Власть несбывшегося
Шрифт:
— Кстати, очень может быть, что вы зря меня кормите: Махи считает, что от моего хваленого могущества ничего не осталось, — с набитым ртом сообщил я.
— Да я и сам вижу, — пожал плечами Джуффин. — На твоем месте я бы не слишком этому радовался: через дюжину дней ты будешь в такой хорошей форме, что никому мало не покажется!
— Всего через дюжину дней? — удивился я. — А Махи говорил…
— Считай, что он просто тебя припугнул, чтобы в будущем ты был осторожнее, — усмехнулся Джуффин. — Бедняга почему-то решил, будто тебя это проймет, — вот уж не ожидал от него такой наивности!
— Наверное,
Я и сам не заметил, как начал улыбаться.
— Наверное! — согласился Джуффин.
Он поднялся с кресла, обстоятельно потянулся до хруста в суставах и вопросительно посмотрел на меня.
— Хочешь еще немного посидеть на моей шее, сэр Вершитель? Я вполне могу позволить тебе немного поспать на коврике у входа в мой дом.
— Это здорово, — обрадовался я. — Я просплю там трое суток, а потом проснусь и попробую поверить, что попал в Ехо всего пару часов назад…
— Только не очень увлекайся, — рассмеялся шеф. — Сэр Лонли-Локли не переживет, если завтра выяснится, что ты понятия не имеешь, кто он такой…
— Главное, чтобы в Кодексе Хрембера не было статьи о наказании за утрату способности узнавать сэра Лонли-Локли. А то моя новая жизнь в этом прекрасном Мире начнется с отсидки в Холоми. — Я отчаянно зевнул и спросил: — Ну, где он, этот ваш коврик?
— У входа, — невозмутимо напомнил Джуффин. — Правда, туда еще нужно доехать.
По дороге я целеустремленно клевал носом, а оказавшись в хорошо знакомой спальне на первом этаже огромного особняка, отрубился как миленький, даже не успев поздороваться с Хуфом. Песик заблаговременно устроил засаду на моей подушке — судя по всему, он был ясновидящим!
Я так и не выполнил свою угрозу проспать трое суток, но сделал все, что мог: честно дрых почти до заката.
Когда я наконец-то проснулся, в спальне было почти темно: холодные лучи заходящего солнца не могли пробиться сквозь густую листву вечнозеленых деревьев под окном.
«Ну наконец-то свершилось!» — Джуффин прислал мне зов столь оперативно, словно подглядывал в замочную скважину. «Приводи себя в порядок и приезжай в Дом у Моста, — велел он. — Тут уже полно желающих ощупать твое бренное тело. Не знаю уж почему, но ребятам кажется, что они испытают неземное наслаждение от прикосновения к твоим священным мощам!»
«А что, глядишь — действительно испытают! — согласился я. — Ладно, я сейчас умоюсь и приеду… Только имейте в виду: меня опять надо будет кормить».
«Вчера кормить, сегодня опять кормить… Все-таки ты жуткий зануда!»
Через полчаса я открыл тяжелую дверь, ведущую на нашу половину Дома у Моста. Оказалось, что этот незамысловатый факт вполне способен осчастливить как минимум шесть человек. Означенные счастливые люди решили, что меня необходимо заключить в дружеские объятия. Надо сказать, они проделывали это не просто с энтузиазмом, но с некоторым остервенением. Джуффин не принимал участия в ритуальных издевательствах над моим телом, но и на помощь не спешил. Он созерцал эти зверства сидя в своем кресле. Кажется, это зрелище нравилось ему почти так же, как мультфильмы про Тома и Джерри…
Через несколько дней я с удивлением понял, что отсутствие Теххи не превратило мою жизнь в ад. Моя боль оставалась при мне, конечно. Мне не раз хотелось завыть, уставившись на зеленоватый ломоть ущербной луны, размозжить собственную башку о первую попавшуюся стену, вспороть себе брюхо, чтобы телесная мука хоть на миг заглушила душевную… Но, по счастью, между мной и рехнувшимся от одиночества беднягой Максом возник призрачный, но непроницаемый барьер. Каким-то образом у меня хватало отрешенности, чтобы ни на минуту не забывать, что его боль не имеет ко мне никакого отношения. Ну, скажем так: почти никакого.
Лойсо был прав: наверное, я действительно могу обходиться без чего угодно. И без кого угодно, если уж на то пошло!
В первое время я жил у Джуффина, который нянчился со мною, как опытный психиатр. Но однажды обнаружил, что вполне способен уснуть в своих «царских покоях» — просторной спальне на третьем этаже Мохнатого Дома. Мои котята обрадовались этой перемене: во всяком случае, они тут же завели себе привычку забираться в мою постель. От их мурлыканья сотрясались стены, а моя боль уходила куда-то далеко — так далеко, что я не обнаруживал ее в своих сновидениях, и это было лучше, чем ничего…
Сестричек мой внезапный переезд тоже обрадовал. Я-то опасался, что мое присутствие их стеснит, но нет: Хейлах и Хелви были довольны. Во всяком случае, они трогательно старались как-то согласовать свое расписание с моим ритмом жизни, чтобы хоть раз в день составить мне компанию за чашкой камры.
Впрочем, в нашей гостиной все время кто-нибудь околачивался. Как я понимаю, мои коллеги только и дожидались момента, когда я наконец-то переберусь в свой «дворец» и там можно будет устроить что-то вроде комфортабельного филиала Тайного Сыска. Если честно, их постоянное присутствие помогало мне не забывать, что моя жизнь — самая невероятная и восхитительная штука, какие бы новые главы ни появлялись в списке невосполнимых потерь…
У меня завелись новые традиции. Когда выдавался свободный вечер — а в те дни это случалось с обнадеживающей регулярностью! — я непременно выводил Друппи на прогулку по ближайшим кварталам. Сперва пес никак не мог поверить, что жизнь может быть настолько прекрасной, но я прилагал все усилия, чтобы последние сомнения вылетели из его лохматой головы. Коллеги с удовольствием составляли мне компанию: кажется, самолюбию господ Тайных сыщиков весьма льстила возможность пройтись по городу в обществе самой огромной псины в Соединенном Королевстве.
Особенно усердствовал Нумминорих. Он старался не пропускать ни одной прогулки и вообще не отходил от меня ни на шаг. Это было очень кстати: у парня обнаружился настоящий талант выжимать из меня рекордное количество улыбок. Этот гений умудрился обставить даже Мелифаро, что, теоретически говоря, немыслимо.
Наш обычный вечерний маршрут пролегал мимо узкого двухэтажного дома, выложенного из крошечных рыжих кирпичиков: можно было подумать, что его строили гномы. Когда я высказал это предположение, Нумминорих кивнул с самым серьезным видом.