливыми, маленькое несчастье способно затмить все остальное. Счастливые люди должны быть добрыми. А добрые люди почему-то редко бывают счастливыми. Самое высшее счастье – это счастье, заработанное собственным трудом, это счастье как плата за твой труд, за твою добродетельность. Случайное счастье улетучивается так же быстро, как и приходит.

Если бы люди научились радоваться счастью, ценить счастье, то счастливых людей было бы во много раз больше, чем несчастных. Многие несчастные люди несчастны лишь оттого, что они не умеют быть счастливыми, не умеют воспринимать счастье. Осознание счастья – это мудрость, знание, умение жить в гармонии с собственной душой, с окружающим миром, с каждым встреченным человеком. Родиться человеком, жить в мире и быть здоровым – это уже счастье. Счастье – осознавать себя человеком. Счастье – хотеть стать лучше, чем ты есть, добрее, чем другие. Недавно в журнале «Крокодил» я прочитал шутливое объявление: «Меняю зуб мудрости на золотую коронку». Циничная шутка, но есть и такое понимание счастья.

Иной раз счастье зависит от умения, во-первых, поставить благородную, значимую цель и, лишь во-вторых, достичь ее. Уровень счастья зависит от уровня цели. Какова цель, каковы стремления, таково и ощущение счастья. Завидовать случайному счастью можно. Но жить этим оскорбительно для нормального человека. Он его не воспримет как счастье. Как случайное везение – да, но не как счастье.

Завидовать чужому счастью – значит, быть всего лишь попутчиком счастья, никогда его не достигая. Чужому счастью надо не завидовать, а идти к добыванию собственного счастья. Я был просто поражен, когда встречался со многими людьми, которые, оценивая мою жизнь, мои возможности, считали меня счастливейшим человеком и искренне завидовали. Эта зависть не делала меня счастливым, но заставляла думать над тем, что же я должен сделать, чтобы эти люди поверили в меня по-настоящему, чтобы то, что они себе внушили, стало реальностью. А себе я ничего не внушал: если я что-то и достиг, то уж во всяком случае не того, что кажется со стороны манной небесной.

Наибольшее счастье я всегда ощущаю тогда, когда вижу человека, благодарящего меня за содействие, которое я ему оказал и этим уберег его от несчастья. В эти минуты я действительно испытываю гордость, ибо становлюсь как бы «сосчастливым».

Я понимаю, что мой характер сформирован в результате старого догматического воспитания, которое растворяло чувство собственного счастья в общемировых масштабах и не поощряло ощущение счастья личного. Можно, конечно, со мной не соглашаться, но мне такое восприятие счастья приносит наслаждение и удовольствие. Счастье собирается из маленьких кусочков, из маленьких песчинок, но накапливать эти маленькие песчинки и строить горку крайне трудно. Конец несчастья есть великое ощущение счастья. А конец счастья не обязательно несчастье.

М. Горький. Мудрость жизни всегда глубже и обширнее мудрости людей.

Диалектика жизни такова, что из одного состояния мы переходим в другое как внезапно, так и постепенно. Мудрые люди должны быть готовыми к этому. Не только малодушный, но и вполне нормальный человек будет лить слезы, если случится несчастье, и радоваться счастью.

Человеческая жизнь не может состоять только из счастья

или несчастья. В большей степени она заполнена переходными периодами. И в превратностях судьбы самое важное для человека – избегать несчастья и продлевать счастливые минуты. Чувство меры помогает человеку находиться в нормальном состоянии, дает возможность не драматизировать несчастье и не упиваться счастьем. Знать и чувствовать ежесекундно, что в мире существует и то, и другое, как день и ночь, как солнце и луна, как молодость и старость.

Нельзя воспринимать буквально утверждение, что человек прожил счастливую жизнь. Правильнее, наверное, сказать, что он воспринял жизнь во всем богатстве ее проявлений. Ведь уже сама жизнь является счастьем, самым главным, самым ощутимым и самым важным.

Справедливость и несправедливость – те категории, через призму которых человек оценивает отношения в обществе, к самому себе, к другим людям, к государству, государства опять-таки к людям. Но справедливость многолика. То, что справедливо по отношению к одному, не всегда справедливо к другому. И все плохое человек часто воспринимает как несправедливость, а все хорошее склонен считать справедливым.

Почему-то в философской литературе понятия равенства и справедливости часто стоят рядом. Мне же представляется, что это совершенно различные категории. Потому что равенство невозможно, а справедливость должна существовать. Равенство невозможно, потому что нет людей одинаковых. А справедливость должна проявляться по отношению к любому человеку, независимо от его положения. Если бы справедливость и истина совпадали, то воцарилась бы величайшая гармония человеческого бытия и межличностных отношений. Но, к сожалению, справедливость и истина редко совпадают. Справедливость – понятие изменчивое, конкретно-историческое, очень субъективное. Справедливый человек чаще всего неугоден, потому что большинство людей воспринимают справедливость только в форме собственной пользы. Справедливый человек – это тот, кто при оценке того или иного деяния забывает о собственной выгоде, о собственных интересах и о собственном благополучии. Во всяком случае, не выносит их на первый план. Справедливость – это один из самых тяжелых грузов, которые человек может взвалить на плечи. Справедливость – это высокий уровень проявления честности и еще в большей степени – мужества. И знание предмета.

Настоящая справедливость должна быть закреплена силой и мудростью. Несправедливость – это то, что больше всего растлевает людей в правовом и нравственном отношениях. Там, где господствует несправедливость, там зачастую мужественные люди становятся беспомощными, а беспомощные и трусы обретают статус мужественных.

Справедливость должна всегда идти в ногу с истиной. Нельзя творить и утверждать справедливость, не храня собственное достоинство. Проявление несправедливости – это прежде всего оскорбление собственного достоинства. И поэтому чаще всего несправедливость творят бесчестные люди.

Нравственный человек отличается от безнравственного тем, что он может дозировать меры свободы. Если научиться видеть в человеке прежде всего достоинства, то любимых людей окажется гораздо больше, чем нелюбимых. Любовь – это ангел, вселившийся в нас для очищения души и для пробуждения наших лучших качеств. Мы любим и нас любят не потому, что мы обладаем достаточным основанием для этой любви. Мы чаще всего любим свой идеал, который приписываем другому человеку. Любовь кончается не потому, что человек изменился, а потому, что изменились его представления об идеале.

Это говорит о том, что человек любит всегда похожих на себя, соответствующих собственному идеалу. Отсюда проистекает путь к отцу и матери, братьям и сестрам. Любовь – это высочайший уровень доверия к другому человеку.

Любить и ненавидеть надо уметь. Как любовь облагораживает и обновляет человеческую душу, так ненависть истощает ее. ненависть может быть нравственной реакцией души на безнравственные поступки. Дар радости, как и дар любви, посещает не всех. Нравственного человека можно определить по тому, что для него является радостью, а что – огорчением. Ни от чего так не грустит сердце, как от воспоминания о прошедшей радости.